Степень бессмертия 2. Человек в зеркале - Пинчук Алексей

Подождав несколько секунд, я метнулся к отверстию, увиденному первым, и приник к нему, пытаясь разглядеть хоть что то. И с облегчением выдохнул, увидев отблески от фонарика. Похоже, что супруга освещала себе путь телефоном.

– Аккуратней там, слышишь!

– Сереж, не отвлекай, а? – послышался приглушенный голос Риты – Я почти добралась, только тут места почти нет! Щель узкая, и в ней кусок двери торчит. Сейчас попробую его убрать…

– Не вздумай, может на нем все и держится!

– Не, там на балке все лежит, а дверь хлипкая, только ее некуда убирать… Она шевелится! Изнутри тянут! Я сейчас!

Свет фонарика стал ярче, и я сумел разглядеть кого-то, ползущего по обломкам, а потом что то под развалинами захрустело, вся груда этого строительного мусора шевельнулась, и как то вся разом осела. А рядом со мной, прямо из воздуха, на землю упали Рита, и какая-то девочка подросток, вцепившаяся в мою жену мертвой хваткой хваткой. Обе были с ног до головы покрыты пылью, и остервенело кашляли, выплевывая из легких пыль… А я стоял над ними, и в который раз за день не верил своим глазам.

Опомнившись, я метнулся за одеждой, и помог одеться сначала Рите, а потом закутал в свою куртку спасенную девушку. Та вся дрожала, и, думаю, не только холод был тому причиной.

– Спасибо! – еле слышно прохрипела спасенная. Выглядела она, откровенно плохо. На лице синяки и кровоподтеки, исцарапанные руки, со сломанными ногтями на окровавленных пальцах, грязная вся…

– Спасибо, что вытащил – Рита поднялась на ноги, и сейчас пыталась стряхнуть с себя пыль. При этом, старательно отводила взгляд, явно ожидая чтения нотаций от меня. – Я смогла остановить плиту, прямо над нами, но двинуться с места уже не получилось, да и не куда было, там вход сразу засыпало.

– Как остановить? – Не понял я – Какую плиту?

– На нас плита рухнула… – Помолчав, пояснила Рита – И застыла прямо надо мной. Не знаю как, но что то такое было и в машине. Как силовое поле, или щит…

– Меньше надо смотреть фильмы. -Проворчал я – Мы еще поговорим с тобой о риске и героизме… Дома. Где у тебя остались двое детей, кстати. И да, чего это я тебя вытащил? Вы сами тут появились, прямо из воздуха.

– Ну все же хорошо закончилось, ну чего ты? – Жалобно прошептала Рита – Все живы, вон, ребенка спасли…

– Эй, мужик! – Пока мы разбирались, с противоположной стороны улицы к нам подошел потасканный жизнью, опухший мужик, от которого за метр разило перегаром, застарелым потом – Я все видел, и заснял! Гони пять тысяч, или я все выложу в интернет!

– Чего ты там выложишь? – Вскинулась Рита, подбирая с земли камень – Что ты выложишь, скотина, да я тебя!

И тут же растерянно замолчала, озираясь в поисках пропавшего алкаша.

– Он что, тоже… Того… Перемещается?

– Нет – Хмуро ответил я – Не он. Я кажется понял, как это работает.

А потом, подумав несколько секунд, я максимально подробно вспомнил как выглядит приемная областной больницы и пожелал, что бы спасенная девочка оказалась там. И она исчезла.

– Вот и все. Поехали домой уже, холодно. Надо было куртку забрать…

– А где она? Девочка? – Растерянно спросила Рита – Это что вообще…

– В больнице. – Пожал плечами я, надевая шлем, и зябко повел плечами. В одной рубашке было, мягко говоря, не комфортно. А еще домой добираться – Я ее туда переместил. Кажется.

– А мужик?

– Не знаю… – Поморщившись, соврал я.

Тут мой сон прервался противным сигналом общей побудки, и лежа на кровати, разглядывая потолок, я понял, что помню все, что было в тот день. А еще помню, куда отправил того алкаша.

– Где, где… В Тайге! – Зло проворчал я, опуская ноги с кровати – Медведей кормит, сука!

Наши дни.

Воспоминания о дне, когда на город упал метеорит, были настолько яркими и подробными, что казалось, что все это случилось только вчера. В голове бурлил калейдоскоп чувств и эмоций, настроение было каким то непонятным, и при всем при этом, больше всего хотелось лечь, и уснуть, что бы поскорее узнать, что было дальше. Черт, да ни один фильм не сравнится с реальностью, особенно если главные герои, это ты и твоя семья!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

С тоской покосившись на камеру под потолком, я заставил себя подняться с кровати, и умывшись, принялся одеваться. Вчера я решил было повредничать, и проснувшись, остался лежать на кровати. Некоторое время наслаждался жизнью и осознанием крохотной победы над системой. Длилось это минут десять. А потом система напомнила, что не я первый, не я последний, а кто с ней не согласен, тот будет страдать… Короче, минут через десять меня тряхнуло от удара током. Да так, что только зубы лязгнули. Надо ли говорить, что уже через пару минут я стоял у двери, в ожидании санитаров?

Да, такой здесь распорядок дня. С утра сдача анализов, какие – то замеры, чего то непонятного, лежа в камере, напоминающей гроб, потом опять замеры, но на этот раз с датчиками, прилепленными на голое тело, а дальше, в теории, завтрак, обед, ужин, а между ними свободное время, прерываемое индивидуальными вызовами для проведения опытов. Почему в теории? Да потому, что в общий зал меня пока не пускали, поскольку перед этим, местным коновалам нужно расшифровать показания, которые выдает мой ошейник при использовании сверх способностей. Логично, что… До тошноты логично. Впрочем, как я уже говорил, не стоит считать себя самым умным. Не я первый, не я последний.

Шанс свалить отсюда все еще высок, и у меня есть все для этого, но надо это сделать до того, как закончатся практические эксперименты с моей способностью. Но при этом придется отказаться от восстановления памяти, ибо Сноходца в общий зал не пускают. Если уж на то пошло, его вообще никуда не пускают, даже в реальный мир. Держат в искусственной коме, и кормят обещаниями выпустить на свободу чуть позже. И иногда кристаллами, что бы не сдох от старости. А что, удобно, обычные люди не контролируют свои сны, и администрация лаборатории всегда в курсе что творится в головах пациентов. А вот то что творится в моей голове его заинтересовало, и порадовало, и потому, эта информация осталась только между нами. При условии, конечно, что в плане побега найдется место и ему. А значит, мне нужны сообщники. Но это дело будущего, а пока его задача, сделать так, что бы я как можно быстрее вспомнил свое прошлое. Потому что иначе, я не пошевелю и пальцем для его освобождения.

Прервав мои размышления, лязгнула дверь, и так же как и вчера, за мной свились санитары. Опять двое, и даже чем то похожие на вчерашних, практически на одно лицо. Высокие, накачанные, и с каменным выражением лица. Откуда их таких набрали, клонировали, что ли?

– На выход. – Лениво буркнул один из них, назовем его правый – И поживее.

Ну, на выход, так на выход… Я прошел мимо качков, и без команды зашагал по уже знакомому коридору в лабораторию.

А там,со вчерашнего дня, ничего не изменилось. Обычная, средняя медсестра, среднего роста, среднего возраста, безразлично взяла у меня анализ крови и вручив баночку, отправила меня в санузел, набирать другие анализы. После, скомандовав раздеться, все так же безразлично нацепила на тело кучу датчиков и усадила в кресло. Через некоторое время, санитары ввели в комнату пожилого, лысого как коленка, мужика в таком же ошейнике как у меня, и я по команде перенес его на два метра в сторону. Медсестра, кивком отпустила подопытного с санитарами, а после пиликнул телефон на столе, и она, как видно дождавшись команды сверху, выгнала меня вон. Вот и все, такой вот, конвеер… Вчера меня дольше теребили, половину дня, не меньше. Ну да, мне же лучше. Ну их нафиг!

В этот раз, мы пошли по новому коридору, и миновав очередную дверь, оказались в просторном помещении, как две капли воды похожем на дурку из американских фильмов. Ну, или, учитывая то, что две трети пациентов выглядят как пенсионеры, то скорее дом престарелых из тех же фильмов. Такие же столы, стулья, телевизор на стене и белые стены. Разве что окон нет.