Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Пей, Счастливчик.
— Спасибо, не хочу,
— Пей!.. твою мать!
Комбат всегда такой выдержанный, ироничный, покровительствованный.
Что-то случилось. Я посмотрел на бидончик со спасительной жидкостью. Я плеснул ее в кружку. Спирт опалил меня. Стало теплее.
Свет угасавшей коптилки и возникавшего дня укутывал предметы в фантастические покрывала. Полированная поверхность трельяжа тускнела, расплывалась. В зеркалах в фас и в профиль я все еще различал лейтенанта с измученными ввалившимися глазами. Повзрослел я. Сколько тысячелетий прибавила уползавшая ночь?
— Еще немного? Я кивнул.
Комбат ходил по спальне. Из угла в угол. Из угла в угол.
— Вернулся кто-нибудь из экипажа старшего лейтенанта?
— Нет.
— А… как там… а отдохнули экипажи?
— Нет, товарищ гвардии майор.
— Так. В общем, давай карту. Выведешь роту на шоссе. Речку перейдешь по каменному мосту и сразу разворачивайся в линию. Передний край здесь, возле Вильгельмсдорфа.
— По каменному мосту?
— Сиди, сиди. Ты что думаешь, мне легче? Стоп! Больше не пей, охмелеешь. — Он подсел на край пуфика и обнял меня за плечи.
— Да, брат, такие бывают дела. Вечером разведка тихо взяла каменный мост. Сейчас на широком плацдарме уже вся дивизия. Нас ждут.
— Еще вечером? И вы знали?
— Откуда? Я узнал только ночью, когда саперы пошли в атаку.
— Мы обязаны пройти по низководному мосту!
— Товарищ гвардии лейтенант, вам ясен приказ? Не дури, Счастливчик. Здесь нет пехоты. У противника сильная оборона. А там вся стрелковая дивизия.
— Но ведь и вчера там не было пехоты, кроме мотострелков. И вчера у противника была сильная оборона. Зачем же нужна была эта ночь?
— Ты что, первый день на войне?
Я шел пошатываясь. Нет, не спирт. Что-то болело во мне и ныло. Что-то раздирало на части. Я боялся, что разревусь, как девчонка.
Не помню, как я очутился на мосту.
Льдинки с тихим шелестом обходили сосновые сваи. Спокойная вода. Свежие балки звенели под сапогами, как деревяшки детского ксилофона. Будто и не было ночи.
К чертовой матери! Вот возьму и проведу роту по мосту. А убьют — тем лучше. Придумали прозвище — Счастливчик. Ну и пусть убивают.
Я быстро пошел к берегу по звенящим балкам.
Саперы рыли братскую могилу. Я постарался незаметно проскользнуть мимо них. Хорошо, что здесь нет капитана. Только сейчас я вспомнил о нем. Хорошо? А может быть его вообще уже нет?
Командиры машин собрались возле моего танка. Экипажи ждут команды. Хорошие ребята, дотянувшие почти до конца войны. Они не знают обстановки. Ничего они не знают. Моя команда для них закон. А для меня — команда комбата. А для него… Как сказал капитан? Нельзя переставить точки на карте.
Действительно, я не первый день на войне.
Я проглотил душившие меня слезы и спокойно повторил приказ комбата.
- Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II - Борис Галенин - Военная история
- Трагедии Севастопольской крепости - Александр Широкорад - Военная история
- Все переломные сражения парусного флота. От Великой Армады до Трафальгара - Эдуард Созаев - Военная история
- Финал в Преисподней - Станислав Фреронов - Военная документалистика / Военная история / Прочее / Политика / Публицистика / Периодические издания
- Афган: русские на войне - Родрик Брейтвейт - Военная история
- Новая история Второй мировой - Сергей Переслегин - Военная история
- 1945. Блицкриг Красной Армии - Ричард Португальский - Военная история
- Нижние уровни Ада - Хью Л. Миллс-младший - Военная история / Прочее
- Через три войны. Воспоминания командующего Южным и Закавказским фронтами. 1941—1945 - Иван Владимирович Тюленев - Биографии и Мемуары / Военная история
- Маршалы Победы - Валерий Михайлович Воскобойников - Биографии и Мемуары / Военная история / Детская образовательная литература / История