Мое спасение по прозвищу Змей - Грета Берг

задыхаться. И просто выбежала прочь.

Но они меня так и не заметили.

На улице стало заметно легче. Слезы потекли ручьями. Я пыталась успокоиться, но не могла. Мне казалось, что все прохожие оборачивались на меня. Но я не думала об этом.

Мне хотелось провалиться куда-нибудь. Лишь бы не возвращаться в здание. Не идти на банкет и не делать счастливое лицо счастливой жены.

Может, мне стоило просто сбежать оттуда? И тогда не было бы всего вот этого?

Того, что происходит сейчас?

— Кто вы? — снова повторяю вопрос.

— Твое наказание. Твоя расплата, — чеканит он каждое слово.

Что за бред он несет? Может, он псих? — вдруг озаряет меня.

Точно. Это явно какой-то ненормальный! Может, он меня вообще с кем-то перепутал?

— Что ж, Агата. Оставляю вас, наслаждайтесь обществом друг друга.

И в этот момент он начинает так громко и противно смеяться, что мне хочется заткнуть уши. Но руки меня не слушаются. К тому же они связаны.

— Надеюсь, тебе понравится мой подарок!

Он резко разворачивается и уходит.

Всматриваюсь ему вслед. Глаза уже привыкают к темноте. И я вполне могу ориентироваться в подвале. Походка человека незнакомая. Кто он? Откуда меня знает? И что за подарок он мне приготовил?

В то, что это подвал, я не сомневаюсь. Какие-то трубы проходят рядом со мной. Чувствую сырость и ужасный запах. Меня начинает подташнивать.

Я стараюсь размять отекшие кисти. Хотя это сложно сделать, будучи связанной. Хорошо, что ноги свободны.

Я сажусь и начинаю их разминать. Постепенно боль отступает. Я могу двигаться. Но подняться мне сложно.

Чувствую головокружение. Встаю на колени и ползу вперед.

Где-то же должен быть выход? Незнакомец же ушел!

Я медленно ползу по холодной земле. А вдруг здесь есть крысы? На мгновение я замираю. Только этих противных грызунов здесь не хватало.

Опять делаю вдох-выдох и ползу дальше.

Через несколько шагов я упираюсь во что-то мягкое и большое. От страха взвизгиваю. Пытаюсь отстраниться назад, но не могу. Панический ужас охватывает меня.

Я ощупаю руками препятствие. О, Господи! Не может быть!

Это чье-то тело!

В ужасе я убираю руки. Мне кажется, я пачкаю их в кровь. Подношу к глазам и чувствую этот специфический запах. Инстинктивно вытираю об себя.

Подползаю к телу. Вдруг он жив? Пытаюсь нащупать шею, чтобы проверить пульс. Но когда переворачиваю его на спину — застываю в ужасе. На земле лежит Саша.

Глава 5

Прихожу в себя в своей комнате. Снейк сидит рядом со мной. Неужели, он ждал, когда я очнусь?

— Ты как? — спрашивает он.

— Терпимо. Голова только болит.

— Тебе надо поесть и отдохнуть. Еда есть?

— Угу, — киваю я.

— По-моему, ты неуверенна в ответе, — он снова ухмыляется.

Снейк поднимается со стула и идет в кухню. Слышу звук открывающегося холодильника и его победный возглас:

— Лисова, ты как всегда! У тебя пусто! И как твой муж только терпел все это?

— Не трогай Сашу, — стараюсь как можно злее произнести фразу.

Он возвращается в комнату. Подходит к кровати и внимательно на меня смотрит.

— Нет, Лисова, ты не убийца. Ты — дура. Без меня ты не справишься.

Я недовольно морщусь, словно по моему лицу ползает муха. Опять он за свое. Когда же ты успокоишься?

— Я ясно выразилась: твоя помощь мне не нужна. Как еще тебе объяснить? — я пытаюсь встать с кровати, но голова еще кружится. И я все равно непроизвольно повышаю голос. — Роберт, я не хочу тебя ни видеть, не слышать! Неужели тебе все это непонятно?

— Лисова, прошло пять лет. Очнись. Все давно в прошлом. Или? — он подходит ближе и заглядывает мне в глаза. — Ты меня не забыла?

— Пошел вон! — кричу я. — Вон из моей квартиры, чтобы я тебя здесь не видела больше НИКОГДА!

У меня начинает бешено колотиться сердце. Чувствую, как горит мое лицо. Гнев и ярость поглощают меня, и я не замечаю, что чувствую себя очень плохо. Встаю с кровати и подхожу к нему. Он же внимательно наблюдает за моими действиями.

— Какая же ты все-таки красивая, когда злишься!

— Замолчи! Иначе я не отвечаю за себя!

— Мм, так может это все-таки ты убила мужа в порыве гнева? А? Что между вами произошло? Ведь что-то произошло, не так ли? — очень жестко произносит он последние фразы.

Гнев разъедает меня. Я чувствую накатившую волну злости. Да как он может говорить такие вещи? Убить мужа в порыве ярости? Да за кого он меня принимает? Насмотрелся на своих преступниц, теперь думает, что все вокруг такие же! Подлец!

Я выдыхаю. Пытаюсь взять себя в руки. Нет, нельзя показывать свою слабость. Иначе он опять меня разжует и проглотит.

— Вообще-то Саша любил меня, в отличие от тебя, — договариваю и понимаю, что сморозила глупость. И даже выдала себя с головой.

— А ты? — вполне серьезно спрашивает он. — Ты любила Сашу?

— Тебя это не касается!

— Лисова, теперь меня касается все, что связано с тобой.

— Уходи, — прошу я. — Я больше не могу тебя видеть!

— Я уйду только тогда, когда ты согласишься на мою помощь.

— Тогда тебе придется здесь поселиться, — язвительно отвечаю ему.

— Не вопрос, — и он тут же снимает джемпер.

Возмущаться я больше не могу. Пусть делает, что хочет. А мне нужно как-то прийти в себя и понять, что же делать дальше.

Иду в ванную, умываюсь, но абсолютно не чувствую облегчения. Нужен душ. Нормальный контрастный душ.

Струи воды стекают по моему телу, чувствую, как расслабляюсь. Затем я просто сажусь в ванную и закрываю лицо руками. Слезы вместе с водой стекают по лицу. Они душат меня, не дают спокойно вздохнуть. Комок стоит в горле. Начинаю задыхаться. И понимаю, что пора брать себя в руки.

Подумаешь, какой-то Роберт снова появился в моей жизни. И что с того? Ну вот что?

Да, была любовь. Когда-то. Но теперь все в прошлом. Далеком прошлом. И нет ничего, что могло бы это нарушить. У него своя жизнь, у меня своя. И нас ничего не связывает.

Да и тогда, похоже, ничего не связывало. Мне просто казалось, что мы любим друг друга. Но неудивительно. Я была молоденькая, неопытная. И мне казалось, что вот он — герой моего романа. Настоящий мужчина, способный защитить меня в любой ситуации. С ним как за каменной стеной. Он оберегал меня, помогал, решал проблемы. Мы даже не ссорились. Я была на седьмом небе от счастья.

Пять лет. Долгие пять лет. И мне казалось, что