Агнец в львиной шкуре - Сергей Дмитрюк

Пользуясь неразберихой первых лет после свержения прежнего режима, тогдашней слабой организованностью народной власти и нуждой простых людей, которая теперь стала ещё более острой, чем прежде, на планете пустила глубокие корни преступность всех мастей, доставшаяся народной власти в память о прежних временах. Лишенные всякой морали и принципов, уголовные элементы организовывали крупные, хорошо вооруженные банды, совершали дерзкие налеты на продовольственные склады Народного Совета, а затем переправляли награбленное на Южный материк. Там они обменивали продовольствие на наркотики и золото, которые снова ввозили в северную столицу Шаолинсеу и распределяли все это по многочисленным подпольным притонам.

По моим наблюдениям, за всем этим стоял кто-то очень влиятельный и умный, наживавшийся на горе людей, но еще ни разу не попадавший в поле зрения ОЗАР. Ударные операции народной службы безопасности были мало эффективными и наносили урон лишь нижним рядам преступной пирамиды, верхушка же ее оставалась не тронутой.

Я не был сторонником подобных мер, и, пользуясь своим особым положением здесь, и тем, что Ен Шао в основном был занят расследованием всякого рода «заговоров», старался действовать самостоятельно и по своему плану. Внимательно просматривая старые архивы, я совершенно неожиданно наткнулся на дело некоего известного в прошлом уголовника. Может быть, и не стоило уделять ему столько внимания, если бы ни одно обстоятельство, весьма меня заинтересовавшее.

Напуганный угрозой смертной казни, этот самый преступник во время следствия рассказал обо всех, с кем работал, выдал всю сеть тайной поставки наркотиков с Южного материка, а так же назвал все адреса и имена курьеров и поставщиков. В том числе, упомянул он и имя одного очень влиятельного тогда промышленника, якобы напрямую причаст-ного к распространению наркотиков и даже руководившего всем этим бизнесом. При прежнем режиме это был громкий судебный процесс, но арестовать главного подозреваемого тогда так и не удалось, потому что главный свидетель по делу таинственным образом умер в тюрьме, не дождавшись приговора. Дело было замято и вскоре вовсе забыто.

Имя того самого очень влиятельного человека — Тохеро Наока… Где-то я уже слышал это имя? Быстро пробежав взглядом по оперативным сводкам последних двух недель, я без труда нашел то, что искал. Вот оно! Снова сообщение о скупке наркотиков в южных провинциях, и о продаже их в притонах северной столицы. И снова один из задержанных курьеров, проговорившись, упоминает имя некоего Наоки. Не тот ли это Наока, который благополучно улизнул от закона много лет назад? Из разговора своих хозяев курьер понял, что Наока является важной фигурой в их бизнесе. Странно только, почему никто из следователей ОЗАР не обратил на эту немаловажную деталь никакого внимания? Все снова закончилось арестом мелких перекупщиков и гонцов.

Я посмотрел, кто вел это дело и с удивлением обнаружил в конце отчета имя Ена Шао. Ну, уж он-то должен был заинтересоваться данным фактом! Неужели он не знаком с архивными делами десятилетней давности? Это обстоятельство еще больше подогрело мой интерес к таинственному Наоке, и я решил сам вплотную заняться выяснением всех подробностей.

Кто он такой? Перерыв все архивы, и просмотрев все имевшиеся в ОЗАР материалы, я составил для себя кое-какое представление о Тохеро Наока.

В первые годы после революции он попал в поле зрения ОЗАР, как и все люди его круга, считавшиеся врагами народной власти. Но в отличие от многих репрессированных или казненных, Наоке удалось избежать подобной участи. В его деле было записано: «Данные о враждебной революции деятельности не подтвердились». Дело очередного «врага революции» было закрыто, и Наока тут же исчез из поля зрения службы безопасности, словно в воду канул.

Данных о его дальнейшей жизни мне нигде не удалось обнаружить, и лишь по отдельным разрозненным сведениям я постепенно пришел к выводу, что Наока вовсе не исчез бесследно, а несколько лет скрывался на Южном материке, и сейчас он является важной фигурой в здешнем преступном мире, возможно, даже центральной фигурой подпольного бизнеса южной столицы Линь-Шуй.

Мне оставалось непонятным только одно: почему столь очевидные факты до сих пор не привлекли внимание никого из работников ОЗАР, даже самого Ена, через руки которого проходят все оперативные сводки?

В общем, вопросов в этом деле было гораздо больше, чем ответов. Не полагаясь на своего нового начальника, который целиком был поглощен выявлением «скрытых врагов революции», я решил действовать самостоятельно, и во что бы то ни стало арестовать этого самого Наоку и передать его в руки закона. В тех же архивах я отыскал старый адрес и визиофонный код Наоки, и начал собственное расследование…

Стоя пред зеркалом, я несколько минут изучал в нем свое отражение, стараясь придать лицу бесстрастно-холодное выражение, но в глазах продолжал светиться какой-то дьявольский огонек. Стараясь прислушаться к ощущениям внутри себя, я надел защитный антиинерционный жилет, пристегнул к нему кобуру. Поверх всего этого одел черную спортивную куртку. Достал из ящика стола пистолет, вставил в него обойму с электрошоковыми пулями, запасную положил в карман куртки. Вложил пистолет в кобуру, почувствовав знакомую тяжесть на левом боку. Снова внимательно осмотрел себя в зеркале: типичный молодой человек из средних классов, не очень сильно обиженных революцией, и сумевших довольно неплохо приспособиться к новым условиям жизни. Таких в столице много… Да, но здесь не столица!

Из кухни вышла Юли, неся поднос со стаканом горячего молока, баночкой меда, хлебом и тушеным мясом с овощами. Непривычные острые запахи заполнили комнату. Откуда взялись все эти продукты? Неужели она ходила в «распределитель»?

Словно угадав мои мысли, Юли тихо и растерянно произнесла:

— Я не ходила. Честное слово! Это рассыльный принес. Я отказывалась, но он оставил все перед дверью и ушел.

Она виновато опустила глаза. Ну, конечно же, это Ен «подкармливает» нас, зная, что я не хожу в «распределитель». Юли снова посмотрела на меня.

— Ты уходишь?

Я попробовал уловить интонацию ее голоса, но она ускользнула от меня.

— Да. Нужно ненадолго съездить в столицу.

Я постарался придать голосу безразличие, как будто речь шла о каком-то пустяке. Но это не обмануло ее.

— Можно я поеду с тобой?

— Будет лучше, если ты останешься здесь, малыш.

Юли посмотрела на меня недоверчиво, с опаской.

— Если ты так говоришь, значит, это опасно… Это очень опасно, Максим?

На слове «очень» она сделала особое ударение. Я взглянул ей в глаза и понял, что обманывать ее бесполезно. Нежно обнял ее за плечи.

— Все будет зависеть от меня самого. Но если я не вернусь к утру, ты должна обязательно сообщить об этом Ену. И назови ему имя — Наока. Запомнила? Но это только если я не вернусь к утру! Хорошо? Ну вот! Ты же у меня умница!

Она кивнула. Закрыла глаза и уткнулась лицом мне в грудь

* * *

Дорога в столицу тянулась через раскаленную степь. Пропыленные деревья, словно изнуренные путники, одиноко горбились у обочины. Пронзительно синее небо у горизонта казалось палевым и колыхалось там, в мареве горячих испарений. Горькая пыльная сушь проникала в салон магнитора, оставляя в горле ощущение колючего комка. Чтобы хоть как-то избавиться от него, пришлось включить кондиционер.

Вскоре, узкая, словно лезвие бритвы, линия горизонта изогнулась плавной дугой, и в волнах раскаленного воздуха, подобно миражу, показались белые очертания Шаолинсеу, словно сказочная птица выгнувшая грудь навстречу океану.

Длинный, на несколько километров, ряд старых допотопных машин, шатких повозок, запряженных вьючными животными, и просто пеших людей занимал все полотно главной дороги. Все это скопление медленно двигалось в сторону столицы. Изможденные животные отупело, и испуганно озирались по сторонам, из последних сил таща свои тяжелые ноши; люди устало брели за ними, обливаясь потом на палящем солнце; запыленные обшарпанные машины пыхтели и скрежетали железом, словно от усталости, совсем как живые. Вся эта нескончаемая процессия останавливалась у контрольно-пропускного пункта, где несколько солдат в форме народно-революционной армии томились на жаре, тоскливо поглядывая на скопившиеся повозки. Здесь же, преграждая дорогу, стояли две тупомордые бронемашины, щерясь амбразурами для пулеметов.

Я пристроился в общий ряд, выключил магнитный активатор — магнитор плавно осел на грунт, подняв облачко пыли. У обочины, по обеим сторонам дороги, прямо в степи стояло множество шатров, сложенных из листов пластика, кусков картона и грубой материи. Я взглянул на юг, в сторону океана, и увидел, что этот стихийный лагерь тянется до самого побережья.