Мёртвый город (СИ) - Логан Детрикс Рэй

— Кто такие были?

— Банда Шершня, — сквозь зубы прошипел допрашиваемый. — Тебе пиз…

Не дав ему даже начать ругань, я снова нажал на кисть. На сей раз добавив кулаком свободной руки парню в ухо. За что люблю такой захват, так это за то, что для удержания достаточно всего одной руки. Повезло, что папа — мент.

— Пока только тебе, — равнодушным голосом, стараясь вызвать мысль, что оставлять своего собеседника в живых я не собираюсь, сказал я ему в ухо. — Скажешь, где ваше логово, и чем вы тут занимались — умрёшь быстро. Устраивает?

— В районе свалки, мусоросжигательный цех, — быстро отозвался бандит, даже не раздумывая, видимо, над тем, что я сказал. — Сюда пошли впервые, надо было разведать, какими силами обладают таможенники.

— Радиосвязь?

— У меня радейка, но отсюда не бьёт.

— Численность разведотряда?

— Четверо.

Я хмыкнул, резким толчком впечатал бандита мордой в стену и извлёк из висевшего за спиной на поясе подсумка наручники. Одну пару всегда таскал с собой, как раз для подобных случаев. Пока пленный не очухался, я нацепил ему браслет на одно запястье, резко завёл руки за спину, защёлкнул и на вторую, а затем тщательно обшарил его карманы и подсумки. Так и есть, радиостанция у него при себе. Теперь моя будет. Как и два аккумулятора к ней, десяток магазинов к пистолету, да мультитул в нагрузку. Я включил радейку, выудил блокнот и карандаш и записал канал, выставленный в данный момент. Будем предполагать, что это и есть канал, по которому общается банда таинственного Шершня. Тишина в эфире. Я нажал тангенту, пару раз запросил хоть кого-нибудь, разок матюгнулся. В ответ ни слова. Ну и ладно. Главное, что взят радист, пусть даже и, скорее всего, самый примитивный. Всё равно будет весьма ценным источником информации. Пожав плечами, я переключил станцию на первый канал и запросил блокпост, через который проходил:

— Калитка Псу, Калитка Псу, ответьте, приём!

Молчание длилось недолго, практически через мгновение рация заинтересованным, как мне показалось, голосом осведомилась:

— Какой, нахер, Пёс?

Я хмыкнул, снова нажал тангенту и ответил:

— Который с час назад проходил и про группу Бенза дал инфу. Как слышно?

Чёрт, а вот так подробно не стоило. Я чуть было не плюнул от досады, но взял себя в руки моментально, вспомнив, что нет у нас… у них, нет меня там больше… устройств для сканирования эфира. Да и канал связи мне сообщили только на блоке. Так что всё должно быть в полном порядке.

— Слышу хорошо, Пёс. Проблемы?

— Пришлите машину к первому району. Срочность малая. Разговор не для эфира.

— Принял тебя. Жди.

Я повесил радейку на пояс и, наскоро соорудив из подручных материалов кляп, заткнул бывшему связисту уничтоженной группы рот. А то скулить, оклемавшись от боли, прекратил и ругаться начал. А с закрытой пастью хоть поменьше на нервы действовать будет. Пока таможня пришлёт транспорт, надо убить время за сбором первых в этом рейде трофеев. Пленного я решил оставить в комнате, привязав несколькими пластиковыми стяжками короткую цепь наручников к идущей от пола к потолку трубе отопления. Никакой мороки с узлами, а прочность на уровне. Пусть посидит пока, а мне ещё в соседний домик наведаться надо, обрез пригодится.

Глава 3. Новая работа

Дожидаясь транспорта на стоянке у бывшего супермаркета, расположенного в самом начале квартала, я подводил итоги первой стычки и размышлял, так сказать, о вечном. Начало вполне успешное. У ног лежали перетянутые пластиковыми стяжками шесть взятых с боя стволов, а конкретно — три двустволки. Рядом шипел сквозь сжатые зубы посаженный в открытый багажник когда-то дорогого и статусного автомобиля незадачливый бандит. Кляп я убрал, но пара ударов в печень и почки, негуманно отвешенных в ответ на последовавшие за этим попытки ругани, дала пленному понять, что распускать язык не следует. Обрез ружья-вертикалки я закрепил сбоку на бедре в качестве оружия последнего — после пистолета — шанса. Пистолет — гражданский Colt M1911, нестареющая классика, прошедшая сквозь почти два столетия — покоился в трофейной же кобуре на поясе. Кобура, надо сказать, была набедренной, но моё шедшее с детства увлечение оружейной тематикой натолкнуло на ряд мыслей, заставивших поснимать все лишние ремни. Выхватить в случае необходимости висящее на поясе оружие проще и быстрее, а в случае неудобного положения ноги с бедра это сделать может оказаться почти невозможным. В лучшем случае — крайне затруднительным. Да и обрез, в конце концов, я собирался держать постоянно под рукой, так что пусть всякие адепты тактикульности утрутся. Впрочем, кроме Бенза и нескольких ребят из его группы я таковых не знал, так что поспорить о рациональности распределения снаряги и оружия на своей бренной тушке выходило покамест и не с кем. Досадно, правда, с одной стороны, что под двенадцатый калибр имелся всего один подсумок, пусть и на десять патронов, который я смог приспособить на разгрузку. Три трофейных же ременных патронташа я просто запихал в рюкзак. Обматываться ремнями дальше — уже излишество. А с другой — не рассчитывал я, что за бой доведётся произвести из обреза более двух выстрелов. Говорю же — оружие самого последнего шанса. Ну а дальше что по списку? Две аптечки автомобилиста, с не истёкшим, внезапно, сроком годности, один перевязочный пакет. У меня на разгрузке набор получше будет. Но на будущее сгодится. Или на еду выменяю.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Скрипнул остов под ноль раздербаненной когда-то на запчасти проржавевшей машины. Я недовольно покосился на пленного. Тот хмуро зыркнул в ответ и поёрзал, устраиваясь поудобнее. От наручников я его не избавил, руки, может, подзатекли. Вот приедем, тогда заберу, мне ещё пригодятся. Не дождавшись от бывшего радиста ни слова, я снова отвёл от него взгляд и вернулся к своим мыслям. Стоянка была вразнобой заставлена брошенными при первой, я полагаю, эвакуации магазинными тележками и останками подобных тому, в который я усадил пленного, кредитных гробиков. Машина в кредит, надо же, какой анахронизм вспомнил. А когда-то это ведь имело значение…

— Пёс Коробке, приём.

— Пёс на связи, — отозвался я. Надо же, «коробка», так ведь раньше технику потяжелее боевого пикапа обзывали. Впрочем, времена меняются, и мы с ними.

— Подъезжаем, — я и правда уже слышал вдалеке негромкое порыкивание мотора, — обозначь себя.

— Автостоянка у, — я скосил глаза на невесть каким чудом уцелевшую вывеску супермаркета, — «Полушки». Со мной пленный.

— Понял тебя.

Из-за подъёма дороги показался внедорожник, который я уже видел на блокпосте. Убедившись, что это он, я убрал бинокль и не особо церемонясь сдёрнул бандита с его насеста. Тот что-то прошипел сквозь сжатые зубы, но смолчал. Затем я подобрал вязанку ружей и повёл его к дороге. Подъехала «таможенная» машина. Я просто толкнул свою добычу, перекидывая человека через борт багажника, закинул трофеи следом и, ухватившись за верхний срез борта, запрыгнул туда же сам. В багажнике сидели два бойца. Один на крутящейся сидушке за пулемётом, покоившимся на кустарно, но добротно сделанной полудуге рельса, обеспечивавшего хороший, порядка ста шестидесяти градусов, сектор обстрела. Сделана эта конструкция была так, что во всём секторе пулемётчик мог вести прицельную стрельбу. По крайней мере, если не особо сильно задирать ствол, в чём у ребят вряд ли возникала сильная нужда. Второй расположился на боковом откидном сиденье, под которое и скатился пока ещё мой пленник. Привезём — таможенникам сдам. Нужной мне информацией он больше не владеет. Расположение бандитских точек я у него расспросил, дожидаясь машину. Какие могли представлять для меня угрозу на выбранном маршруте, я занёс, остальные пока не интересовали. Дальше пускай мои новые знакомые с ним разбираются.

Мы с бойцом пожали друг другу руки, и машина тронулась. До блока домчали быстро. Не радовала, конечно, перспектива переть обратно пешком, но я никуда не спешил. На месте я вкратце обрисовал дожидавшемуся нас Грому ситуацию и назвал канал связи банды. Командир заставы недобро блеснул своими стальными глазами и велел отвести бандита на допрос. Присутствовавший на встрече зам Грома, как знающий, о чём спрашивать, ушёл с конвоирами. Сам же командир остался на улице.