Астраханский вокзал - Леонид Словин

— Сейчас освободим, — подтвердил муж.

Дежурный, парень с вьющимися до плеч волосами, рассеянно посмотрел в их сторону и сделал несколько шагов длинными, вяло ступавшими ногами. Мысли его витали далеко от авто камеры.

Мужчина подошел к ячейке, набрал шифр и дернул дверцу. Дверца не открылась. Тогда он поставил магнитофон на пол.

— Ох уж этот мне сильный пол! — Теперь они держались за рукоятку вдвоем.

Ячейка не поддавалась.

Утренний зал быстро наполнялся людьми. Прибыли первые в новом году поезда дальнего следования — фирменный «Лотос» и почтово-багажный. Короткие каникулы зала для транзитных пассажиров продолжались в общей сложности не больше трех часов.

— Ну что дергать-то зря? — Рыжеватый человек с повязкой «Механик» протиснулся к ячейке. — Шифр надо правильно набирать! — Он оставался за дежурного.

— Мы правильно набирали. — Женщина хотела что-то добавить, но мужчина сказал примирительно:

— Бывает, конечно. Как же теперь быть?

— Сейчас узнаем. — Грубоватый механик что-то прочитал на клочке бумаги, который предварительно извлек из кармана. — Открытой вы оставили ячейку. Я ее после вас запирал, вот она — четыреста семьдесят четвертая. У меня все записано. — Он ловко вывинтил контрольный винт и, услыхав зуммер, ключом-секреткой поддел внутренний рычаг запора. — А дел-то, между прочим, всего: бросил монету, набери четыре цифры изнутри, чтобы никто не видел, захлопни дверцу и иди! — Пока он говорил, зуммер продолжал тревожно звенеть. — Что в ячейке?

— Сумка, чемодан, — женщина растерялась, — все перечислять? В сумке подарки… Авоська с апельсинами…

— Сверху что? — Механик поставил на место контрольный винт, и звонок прекратился.

— Два плаща-болонья — зеленый и синий, капюшон от зеленого лежит отдельно, — она успокоилась, — в кармане сумки: деньги, аккредитивы, документы… Учебник английского языка Бонка и Лукьяновой, авиабилет от Южно-Сахалинска. Две бутылки водки. Кинокамера, экспонометр…

Механик распахнул дверцу.

— Что это? — спросила женщина.

Слева, в дальнем углу ячейки, стояли две бутылки фруктового напитка «Саяны» и наполовину пустая авоська с апельсинами. Сбоку белел сверток с этикеткой «Детского мира», других вещей в ячейке не было.

— Где же чемодан? Сумка?!

Ранние пассажиры и длинноволосый дежурный, прогуливавшийся вдоль отсека, словно догадались о происшедшем — напряженно смотрели в их сторону.

* * *

…Под Дубниковским мостом, на стрелках, уже виднелась первая электричка. Она, казалось, стояла на месте, только середина ее беззвучно раздувалась то с одной, то с другой стороны, как будто странное пресмыкающееся дышало.

— Товарищ Денисов! — раздалось вдруг из громкоговорителей. — Срочно зайдите в автоматическую камеру хранения. Повторяю…

1 января, 4 часа 10 минут

Потерпевшие стояли у раскрытой ячейки.

— Слушаю вас. Младший лейтенант Денисов.

Мужчина скользнул взглядом по его небрежно откинутой назад куртке. Шапку с опущенными наушниками Денисов держал в руке — он снимал ее, как только предстояло работать в помещении.

— Просто не верится, — женщина закусила губу, — как сон!

— Как же, сон! — Горелов, механик по автоматическим камерам хранения, не принимал к сердцу бед огромного количества растерях, именуемых пассажирами, которые, считал он, едут, едут зачем-то и зимой, и летом, и пожилые, и больные, и с детьми, не могут верно набрать и запомнить шифр, а правил пользования камерами хранения и вовсе не читают — отсюда и идут все их и его неприятности.

Коренастый милиционер с красным лицом — он словно только что покинул парилку, появился неожиданно, как из-под земли:

— Ячейку, товарищ младший лейтенант, обнаружили открытой вчера вечером. Думали, кто-то забыл сверток и бутылки. Я распорядился закрыть на другой шифр.

— В какое время обнаружили? — спросил Денисов.

— Примерно в двадцать один тридцать.

— А мы ячейкой пользовались часов в пять вечера, — вступил в разговор потерпевший.

— Дверцу хорошо проверили? — спросил механик.

— Закрыто было — это я точно говорю.

«Ячейка не могла простоять открытой почти пять часов», — подумал Денисов.

— Кто из вас набирал шифр?

— Я набирал, девятнадцать — тридцать восемь. — Мужчина старался держаться с достоинством.

— Хотя бы документы подбросили. — Его жена хрустнула переплетенными пальцами. — Как вы думаете, на какой день могут подбросить документы?

— Одному документы, другому — только бы конспекты нашлись, — вспылил Горелов, — третьему — удостоверение или права! Преступников надо искать, обезвреживать их!

Денисов оглянулся: дежурный по камере хранения Порываев видел, что с ячейкой что-то произошло, однако не спешил подойти — разговаривал с пассажирами.

Автоматические камеры хранения Денисов знал лучше других инспекторов, потому что, когда впервые появились автоматы, стоял на посту у автокамер. Секций тогда было совсем мало, и Денисов в основном занимался тем, что объяснял их назначение пассажирам.

— Принцип работы совсем простой, — говорил он, — четыре рукоятки шифратора снаружи, четыре внутри. Все соединены с цифрами. Поставьте в ячейку вещи, наберите четыре цифры на внутренней стороне дверцы, опустите монету и можете закрывать. Когда нужно открыть, снова наберите те же цифры, но уже снаружи.

И здесь же показывал, как это делается: поворачивал черные ребристые рукоятки шифраторов с внутренней и внешней стороны дверцы.

«Принцип работы несложен, — сформулировал Денисов для себя еще в те дни, — автокамеры подчиняются тому, кто владеет шифром. Одно плохо: они не делают разницы между теми, кто этот шифр избрал, и теми, кто его подсмотрел, подслушал или угадал».

…Мокрый воротник холодил шею, Денисов снова отбросил его назад.

— Когда вы заняли эту ячейку? — Это был один из наиболее важных вопросов.

— Тридцатого вечером, как только прилетели с Сахалина. Мы уже третий день в Москве — ходим по гостям, принимаем подарки, сами дарим. — Мужчине никак не удавалось перевести дух. — За эти дни несколько раз открывали ячейку, все было в порядке. И вчера вечером тоже…

— Шифр меняли?

— Пользовались одним. Считаете, следовало менять?

— Правило надо читать! — снова взорвался механик. — Там же черным по белому — «нельзя пользоваться дважды»… И так далее. Вот люди! Денисов перебил его:

— Не могли у вас подсмотреть?

— Как только ячейка открывалась, я сразу набирал снаружи первые попавшиеся цифры… Шифр оставался только изнутри. Понимаете? Там его никто не мог увидеть.

— Сосредоточьтесь на последнем приходе в автокамеру. Если шифр подсмотрели, то только в этот раз.

— Тогда я спокоен.

— Не понял.

— Именно в этот раз шифр подсмотреть не могли. Здесь никого не было.

— Совсем никого?

— Ни одного человека — в такую минуту попали. Открыли ячейку, сунули веши, монету бросили — и хлоп! Дверцу закрыли. Всего несколько секунд стояли.

Горелов вмешался в разговор:

— Тогда их никто не взял. Целы вещи!

— Думаете? Где же они?

— В другой ячейке.

— Но мы в эту клали.

Механик раздраженно хмыкнул.

— Поймите раз и навсегда: нельзя открыть ячейку, если не знаешь шифра. А вы сами сказали — рядом никого не было!

— Тогда как же попали в ячейку апельсины? Джинсы из «Детского мира»? Кто их туда переложил?

— Джинсы! Здесь и не такие чудеса бывают! Вчера, например, у пассажира сумка в одной, а портфель — в другой ячейке… Да и не в том отсеке! И все цело, а человек доказывает: «Вместе клал!» Ячейки, они все одинаковые. Бывает, человек отвлечется — вещи положил в одну, а шифр набирает на другой! Вот что: пишите заявление, приметы вещей укажите. Будут камеры хранения проверять, найдут — вышлют по указанному адресу. — Горелов лез из кожи, чтобы дело обернулось привычной перепиской между пассажиром и вокзалом.

— Как часто проверка?

— Через каждые десять дней. Последняя была двадцать восьмого.

Пассажир вопросительно посмотрел на жену. Денисов вмешался:

— Соседние ячейки проверим сейчас. Дежурный будет приоткрывать дверцы, не показывая шифр, а вы следите. Может, действительно найдем.

Механик в сердцах махнул рукой. Дежурный по камере хранения Порываев по кивку Денисова подошел ближе.

— Но вы же не знаете, на какой шифр заперты ячейки! — Потерпевший с сомнением взглянул на Денисова.

— В камере хранения есть ключи ко всем ячейкам. Один хранится у дежурного, второй — у механика. Открывайте, пожалуйста, с четыреста пятьдесят пятого.

Порываев словно ждал сигнала. Тревожно зазвенел зуммер.

— А дежурный, между прочим, тот же самый. При нем приходили, — как-то со средины продолжил свою мысль потерпевший, отходя с Денисовым в сторону. Жена его в это время как завороженная следила за хорошо отрепетированными движениями дежурного. — Вот вы спросили, кто был, когда мы в последний раз открывали ячейки. Я ведь о нем не подумал. А он был. Несколько раз мимо меня прошел… — Потерпевший незаметно кивнул на Порываева.