Невеста - Эли Хейзелвуд

нашли ей замену, — добавил Кэл, положив на стойку папку из манилы. — Всё здесь. Хотят знать, одобряешь ли ты её.

— Действуем по плану.

Кэл фыркнул, Флора нахмурилась.

— Не хочешь взглянуть на…

— Нет. Это ничего не меняет.

Всё равно они все одинаковые.

За шесть недель до церемонии

Она объявляется в моём офисе стартапа ранним вечером четверга, когда солнце уже село, и весь коллектив вынашивает планы причинить тяжкие телесные повреждения.

Мне.

Сомневаюсь, что я заслужила такую лютую ненависть, но понимаю её причины. Поэтому, вернувшись к своему столу после короткого совещания с менеджером и увидев, во что превратили мой степлер, я не устраиваю сцен. Честно говоря, плевать. Девяносто процентов времени я работаю удалённо и редко что-то печатаю. Кого волнует, что кто-то измазал его птичьим дерьмом?

— Не принимай близко к сердцу, Мисси, — сказал Пирс, прислонившись к перегородке нашей кабинки. Его улыбка больше напоминала ухмылку «смазливого торговца подержанными автомобилями», чем улыбку «обеспокоенного друга» — даже его кровь пахла машинным маслом.

— Не буду. — Одобрение окружающих — мощный наркотик. Мне повезло, у меня не было возможности подсесть. Если я в чём-то и преуспела, так это в том, чтобы рационализировать презрение сверстников ко мне. Я тренировалась, как юные пианисты-виртуозы: неустанно и с самого раннего детства.

— Не парься.

— А я и не парюсь. — В буквальном смысле. Я едва владею необходимыми железами.

— И не слушай Уокера. Он сказал совсем не то, что ты думаешь.

Вполне уверена, что через весь конференц-зал он проорал именно «мерзкая сучка», а не «сочный персик», но кто знает? (прим. пер.: в ориг. это созвучные словосочетания — «nasty bitch» и «tasty peach»)

— Это часть работы. Ты бы тоже злилась, если бы кто-то провёл тест на проникновение на твоём файрволе, над которым ты корпела неделями, и взломал его за… сколько, час?

На самом деле, это заняло где-то треть этого времени, даже учитывая перерыв, который я сделала в середине, осознав, насколько быстро я взламываю систему. Я потратила его на онлайн-покупки новой корзины для белья, потому что чёртов кот Серены, похоже, спит в моей старой каждый раз, когда мне нужно стирать вещи. Я отправила ей сообщение с фотографией чека и текстом: «Ты и твой кот должны мне шестнадцать долларов». Потом села и стала ждать ответа, как всегда.

Он не пришёл. Да я и не ожидала, что придёт.

— Люди это переживут, — продолжал он. — А ещё ты никогда не приносишь обед, так что не стоит беспокоиться, что кто-то плюнет в твой судочек, — он разражается хохотом. Я поворачиваюсь к монитору компьютера, надеясь, что он уберётся восвояси. Ох, как же я ошибаюсь. — И если честно, это отчасти по твоей вине. Если бы ты больше общалась… Лично мне нравится твоя загадочная, тихая аура одиночки. Но некоторые воспринимают тебя отстранённой, будто ты считаешь себя лучше нас. Если бы ты постаралась…

— Мизери.

Когда я слышу, как меня зовут по имени — настоящему — на долю, исключительно глупую секунду, я испытываю облегчение от того, что этот разговор закончится. Затем я вытягиваю шею и замечаю женщину, стоящую по другую сторону перегородки. Её лицо смутно знакомо, как и черные волосы, но только сосредоточившись на её сердцебиении, мне удаётся узнать её. Оно медленное, как бывает только у вампиров, и…

Ну.

Блин.

— Ваня?

— Тебя сложно найти, — говорит она мне мелодичным и низким голосом. Я на мгновение задумываюсь о том, чтобы стукнуться головой о клавиатуру.

Но потом решаю ответить спокойно:

— Так и было задумано.

— Я так и думала.

Я массирую висок. Ну и денёк. Что за гребаный день. — И всё же, ты здесь.

— И всё же, я здесь.

— Ну привет, — улыбка Пирса становится ещё более мерзкой, когда он поворачивается, чтобы похотливо взглянуть на Ваню. Его взгляд окидывает её высокие каблуки, поднимается по прямым линиям её тёмно-синего брючного костюма, останавливается на её полной груди. Я не умею читать мысли, но он так напряженно думает «МИЛФА», что я практически это слышу. — Ты подруга Мисси?

— Можно сказать и так, да. С тех пор, как она была ребёнком.

— О, боже мой. Расскажи-ка, какой была малышка Мисси?

Уголок губ Вани дёрнулся. — Она была… странной и трудной. Хотя часто полезной.

— Подожди, вы двое родственники?

— Нет. Я правая рука её отца, глава его охраны, — сказала она, глядя на меня. — И её вызвали.

Я выпрямилась в своём кресле. — Куда?

— В Логово.

Это не редкость — это неслыханно. Не считая редких телефонных звонков и ещё более редких встреч с Оуэном, я годами не общалась с другими вампирами. Потому что никто не выходил на связь.

Мне следовало бы послать Ваню куда подальше. Я больше не ребёнок, которого отправили с глупым поручением: возвращаться к отцу с какими-либо ожиданиями, что он и остальные из моего народа не будут полными придурками — это пустая трата времени, и я это прекрасно понимаю. Но, видимо, эта бестолковая увертюра заставляет меня забыть об этом, потому что я слышу, как спрашиваю: — Зачем?

— Придётся поехать и узнать самой, — улыбка Вани не достигает глаз. Я щурюсь, словно ответ вытатуирован у неё на лице. Тем временем Пирс напоминает нам о своём несчастном существовании.

— Дамы. Правая рука? Вызывают? — он смеётся громко и раздражающе. Мне хочется стукнуть его по лбу и сделать ему больно, но я начинаю испытывать лёгкое беспокойство за этого дурака. — Вы, девчонки, увлекаетесь ролевыми играми или…

Наконец он замолкает. Потому что когда Ваня поворачивается к нему, никакая игра света не могла скрыть сиреневый оттенок её глаз. Ни её длинные, идеально белые клыки, сверкающие в свете электрических ламп.

— Т-ты… — Пирс несколько секунд переводит взгляд с меня на неё, бормоча что-то невнятное.

Именно тогда Ваня решает испортить мне жизнь и щелкает на него зубами.

Я вздыхаю, пощипывая переносицу.

Пирс крутится на пятках и бежит мимо моей кабинки, сбивая горшок с