Земля Node - Екатерина Белецкая

***

«Эмезин» был машинкой, скажем так, довольно слабенькой, и с откровенно хреновой маневренностью. Где его раздобыли представители Мелтина, оставалось загадкой, но Ит и Скрипач, увидев, на чем им предстоит десантироваться, оторопели – они даже не знали, что где-то в Санкт-Рене сохранилась подобная рухлядь. Сами они работали и летали на высокой шестерке, а то и на семерке; в конклаве были и миры восьмого уровня, которые, пусть и неохотно, но всё-таки работали с низшими мирами; в общем, практически весь конклав шел по высоким градациям. Но чтобы такое!.. Крошечный двухместный корабль, со столь же крошечным госпитальным блоком, способным принять максимум шесть раненых. Старый. Очень старый. По сути даже не корабль, а бот с увеличенным запасом хода – пускаться на таком в далекое путешествие чистое безумие. Но…

– …По сценарию у вас патовая ситуация. Вы отстали от базового корабля, по собственной глупости, по недоразумению. И решились на отчаянный шаг: попробовать нагнать своих на том, что было.

– Ладно, допустим, – Ит неохотно кивнул. – А он туда долететь-то сможет?

– Ну, сюда-то он долетел, – ехидно заметил переговорщик…

Если в пространстве корабль как-то еще шел и даже неплохо слушался, то при входе в атмосферу начал чудить так, что они оба перепугались весьма натурально. Минут десять ушло на то, чтобы стабилизировать управление, и, наконец, корабль плавно заскользил вниз, к выбранной точке – высадиться решили неподалеку от одного из «слепых пятен», справедливо предположив, что, скорее всего, там одна из баз. Вот только чьих?

Четыреста километров, триста, двести, сто. Атмосфера. Защита работала так себе, корабль ощутимо потряхивало, в кабине стало жарко.

– Охлаждение работает? – напряженным голосом поинтересовался Ит.

– На полную мощность, – отрапортовал Скрипач. – Сорок градусов, чтоб их… Ит, давай закроемся, мало ли что.

На них, поверх стандартных комбезов, были сейчас еще и защитки – по сути, легкие скафандры. Не самая удобная вещь, но лучше потерпеть защитку, чем свариться заживо.

– Сорок восемь в кабине, – пробормотал Ит через минуту. – Рыжий, там долго еще?

– Долго, сам не видишь, что ли? – огрызнулся Скрипач. – Блин, даже в защитке жарко…

Восемьдесят километров. Семьдесят. Шестьдесят. Только бы выдержали проклятые компенсаторы этого проклятого «Эмезина»! Вроде держат пока, но жара достает даже сквозь защитку. Пятьдесят. Сорок. Хорошо, что хоть шума почти нет, потому что если бы еще и движок орал, было бы совсем хреново. Давай, «Эмезин», давай, дотащи нас до поверхности, а там, глядишь…

– Это что еще такое? – вдруг пробормотал Скрипач неожиданно хриплым голосом, вытягивая вперед руку. – Ит, ты это видишь?

На горизонте возникла какая-то сияющая синим огненная точка, которая всё вырастала и вырастала в размерах. Спустя пять секунд стало понятно, что она идет прямиком к «Эмезину». Корабль тоже увидел объект, и тут же заорала тревога – курсы пересекались.

– Не знаю, – Ит вгляделся. – Рыжий, я не…

– Блядь!!! – заорал Скрипач. – Оно в нас сейчас вре…

***

Дальнейшее Ит запомнил смутно.

Точнее, он не запомнил вообще ничего, кроме вспышки, адского грохота, и дикой боли – дальше, за этой болью, последовал довольно длительный период беспамятства, после которого стали появляться короткими всполохами моменты сознания.

Сумерки. Боль, но вовсе не такая сильная, как сначала. Ощущение движения, свежий ветер. Темнота. Свет, неяркий, искусственный. Прикосновение. Снова темнота. Голоса в отдалении, голоса рядом. Сначала несколько, потом – говорящих становится двое. Это не всеобщий, это какая-то локальная группа языков, но, кажется, всё-таки знакомая. Вот только снова нарастает боль, и фразы сконструировать и перевести не удается. Опять темнота, опять пробуждение – на этот раз боли практически нет, и фразы, которые произносят говорящие, переводятся просто отлично. Вот только понять, о чем говорят, не получается. То есть получается, но не совсем.

– …вторгся на нашу территорию, и едва не убил…

– …Сканда метит наверх, расширяет область влияния, что ты хочешь…

– …оставить в покое. Да, медицинский корабль…

– …и зачем? Гонять пикси по карьерам, больше незачем…

– …особенного смысла их отбивать…

– …здесь не мы принимаем решения…

Дальше последовал довольно длительный период темноты, после которого Ит проснулся неожиданно легко – и удивился этому. Сколько прошло времени? Сутки? Двое? Трое? Где рыжий, где они вообще, что случилось? Комната, в которой он лежал, оказалась совсем крошечной: в нее с трудом влезала койка и полевой блок четвертого уровня, к которому, судя по всему, он до сих пор был подключен. Рассмотреть комнату получше он не успел – как раз в тот момент, когда он поднял голову, чтобы оглядеться, в комнату вошли двое.

Да, действительно, рауф. Женщина, рыжеволосая, явно в годах, и мужчина, в полном хирургическом комплекте. Не разберешь ни возраст, ни внешность. Только глаза в прорези маски видно, да и то не особо.

Интересно, это местные или нет?

– Назовите себя, – приказала женщина на всеобщем.

Значит, всеобщий они все-таки знают.

И никакие это не местные.

– Ит Соградо, врач, конклав Санкт-Рена… где мой брат? – спросил Ит, пытаясь приподняться на локтях. Слова «брат» во всеобщем не существует, поэтому прозвучала фраза как «где мой родич».

– Специальность?

– Полевая хирургия, мы военные.

– С какой целью вы прибыли сюда?

– Я не знаю, где мы, и что такое «сюда». Мы ошиблись. Я ошибся в расчетах, я не знаю, где мы. Как называется этот мир?

Женщина коротко глянула на мужчину, тот едва заметно пожал плечами.

– Что с моим родичем? – требовательно спросил Ит.

– Он жив, находится в соседнем помещении, – помедлив, сообщила женщина. – Он пострадал больше, чем вы. К сожалению, Сканда действовал быстро.

– Что такое Сканда? – Ит почувствовал, что его начинает трясти – даже играть не придется, да и какие тут игры. – Что с Файри?

– Сканда начал выполнять один из ритуалов, но ему успели помешать, – объяснила женщина. – Ваш родич остался жив. Ему повезло. Какими языками, кроме всеобщего, вы владеете?

Ит, собрав волю в кулак, и стараясь унять дрожь, принялся перечислять – два десятка основных групп, из которых больше половины – языки Сонма.

– Ваша раса – рауф? – спросила женщина. Уже не на всеобщем, а на лоэнгше – эту языковую группу Ит знал великолепно, на лоэнгше они много лет общались с Фэбом дома.

– Да.

– У вас нестандартная внешность для рауф.

– Мы модифицированы для работы с людьми, – объяснил Ит. – Санкт-Рена человеческий конклав, там не так много рауф, и нас… не очень любят.

– Модификацию вы оплачивали сами?

– Нет, – помотал головой Ит. – Госпиталь, в котором мы работали. Сами мы не смогли бы, это слишком дорого.

– Вы пользовались уважением на работе?

– Да.

– Сколько вам лет?

– Четыреста сорок три, – ответил Ит чистую правду.

– Какая у вас степень родства с вашим родичем?

– Мы братья по среднему отцу, и по старшему отцу. Матери разные.

Женщина снова посмотрела на мужчину, но в этот раз он плечами не пожал. Всё так же, молча, стоял у стены, наблюдая.

– Семья?

– Была жена, но ушла после того, как дети выросли. Что…

– Скъ`хара?

– На том корабле, который мы догоняли. Это мой скъ`хара, у Файри сейчас скъ`хара нет. Вы скажете, что с ним, в конце концов?

– И он, и вы получили во время атаки некоторые повреждения, – сжалилась, наконец, женщина. – Ваш корабль оказался защищен слабо. К сожалению, после нападения Сканда вам еще добавил, и вашему брату он успел сжечь левую ногу – ступню и часть голени. Не волнуйтесь, если вы пройдете тестирование, то ему можно будет сделать биопротез. Через месяц сможет свободно ходить и бегать.

– Как… как – сжег ногу? – Ит оторопел. – Зачем? За что?! Кто такой этот Сканда?!

– Сканда – это бог, – спокойно ответила женщина. – Успокойтесь, Ит Соградо. Лучше отдыхайте и набирайтесь сил. Вам предстоит пройти тестирование и экзамен, от этого зависит ваша дальнейшая судьба.

Мужчина, так и не произнеся ни звука, вдруг повернулся и быстро вышел из комнаты. Женщина посмотрела ему вслед.

– Какой экзамен? – Ит почувствовал вдруг, что у него закружилась голова.

– На профпригодность, – объяснила женщина. – Хорошие специалисты нам всегда нужны.

– Но…

– Не сейчас. Отдыхайте. Всего хорошего.

***

Через сутки ему был всё так же плохо, как и раньше – по всей видимости, «повреждения», о которых говорила женщина, никто особенно лечить не собирался. Так, поддерживающая терапия, и не более того. Поэтому с сотрясением мозга, тошнотой, ушибами, ноющими ребрами, и болью везде, где только можно, предстояло справляться самому. Он и справлялся, как мог, но пока что справляться получалось не ахти – даже чтобы взять чашку с водой, приходилось предпринимать ряд усилий. О том, чтобы как-то добраться до Скрипача, пока что не был и речи.