Не грози Дубровскому! Том ХI - Антон Панарин

class="p1">Невероятный аромат роз исчез, осталась только нестерпимая вонь и ярость, рвущаяся из груди герцога наружу. Пржевальская хотела что-то прокричать, но её стошнило, а после девушка впала в истерику и стала безостановочно рыдать, беспомощно сжимая руками подол своего безнадёжно испорченного платья.

Портальная арка схлопнулась, а герцог, раскрасневшийся как рак, хватал ртом вонючий воздух, попутно вытаскивая из кармана мобилет. Вытащив устройство, он быстро набрал на нём номер капитана гвардии и заметил что на бочках что-то написано. Если опустить поток мата, вырвавшийся изо рта Фридриха, то сказал он следующее «Немедленно выясни, кто это сделал, и что именно написано на бочках?».

Два часа спустя.

Герцог сидел в кабинете с мрачным выражением лица, вливая в себя дорогой виски. Княгиню успокоить не удалось. Завывая, как волчица, она вызвала такси и укатила за тридевять земель, сказав, что больше не желает видеть Фридриха. А жаль, у этой кобылки был очень недурственный круп.

— Мрази. Испортили такой вечер, — выругался Фридрих, глядя в пустоту. В дверь робко постучали. — Да! — рявкнул герцог, едва сдерживаясь от того, чтобы не швырнуть бутыль в стену.

— Ваше высочество. Мы выяснили, что написано на бочках, — послышался голос капитана гвардии.

— И что же? Не томи, — поторопил его Фридрих.

— Там написано «из Дубровки с любовью!». Предположительно это сделал граф Дубровский.

— Сучий потрах! Сгною! Заставлю жрать собственные кишки! — взорвался Фридрих и швырнул бутылку в дверь кабинета. — Немедленно убрать весь двор! И не дай боги я почувствую хотя бы лёгкий аромат дерьма. Я вас всех повешу!!!

— Да, ваше высочество, слуги уже занимаются уборкой, — смиренно ответил капитан гвардии.

— Пусть занимаются. А ты принеси мне голову Дубровского. Если не справишься, то я тебя четвертую, а за компанию прикончу и весь твой род до пятого колена. А ты, собака, будешь на это смотреть и только потом сдохнешь. Тебе ясна задача? — прорычал герцог, пытаясь взять себя в руки.

— Ваше высочество, я лично найду и казню этого выродка, — с готовностью выпалил капитан гвардии.

* * *

— Ваша светлость, испражнения адресату доставлены! — отрапортовал Антип, давясь от смеха. — Кажется, мы ими залили кого-то высокопоставленного.

— Ну и замечательно. Теперь мы будем каждую неделю собирать весь мусор, бытовые и прочие отходы жизнедеятельности и отправлять их герцогу. Думаю, он будет счастлив.

— А не боитесь, что он объявит вам войну?

— Ха-ха. Мне? Войну? Он уже пытался меня убить. Пусть скажет спасибо за то, что мы просто заливаем его дворец помоями. А могли ведь перебросить туда войска и сравнять всё с землёй.

— Тоже верно, — Антип пригладил усы и, поклонившись, ушел.

Да, забавно вышло. Впрочем, это всё так, развлечения. А пора бы уже и делами заняться. Где там черти носят Гру? Неужели столько времени уходит на поиски города? Или он его уже нашел, а сейчас прохлаждается? Ладно, если в ближайшие сутки не объявится, придётся его призвать насильно.

Достав мобилет, я открыл чат и присвистнул. А дядя у меня шустрый. Да ещё какой.

Тихонович: Дамы и господа. приглашаю всех на открытие ночного клуба Фьёрентина!!! Напитки за мой счёт. Приводите друзей, высокопоставленных знакомых и, конечно же, красоток. Хе-хе.

В чате сразу появились десятки поздравлений с открытием, а также заверение, что весь кабак будет забит гостями, уж они-то об этом позаботятся. Эх, видели бы они размеры этого кабака, так бы уверенно не говорили. Ладно, пойду собираться и надеяться, что Юля не захочет новое платье. Нет, денег мне не жалко, а вот времени на выбор новой тряпки — жалко, и ещё как.

Мои опасения оказались напрасны. Юля так долго мыла волосы, красилась и наряжалась, что даже не думала об обновках. Единственное, что её волновало, так это то, что мы можем не успеть на открытие. Тихонович тоже удружил. «Предупрежу-ка я всех об открытии за пару часов до этого самого открытия». Гений, блин.

С горем пополам Юля собралась, и спустя час мы стояли у дверей Фьёрентины. У входа красовалась вывеска из резного дерева в виде прелестной дамы, чью юбку украшали ярко светящиеся камни. Хорошо, что старый не додумался использовать для украшения макры или рубины. Их бы вытащила местная шпана, раньше, чем кабак посетили бы первые гости.

Войдя внутрь, я присвистнул. От былой разрухи не осталось и следа. Барная стойка во всю правую стену, слева расположились уютные столики, в центре — танцпол и сцена для музыкантов. На сцене стояла красотка в вечернем платье и нежным бархатистым голосом пела о странствиях и неразделённой любви.

Приглушенный свет навевал игривое настроение, чему способствовала и музыка. Со всех сторон доносился звон бокалов, которыми радостно грюкали мои друзья и знакомые. Тихонович позвал практически всех, кого я знал. И это было прекрасно. Вот только где же он сам?

— Юлия, я оставлю вас с Любавой на минутку, хочу переговорить с дядей.

— Хорошо, только возвращайся скорее, — ответила Юля, нехотя отпустив мою руку.

— Это что⁈ Клубника в шоколаде⁈ Хочу! Хочу! Хочу! — завизжала Любава и потянула Юлию к столику с угощениями.

Я подошел к барной стойке и, кивнув, спросил:

— Уважаемый, а где сейчас Тихон Тихонович?

— Вижу вы глава рода Дубровских, — улыбнулся бармен, окинув меня взглядом, при этом он продолжил протирать бокалы. — Тихон Тихонович у чёрного входа. Вы его племянник, и думаю, проблем не возникнет. Можете пройти, — бармен приподнял секцию столешницы и кивнул мне на дверь за его спиной.

— Благодарю.

Войдя в дверь, я оказался в узком коридоре, слева и справа от которого расположились шесть комнат. Одна из них была отведена под морозильную камеру, другая — под склад продуктов, третья — под алкоголь, в четвёртой хранились швабры и прочее хозяйственное барахло, а что в других двух, я понятия не имел.

Попав в коридор, я практически перестал слышать пение девушки, но ей на смену пришли новые звуки. Чавканье. Даже не так. Чавканье, смешанное с хрустом. Оно доносилось из-за угла. Подобный хруст ни с чем не спутать. С таким звуком ломаются кости.

Насторожившись, я использовал стандартный набор усилений, а после двинулся к месту, откуда доносился хруст. Старался идти так, чтобы меня не было слышно, но стоило подойти к углу, как под ногой скрипнула проклятая половица.

— Сдохни! — зорал Тихонович, выпрыгнув из-за угла, и занёс