Страсти по любви - Владимир Романюк

Девушка принесла заказанную фирменную форель под острым соусом, но нашему герою показалось, что сделала она это подозрительно быстро. Обычно, на приготовление форели уходило гораздо больше времени.

Мужчина взял вилку и методом тыка, словно сапёр своим щупом просканировал рыбу.

Никаких сомнений в том, что это филе – ровесник вымершим миллионы лет назад динозаврам не было. Вилка протыкала форель с большим трудом. Скорее всего, на кухне ещё раз поджарили оставшуюся после вчерашнего банкета рыбу.

Он выразительно посмотрел на наблюдавшую за ним из-за стойки официантку. Девушка виновато опустила взгляд и покраснела до самых кончиков ушей.

Усмехнувшись, то ли реакции девушки, то ли своей проницательности, мужчина представил себя римским гладиатором, который держит меч над лежащим в пыли амфитеатра побеждённым соперником. Вот-вот зрители своим поднятым или опущенным пальцем решат судьбу несчастного.

Мужчина ещё раз взглянул на готовое от стыда провалиться сквозь землю существо за стойкой. Нет, на гладиатора эта несчастная явно не тянула, да и зрителей в кафешке не было. «Пусть живёт», – произнёс он про себя, отковырял при помощи ножа и вилки от форели кусок и направил его знакомиться со своими пломбами. Девушка за стойкой облегчённо вздохнула.

Хорошо, что у девушки есть ещё совесть, – размышлял он, – Значит, не всё ещё потеряно. А у многих совести-то и нет…

В голове потихоньку вырисовывался сюжет нового произведения. Осталось только решить, как спешащий куда-то человек теряет совесть и не замечает, что живёт уже без неё, и только реклама в витрине одного бутика заставляет его задуматься об этом.

«Весенняя распродажа совести. Цены снижены на 90%. Количество ограничено. Не упустите свой шанс!»

Расправившись с форелью, по вкусу напоминавшей больше седло лошади Будёного или подошву прадедушкиных сапог, мужчина подошёл к стойке и расплатился.

– Сдачи не надо, – сказал он, протягивающей ему мелочь смущённой девушке.

– Но ведь… – пролепетало юное создание, прикусив нижнюю губку.

– Это за сюжет. Спасибо!

Пройдёт много лет, она обзаведётся любящим мужем и детьми, но всегда будет помнить этого странного посетителя и будет ему безмерно благодарна за то, что он тогда разбудил её совесть.

Black Coffee

– Black Coffee, пожалуйста.

– Вам, как обычно? – Без сахара?

– Да. И будьте добры, разбавьте его слегка печалью.

– Одну минутку, Элла Фицджеральд сейчас подаст.

– Просто восхитительно!

– Желаете десерт?

– Не откажусь. Обожаю «Summertime». У вас есть?

– Для вас найдём. С Луи Армстронгом хотите или без?

– С ним, конечно.

– У вас прекрасный вкус.

– Благодарю! Вы сегодня потрясающе выглядите.

– Спасибо!

– Вечером поздно освобождаетесь?

– Если посетителей не будет, могу закрыться пораньше.

– Не возражаете, если я вас сегодня, – и после небольшой паузы, – Провожу?

– Люблю решительных мужчин.

В этой паузе вся суть. Главное, не передержать. Намёк должен быть очень тонким, почти незаметным. Только тот, кто хочет, должен его увидеть. Но и совсем без него тоже не обойтись. Лёгкий флирт – только так. Нельзя строить из своих слов ловушку. Всегда должен оставаться выход из неё для обоих. В паутине из слов девушка может почувствовать себя добычей и тогда включится инстинкт самосохранения. На этом этапе игры не должно быть хищника и жертвы. И не делайте лицо серьёзным. Только живое, открытое, искреннее лицо с мелькнувшей на нём в нужный момент улыбкой способно обезоружить лучше, чем стокаратовый бриллиант.

Вы заметили, что кошка, когда её начинаешь гладить, закрывает глаза?

Понаблюдайте за девушками. Когда им говоришь ласковые слова, они автоматические опускают ресницы. Думаете, зачем они их наращивают? – Для усиления производимого эффекта, естественно. Они научились этим пользоваться. Они научились нас провоцировать. В каждой женщине есть что-то от кошки.

У включившейся в игру девушки меняется походка. Все ваши мысли сосредотачиваются на вполне конкретном месте. Поднятая глубоким вздохом грудь – это уже контрольный выстрел. После него её губы будут ассоциироваться у вас исключительно с поцелуем.

Даже, если вы и сохранили до сих пор способность соображать, в этот момент надо сделать вид, что вы поймались, что вы поражена наповал. И тогда ваша избранница, думая, что полностью контролирует ситуацию, расслабится и отдастся во власть своим желаниям и фантазиям.

Кто-то там сказал, что эту барменшу нельзя снять? Разумеется, нельзя. Такую девушку надо понять, почувствовать её, открыть в ней Вселенную. Только тогда вам удастся слиться с этой Вселенной воедино. Только тогда вам двоим откроется космос страсти, ласки и наслаждений.

– Дорогой, будь другом, сделай мне чёрный кофе. Мне никто ещё не приносил кофе в постель. Ну, пожалуйста.

– А что ты мне за это дашь?

– Что дам?

Вот, чертовка! Снятые тут же под одеялом чёрные, почти невесомые трусики она медленно крутит на пальце.

– Спроси лучше, как…

– Шельма!

Проходили мы это уже, знаем мы, стрелянные!

В ресторан пригласил. Ох, неспроста это, ох, неспроста! Знаю я таких, как он! Не впервой. Стрелянные мы, не пройдёт этот номер с нами!

Глянь-ка, красные розы приволок. Охапку целую! В щёчку чмокнул. Напарфюмился, напарфюмился-то, как! Наверное, специально для меня. Раньше за ним такой привычки не водилось. И побрился, паразит!

А мясо даже очень ничего. Но это ещё не повод юзать там под столом своей наглой ногой по моей. Размечтался, наивненький. Как бы не так! Ага, уже. Мечтай-мечтай.

Сам решил заплатить за обоих. Что это он там себе обо мне представляет? Да, за кого он меня принимает? Думает, наверное, что теперь я ему что-то должна? Ещё чего! Не на ту напал! И не таких обламывали! А ну-ка, счёт-то, какой там, гляну.

Ничего себе! Можно подумать, на тарелках не по двести грамм говядины было, а мы тут сегодня целого быка ухайдохали. Что? Сколько-сколько это вино стоит? – Вау! А, винтажное, с правого берега, урожая шестьдесят седьмого года. Понятно. Ладно, пусть платит, если настаивает. В конце концов, каждый должен сам за свою глупость платить. Он это выбрал, он заказал, пусть сам и платит. В следующий раз теперь будет знать. Мраморного мяса, видите ли, ему захотелось, ага.

Так, до дому решил проводить. Подвести даже. Ну-ну. Бэха Х6, видите ли, подана. Пусть он там ничего такого себе не думает! Снега навалило по колено, пока он в этом ресторане мне байки свои дурацкие рассказывал. Раньше, вон, джентльмены барышень на руках носили, может и подвести, не убудет от его тачки.

Куда он меня везёт-то? Домой? Ну наглость! Паразит к себе домой везёт, представляете? Вообще обнаглел!

Только на чашечку кофе зайти? И он думает, что я ему поверила, что я на это поведусь? Как бы не так! На пять минут и не секунды больше! Запомнил! А потом отвезёшь меня домой, ферштеен? Слушаюсь и повинуюсь? Как бы не так! Инстинкту ты своему повинуешься, вот кому! Нет, но до чего же наглый тип!

Музыку включил приятную. Думает, что я тут среди ночи танцевать с ним буду. Прижмётся, гад, потом не отлепишь. Проходили мы это уже, знаем. Чёрт, моя любимая. Ладно, только один танец. И никаких там вольностей себе!

Гляди-ка, целоваться полез. Сейчас, паразит, всё шею обслюнявит, а потом за грудь примется.

Долго на сосках не задержался, дальше полез. Вот, гад, уже в трусы забрался. Какая наглость! Что он там задумал, наглец? Гляди-ка, на диван повалил и ноги мне задрал.

О боже, как хорошо-то! Давай ещё, глубже. Ты, что там, заснул? Шевелись-ка, не на работе. Так, так, ещё, сильнее. Прошу, быстре-е. Ааа, аа.

Вот змей! Так и знала, что этим всё закончится! Проходили мы это уже, знаем мы, стрелянные!

Женщины похожи на книги

Женщины похожи на книги, а книги, как известно, бывают разные. Разные во всех отношениях: по возрасту, по внешнему виду и по содержанию. По содержанию – особенно. Среди них попадается и проза, и поэзия. Есть детективы и повести. Часто это романы, а бывает, что и справочники по психиатрии.

Внешний вид книги очень обманчив и за глянцевой обложкой может находиться совсем не интересное содержание, и наоборот, не бросающаяся в глаза обложка, мимо которой все обычно проходят мимо, внутри скрывает столько всего загадочного и фантастического, что не хватит даже жизни для её прочтения.

От того, что книгу пускают по рукам, внешний вид её портится. Женщина – это издание в одном экземпляре и должно оно находиться только в одних нежных и любящих руках. Бесхозная книга – это зря загубленная зелень, в смысле, я хотел сказать, дерево.

Справедливости ради нужно заметить, что не все мужчины любят читать книги. Некоторые их только перелистывают.

Любимая женщина – это прекрасный, любовный, фантастический роман, которым хочется наслаждаться и наслаждаться, и от которого невозможно оторваться. Роман этот нужно читать взахлёб, смакуя каждую строчку, каждое слово и каждую букву. Лёжа в постели, нежно перелистывать страницы уходящего дня, засыпать и просыпаться с этой книгой, вдыхая её сладостный аромат и ощущая пальцами нежность её кожи.