Игра на выживание - Николай Якубенко

Вот пробежала Оксана с соседнего отдела стандартизации и сертификации. В одной ночной сорочке и босиком. Прелестно! Вон за камнем прячутся электрики, энергетики и прочие электрические проказники — теперь он народного гнева точно не убегут… ух ты, не думал, что у нашей бухгалтерши такие большие сиськи! Два листа лопуха будет недостаточно, побольше надо взять, чтоб прикрыть это богатство!

Наиболее одетыми оказались мужики, как не странно. У самых богатых имуществом физиономии о многом говорили — мешки под глазами, измученным нарзаном взгляды… самые пофигисты разлеглись на травке и вообще не подавали признаков жизни. Вот хорошо людям — пока тут суета и непонятки, они дрыхнут. А когда проснутся — глядишь все и прояснится.

Постепенно стали образовываться кружки по интересам. Вот у дерева, отдаленно напоминающего платан, собралась кучка слесарей. Кто в тапках, кто в ботинках. У одного в руках тарелка с бутербродами, другой прижимает к себе, как самое дорогое в жизни, маленький китайский телевизор.

Наиболее раздетые собрались обмениваться древними секретами изготовления одежды из лопухов, травы и листьев. Естественно, дебаты происходили в кустах, подальше от любопытных глаз.

«Может, меня из дома с вещами забрали? А я был настолько пьян, что ничего не помню. Тогда получается, что трезвенники-язвенники добровольно уехали на природу в неглиже? Бред».

Вот так, размышляя о взаимосвязи одетости и степени отмечания пятницы, взгляд Виталика упал на лежащего в стороне человека мужского полу, с мужественным пузиком и ядовитой окраски домашних труселях. «Ба, да это же Саня, шеф! Вот кто знает все на свете. И уж по крайней мере, в курсе того, что за непонятки здесь происходят».

Привычки оставлять личное имущество непонятно где у Виталика не было, потому рюкзак пришлось нести с собой, хорошо хоть недалеко.

Для измученного «Героями» человека — тяжеловат рюкзак. Для более-менее подготовленного человека — груз привычен. Хотя и неприятен. «Когда уже китайская промышленность научится производить легкие рюкзаки?!».

Для начала Виталик попробовал пойти наименее болезненным путем:

— Александр Александрович, здрасьте. Здорова в смысле.

Александр Александрович общению с коллегой предпочел здоровый сон. Это было предсказуемо и ожидаемо.

— Саша, с Хруничева Михаил Сергеевич Ромашин звонит, тебя хочет. Ругается, что мы Вертимастеры пятиметровые из говна сделали и они из за нас спутники неправильные делают. В смысле — тоже говеные…

Молчание. Это уже было странно. Желание поругаться с разными важными топами у Александра Александровича со временем развилось в инстинкт. Оставалось самое близкое, самое родное для слуха и сердца любого заводчанина:

— Саня, зарплату дали!

Это было странно по настоящему. Быть того не может. Любой работник завода «Седин», от уборщицы до генерального директора при словах «Дали зарплату» совершает инстинктивное хватательно-загребное движение руками и двигательное ногами. Далее последовали попытки растормошить плотные директорские телеса. Результат — нулевой.

Виталию приходилось оказываться в разных ситуациях. Различные переломы, раны — свои и чужие, все это было в его жизни. Умение худо-бедно диагностировать травмы и оказывать медицинскую помощь выработалось с годами.

«Пациента» с самого начала лучше вообще не трогать. Не переворачивать для лучшего обзора, не пичкать нашатырем и пр. У пациента, может, ребро сломано. Ты его перевернешь, и ребро в легкие войдет — совсем плохо будет. Так что в начале нужно как следует осмотреть «тело».

Явных, или просто видимых повреждений нет. Не уписался, не обкакался. Хорошо. Дыхание странное — невидимое. Бывает. Телесо большое, толстое. Александр Александрович пола мужского, значит пузом дышит. А там такие складки, что можно и не разглядеть процесса. Как сердечко поживает? Хреново поживает. Санек, ты чего???

Бывает, возможно перепил мужик. Случилась алкогольная интоксикация — траванулся тобишь. У самого такое было еще в лихие девяностые, когда Виталику такое пойло подсунули, что сердце чуть не остановилось. Но сейчас такого пойла в магазинах не встретишь… а что за перегар? А нет перегара. Рот закрыт, в нос ничего не входит и не выходит. Хоть левым ухом слушай, хоть правым. И артерия на шее, как шланг обезвоженный. Шея и голова прохладней нормы — там кровь активно проходит, теплоотдача большая. Только нет ее сейчас — теплоотдачи. Вообще нет. Нет теперь в живых Александра Александровича.

Виталику будто окатило водой. Вокруг лежали на земле десятки людей, знакомых и не знакомых. Еще совсем недавно он видел их разговаривающими, куда то спешащими по своим делам. Теперь их обходят стороной, считая то ли спящими, то ли упавшими в обморок. Неужели никто не догадывается?

Рядом незнакомый мужик в подштанниках скрутился в неестественной позе, обхватив коленки. Кадровичка Ангелина Петровна распласталась по земле в нижнем белье, широко раскинув руки и открыв рот. Лицо ее смотрело точно в небо. Никакого дыхания видно не было. Метрах в пяти женщина уткнулась лицом в землю, дальше лежал незнакомый рабочий в спецовке, дальше еще рабочий. И еще и еще… Виталик не сомневался, что все те, кто лежит на земле — мертвы.

Живые люди вокруг ходили по урочищу, разглядывали все вокруг, обсуждали что то очень важное и насущное. Кто-то примерял на себя случайно подвернувшийся куст. Все вокруг стало казаться нереальным. «Может похмелиться и все пройдет? Или это сон?».

Кричать, поднимать панику? Нет. Голова раскалывалась, Виталику хотелось пить, а лучше прилечь где ни будь. В рюкзаке воды нет, можно даже не смотреть. Он никогда не брал с собой в поход из дома воду — зачем? Минералку на дорогу и на первое время можно взять на вокзале, а по маршруту или на стоянке всегда можно найти чистый источник. С собой берутся пустые пластиковые бутылки, что бы наполнять их водой в горах.

Вокруг тоже горы. Точнее — предгорья. Вода внизу. Нужно просто идти вниз и рано или позже набредешь на какой ни будь источник. Конечно, если вода закончилась где то на высоте — замучаешься спускаться. Но вокруг не альпийские луга и не безводное каменистое плато. Травка сочная, кусты зеленые, деревья лиственные. Прорвемся.

В кроссовках никаких камней и прочих инородных предметов не имелось, а вот шнуровку лучше будет поправить. Поправили. Рюкзак проверить на закрытость карманов и затянутость ремней. Вроде нормально.

Что конкретно находится в рюкзаке, Виталику было абсолютно неизвестно. Рассматривать его содержимое не хотелось.

Лямки подтянуты с виду равномерно — чуть-чуть для удобства лучше подтянуть, чувствуя вес на плечах. Лямка рюкзака на пузе — изобретение буржуйское, в целом ненужное и неудобное. Мало того, что рассчитано по большей части на пожирателей гамбургеров (пришлось Виталику в свое время самолично перешивать эту лямку, чтоб короче была), так еще и в своей функции — снятия веса рюкзака с плеч на пояс, нехило затрудняет кровоснабжение ног и прочих ягодиц. Горизонтально идти легче, но недолго, а вот если наверх карабкаться — устают ноги. Потому «ремень» рюкзака предусмотрительно заворачивается за рюкзак, там закрепляется и никому не мешает.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});