Гадание на розах - Абигайль Кейси

Впрочем, у особо тонких ценителей экстравагантных растений это своеобразное, цвета свежей крови создание до сих пор пользуется ажиотажной популярностью.

Маман часто вспоминала, как применяла новые селекционные методы, приобретая их всеми доступными способами.

Заливисто хохоча, прекрасная авантюристка рассказывала дочери, как соблазнила одного первооткрывателя, который был вынужден после недельной сексуальной оргии в мотеле взять ненасытную партнершу в соавторы.

Но о той давней роковой вечеринке и о своей незапланированной беременности, случившейся в результате спонтанной близости с плюгавым ученым, спровоцированной кальвадосом, мать-одиночка вспоминала редко…

Глория крепко зажмурилась, наслаждаясь терпким ароматом «Ночного поцелуя», ароматом, сулящим незабываемые мгновения настоящей любви, а не похмельную горечь нелепой связи.

Да, ее мамуле, этому «ужасному ребенку» так и не довелось примерить подвенечный наряд.

Глория почувствовала, как сквозь сжатые ресницы пробилась скорбная слезинка.

«Ночной поцелуй» всегда провоцировал ее на излишнюю сентиментальность и глупую плаксивость.

Глория осторожно промокнула глаза.

Так что она имела возможность общаться только с представителями по материнской линии. Особенно усердно внучка посещала бабушку и дедушку в их родовой усадьбе, в которой и выросла, оставленная матерью на попечение стареющих родителей. Там было много интересных, пусть и немых, свидетелей прошлого. Любознательная девчушка знала досконально всех почивших тетушек и дядюшек, всех ушедших в мир иной кузин и кузенов, и тем более прапра… бабушек. Глядя на старые фотографии и дагерротипы, часами рассматривая старинные гравюры и рисунки, она завидовала прежней основательности, правильности, устоям, мечтала исправить ошибку матери и стать настоящей женой настоящего мужа. Глория вернула платок в карман.

Да… Чтобы невеста была достойна жениха, а жених — невесты, чтобы чуть альковно шуршало подвенечное платье, чтобы раздавались искренние поздравления, чтобы шарики улетали в звездное небо и, конечно, чтобы новобрачный лично вручил счастливой избраннице уникальный свадебный букет из самых прекрасных роз…

Глория никак не могла оторваться от одуряющего аромата «Ночного поцелуя» и воспоминаний, от которых саднило душу.

Гранд-маман не раз пеняла бесшабашной дочке за вольное поведение и расхристанный характер. И послушная внучка, хотя и тосковала по редко появляющейся матери, вторила строгой воспитательнице, вторила до совершеннолетия и поступления в университет. Студенческие гулянки весьма часто портят девочкам не только репутацию.

Глория снова достала платок.

А ведь однажды историю с незапланированной беременностью едва не повторила и она сама…

Глава 4 ТРЕХОЧКОВЫЙ БРОСОК

На втором курсе университета в жизни Глории Дюбуа произошло знаменательное событие: первое свидание и первый поцелуй.

Нет — это не было даже влюбленностью, по крайней мере, с ее стороны. Просто голубоглазая студентка, постигающая основы естественных наук, подсознательно жаждала еще и внимания со стороны однокашников. При этом неопытная в любовных делах девушка идеализировала всех подряд. Впрочем, парни, даже самые разбитные, в упор не замечали черноволосую тихоню, заметно превосходившую их по успеваемости.

Но однажды неугомонная Тина Маквелл все-таки свела робкую и застенчивую подругу с одним из своих приятелей Сэмом. Об этом двухметровом баскетболисте из университетской команды ходили самые невероятные слухи — коронкой центрового были дальние трехочковые броски и соблазненные девочки.

Глория, конечно же, знала о сомнительной репутации Большого Сэма, но рассказы, нашпигованные скабрезными подробностями, одновременно отталкивали невинную студентку и будили любопытство, пугали и влекли к этому сильному, высокому парню с вечной улыбкой победителя на лице.

Одинокими вечерами, после очередного матча Глория часто вспоминала Большого Сэма — его стремительные, резкие, сильные движения и снайперские броски, приводящие болельщиков в неописуемый экстаз.

Но, хотя Глория Дюбуа не кичилась врожденной гордостью, все же строгое воспитание не позволяло ей сделать первый шаг навстречу Большому Сэму.

Тем временем Тина Маквелл, входившая в группу поддержки университетской команды, сумела привлечь к себе внимание двухметровой звезды.

Их скоротечный роман длился недолго — Тина потеряла девственность, но без побочных и нежелательных последствий, а Большой Сэм нацелился на очередную невинность.

Тина в отместку решила проучить баскетбольного плейбоя и познакомила короля трехочковых бросков с подругой.

Коварная Маквелл предвкушала тот яростный отпор, который должен был получить Большой Сэм от принципиальной недотроги.

Глория узнала о коварном плане лучшей подруги гораздо позже, но даже не рассердилась на глупышку Ти. Наоборот, поблагодарила дерзкую подругу за хороший и своевременный урок.

Первая же интимная встреча лишила скромную недотрогу всех иллюзий.

Произошло это на вечерней тренировке.

Команда разошлась, и лишь Большой Сэм задержался, словно бы для отработки фирменного броска. На самом же деле центровой ждал обещанного прихода новой поклонницы.

Глория, тихонечко проникнув в зал, не решилась спуститься на площадку, а уселась на самом верхнем ряду.

Впрочем, баскетболист наметанным глазом сразу заметил робкую зрительницу и с фирменной улыбкой предложил ей подавать ему мячи.

Глория незамедлительно согласилась.

И пока Большой Сэм изящно, невозмутимо и точно закидывал в корзину мяч за мячом, все шло великолепно.

Глория то взвизгивала от восторга, то хлопала в ладоши, то смешно подпрыгивала.

Но вот, закончив очередную снайперскую, безупречную серию, Большой Сэм без всякого предупреждения, как бы в благодарность за поданный мяч, поцеловал раскрасневшуюся помощницу в губы, поцеловал крепко и мощно, зафиксировав новую жертву в железном и не обещающем ничего хорошего объятии.

Глория Дюбуа мгновенно поняла, что если сейчас не врежет этому двухметровому наглецу по уху, то баскетболист непременно исполнит не тренировочное упражнение, а что-то совсем другое, исполнит расчетливо и точно, как свой коронный трехочковый бросок.

Что ощутила барабанная перепонка охваченного страстью центрового, интересовало непокорную студентку меньше всего — главное, липкие и противные губы прекратили долгий поцелуй, а тиски железных объятий разжались.