Фарцовщик: деньги не пахнут. Том 1 - Алим Тыналин

Понимаешь? Ты подожди чуток. Завтра я тебе все принесу. А чтобы не забыл, напиши мне сюда твой заказ. Вот, карандашом. Я тогда точно принесу.

Но парень нахмурился.

— Как же так? Ты же сказал, он у вас уже в каморе. Готовый лежит. Только забрать надо. Или ты его уже кому-то другому скинул?

Вот неугомонный. Я улыбнулся. Еще шире.

— С чего ты взял, дружище? Разве я тебя когда-нибудь обманывал? Мне деньги не нужны. Мне главное — доверие. И чтобы покупатели довольные были. Поэтому не беспокойся. Принесу я товар, — вручил ему бумажку и огрызок карандаша. — Ну-ка, напиши свой заказ.

Парень вроде успокоился. Не надо спорить. Главное, доверие. Нервный клиент — как испуганный ребенок. Его надо погладить по голове. Показать конфетку. И уложить спать. А потом везти, куда надо.

Сел, написал. Потом вручил мне бумажку.

— Вот. Смотри, не забудь. Я и дату поставил. И еще написал, что для Сереги.

Я с благожелательной улыбкой посмотрел в бумажку. Что там у нас такое срочное? Ага, виниловые пластинки. Ну, конечно. Джо Дассен, Beatles, Nazareth… Ого, а у Сереги нехилые запросы. Надеюсь, он хорошо заплатил.

— А капусту ты замаксал уже? — я автоматически перешел на жаргон фарцовщиков. — Там, понимаешь, какая ситуация. Во-первых, все сто процентов сразу запросили. Мне пришлось со своих добавить. А во-вторых, у тебя хороший запрос. Не хватает чуток. Надо бы добавить.

И впился в лицо парня внимательным взглядом. Ну-ка, что там? Будет возмущаться или задумается? Судя по тому, что сразу прибежал, ему эти пластинки очень нужны. Получится ли его еще сломать? На дополнительные расходы?

— Блин, как так? Витя, но ты же сказал, — парень начал возмущаться. — Я же и так такие огромные деньги отдал. По четвертак за каждую.

Отлично, мой друг, отлично. Теперь я знаю, сколько ты мне отдал. По двадцать пять рублей за пять пластинок. Не говоря уже о сведениях про какую-то таинственную камору. Что еще мне удастся из тебя вытряхнуть?

— У тебя хороший и редкий товар, — заметил я. — Я тебе скинул, как приятелю. Мы все-таки, в одной общаге живем. Как говорится, из одной миски щи хлебаем. А так ты знаешь, сколько они стоят? Другие бомбилы по полтиннику минимум толкают. А то и по сотне. Я могу другому отдать. За такую цену с руками и ногами заберут.

Серега слушал, развесив уши. И вникал. Я ему впаривал еще минут пять. В итоге, отпустил. После того, как парень доплатил еще по десятке сверху.

Откуда у бедного студента в общаге такие деньги, бог весть. Скорее всего, родители прислали. Или вкалывает где-то? Не похоже, ручки слишком белые и мягкие.

Договорились, короче, что завтра я ему вручу пластинки. Зуб даю.

Выпроводил, наконец-то. Вздохнул облегченно. Аккуратно пересчитал денежки. И спрятал в карман.

Где бы их держать? Банков еще нет. Сейфовые ячейки и в помине. Нет, надо что-то делать. Иначе, меня скоро грабанут. И ощиплют, как петуха.

— Ну ты даешь, Витька, — прохрипел Паша из-за шкафа. — Этим пластинкам пятерка гринов красная цена. А ты Серегу еще раскрутил.

Проснулся, ишь ты.

— А что камора, кстати? — спросил я. — Мы туда давно заглядывали? Я хотел посмотреть. Говорят, там какие-то типы ошиваются.

Паша вскочил с кровати. Сразу. Выглянул из-за шкафа.

— Кто говорит? Не может быть. Надо наведаться. Проверить.

Вот это хорошо. Я бы сейчас не отказался вздремнуть, но любопытство пересилило. Что это за камора такая?

— Пошли, прямо сейчас, — предложил я.

Паша почесал небритый подбородок.

— А Леночка как же? И Аня? Они же должны заглянуть скоро. Да и Мишка с пацанами. Он гитару принесет.

Вот балбес. Ему бы все с девками зависать. А на товар плевать.

Впрочем, это я с высоты своего возраста говорю. Мне-то почти полтинник. И мышление соответствующее. А Паша не прочь погудеть с девочками. Можно понять. И простить.

— Да мы не успеем, что ли? — я опять закрыл тумбочку на ключик. — Давай, прошвырнемся быстро. Туда-сюда. Заодно перекусим по дороге.

Последний аргумент решил дело. Паша тут же согласился.

Мы вышли на улицу. Вахтерша скрылась в подсобке. Гремела там чайником.

— Ну, куда пойдем? — спросил Паша. — В «Сокол» или «Арбат»?

Так, про «Арбат» я помню. Большое кафе, на несколько сотен посетителей. А то и больше. Почти ресторан. Пафос и блеск.

Чтобы пробиться туда, нужно иметь связи и деньги. Хотя, студенты тоже как-то просачивались.

А «Сокол» обычная кафешка. Поменьше. И попроще. Там можно отдохнуть.

— Пошли в «Сокол», — решил я. Оставим пока что «Арбат» на потом. Там можно завести кучу полезных связей. Найти покупателей. На мой товар. Но для этого надо быть свежим и бодрым. А не усталым и с больной головой. — Тем более, что «Арбат» дальше. А у нас мало времени.

Паша кивнул и зашагал по улице. Он хотел опять взять такси. Но я снова не дал. Не хватало еще разъезжать по общепитам на моторах.

Кафе оказалось обычной «стекляшкой». Окна до пола. Сидишь, как в аквариуме. На всеобщем обозрении.

Когда мы вошли, свободных мест не оказалось. Пришлось ждать. Я посмотрел цены. Неплохо так.

Салат рыбный деликатесный — восемьдесят четыре копейки. Солянка из севрюги — рубль шестьдесят пять. Бекон с гарниром — шестьдесят одна копейка. Котлеты — восемьдесят девять копеек. Компот — восемь копеек, расстегаи — одиннадцать.

Да это ж вполне демократично. А я уж хотел уйти. Купить булку и кефир. Чисто по-студенчески.

Но, видно, мы с Пашей сюда часто наведывались. По дневному времени официантов не было. А тетка буфетчица за прилавком отлично знала нас.

— Ну что, проголодались? — она быстро наложила нам еду в тарелки. Мне «комплекс», а Паше антрекот из говядины и ежевичный сок. — Что-то вы давно не показывались, соколики. Я уж думала все, того.

Паша улыбнулся. Покачал головой.

— Не, мы еще барахтаемся, Лидия Михайловна. И с вами побарахтаемся, если звезды сойдутся.

Тетка улыбнулась в ответ. Высокая, статная, как говорится, «в теле». Все при ней. Из-под чепчика выбивалась прядь черных волос. Ручки молочно-белые.

— С вас рубль девяносто, — сказала она мне. Потом оглянулась, увидела, что рядом никого нет. — Кстати, а что там с колготками французскими? Я же уже давно жду.

Она доверительно наклонилась, верхняя часть фартука опустилась вниз, открывая зрелище на верх ослепительно белой груди. Ух ты, какое откровенное декольте. Да еще и без лифчика.

— Скоро будут, — я улыбнулся в ответ, видя перед собой свежее личико. — Как только, так сразу. Лидия Михайловна.

Женщина чуть сморщила гримаску.

— Я же давно прошу, мальчики. Без Михайловны. Просто Лидия. Слышите? Лидия.

Даже так? Ну что же, зачем отказываться от того, что самое руки идет?

— Обязательно, Лидия, — тут же ответил я. — Я с вами сразу свяжусь. Кстати, давай сразу на «ты» перейдем. Хотя и на брудершафт не пили.

Лидия обольстительно улыбнулась.

— Конечно, мальчики. Мы же уже давние знакомые.

Мы отошли с подносами в руках. Ух, какая женщина. Такой я и сам готов надеть колготки. Самого высшего класса. Нет, наоборот, содрать с ее стройных ножек.

— Ты, я смотрю, про Аню совсем забыл? — хитро спросил Паша, уплетая антрекот. — Смотри, она тебе устроит вечером. Потом будешь по струнке ходить.

О как. Оказывается, у меня тут уже и девушка есть. Еще и командовать любит. Ладно, посмотрим, что за Аня такая.

Но тут наш поздний обед прервал мужик. Сел рядом с нами за стол. Я увидел, как окаменел Паша.

— Привет, Колхоз, — еле выдавил он.

Глава 3

Гидра

Вот он какой. Колхоз. Посмотрим. Судя по всему, непрост. Ох, непрост.

Мужик сидел спокойно. А у Пашки кусок в горле застрял. Я продолжал уплетать солянку. Как ни в чем ни бывало.

— Приятного аппетита, — вежливо проскрипел Колхоз.

Я кивнул.

— Спасибо. А ты культурный. Совсем не колхозник.

Паша молчал. Мужик посмотрел на меня. Среднего роста. Крепко сбитый. Плечистый. Бородатый.

В двубортном квадратном пиджаке неопределенного цвета. Снизу розовая рубашка. Широкие брюки с манжетами. И сапоги. Настоящие сапоги.

— А ты что же, думаешь, в деревне культуры нет? — Колхоз улыбнулся. Рот щербатый. Зубов не хватает. — Там, дружище, еще побольше. Чем здесь.

Я доел солянку. Отодвинул тарелку. Чего Пашка так обделался?

Не думаю, что Колхоз страшнее воров в законе. Или албанских боевиков. А я имел дело и с теми. И с другими. И с многими прочими.

— Много культуры. Конечно, — я посмотрел на Колхоза. У меня еще