Цивилизации древней Европы - Гвидо Мансуэлли

Таким образом, историк должен быть осторожным по двум причинам. С одной стороны, как подчеркивает Г. А. Мансуэлли, не следует связывать культурные инновации, возникающие в определенном регионе, или появление новых предметов исключительно с вторжением нового народа. Возможность заимствования существовала всегда, и этого может быть достаточно для объяснения зафиксированных изменений. Но верно и обратное. Преемственность материальной цивилизации не мешает предположить, если другие элементы подтверждают это, возможность вторжения, завоевания. Поэтому, как только один народ, покинув регион, в котором он обитал прежде, устанавливал путем завоевания контакт с другим народом, обладавшим уже развитой культурой, он спешил-заимствовать у него техники и способы производства. Примеры подобного процесса многочисленны. Так, кельты, которые оккупировали часть долины реки По в конце VI в. до н. э., заимствовали у покоренных этрусков некоторые формы их культуры, и большая часть предметов, обнаруженных в кельтских захоронениях близ Болоньи, являются этрусскими или же имитируют этрусскую продукцию. Г. А. Мансуэлли — это декларируется и ощущается в его исследовании — внезапным влияниям, обусловленным завоеванием, доверяет меньше, чем постепенным трансформациям, которые должны были распространить новый образ жизни. Я не стал бы заходить так далеко; история, и в не меньшей степени протоистория, изобилует миграциями и завоеваниями. Если в предании говорится о далеких во времени переселениях, например, этрусков, пришедших из Малой Азии в Италию, должны ли мы игнорировать это из-за недостатка абсолютного археологического подтверждения? Я так не думаю, поскольку, для того чтобы подтвердить рассказ древних авторов, достаточно аналогий в религиозных, лингвистических и ментальных структурах, которые связывают этрусков с Анатолийским побережьем. Впрочем, вполне допустимо, чтобы главное место в исследовании занимало влияние народЬв в их исторических рамках, например распространение влияния этрусков на территории Тосканы. Но это никоим образом не мешает рассматривать прибытие на берега Тирренского моря кораблей с переселенцами, пришедших из Эгеиды, которые принесли новый язык, восприятие жизни, мировоззрение и богов, которые погружают нас в атмосферу Древнего Востока.

Подводя итог этим страницам, продолжающим дружеские беседы, о которых я говорил выше, мне остается только выразить удовлетворение, которое я испытал в связи с появлением этой книги, — надеюсь, она заполнит пробел в существующей библиографии и обогатит наше представление о весьма далеком прошлом Европы. Наша протоисторическая школа испытывает недостаток в сотрудниках, а количество специалистов по эпохам Галыптат и Ла Тен во Франции весьма незначительно в свете задачи, поставленной перед нами. Тем более что эта задача не терпит отлагательств, ведь время не ждет и число археологических деструкций, вызванных применением новых техник обработки земли и разрушением ландшафтов, угрожающе возрастает. Необходимо, таким образом, расширить рабочие команды, скоординировать усилия и обратиться к новым структурным поискам. Мы хотели, чтобы настоящая книга пробудила новые интересы и возможности: во всяком случае, это было бы для нас лучшей наградой.

Раймон Блок

Часть первая

Европа и доисторический период

Глава 1 ИСТОКИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

Палеолит, или древний каменный век, разворачивается в ходе последовательной смены оледенений, которые в течение четвертичного периода покрывали земли и моря севера Евразии и Америки. Границы льда в зависимости от климата располагались более или менее близко к югу. Однако в течение 400–500 тысячелетий наиболее северные территории современных Англии, Германии, Польши, России и скандинавских стран в целом были необитаемы. Известно, что на остальной части Европы, от Атлантики и Средиземноморья до Урала, присутствовали более или менее многочисленные в тех или иных зонах человеческие группы. В результате исследований, проводившихся с XVI в., здесь были обнаружены следы человека, датируемые периодом 600— 80-е тыс. до н. э. В XIX в. эта датировка получила научное обоснование. Это связано с обращением исследователей к изучению дошедших до нашего времени предметов из камня, костяных изделий и, в меньшем количестве, окаменевших останков людей, весьма фрагментарных в периоды более отдаленные и более полных и многочисленных — в период среднего и позднего палеолита.

Эта книга посвящена главным образом европейской протоистории, поэтому мы не станем задерживаться на первых этапах эволюции человека. На этой стадии первобытная история гораздо больше соприкасается не с исторической наукой, а с естественными науками, такими как геология, палеонтология человека и животных, изучение флоры и климата. Специалисты по первобытной истории заимствуют методы этих наук, чтобы расширить направление поисков, выработать собственные методики и уточнить хронологические рамки. Кроме того, вряд ли имеет смысл рассматривать историю европейского палеолита отдельно, поскольку в своих основных и важнейших чертах она относительно мало отличается от истории мирового палеолита. Не должно смущать использование европейских названий для обозначения различных культурных слоев и типов. Их универсальное использование — следствие произведенных ранее на нашем континенте открытий — иллюстрирует, напротив, относительное единообразие палеолитических культур.

Наиболее ранними следами деятельности человека являются лишь грубо обработанные кремневые орудия: рубила из Шелля, Абвиля и Сент-Ашеля или полученные путем откалывания эолиты из Клэктон-он-Си. Примитивный характер этой индустрии, долгое время считавшейся «фантазией природы», и всеобщее убеждение, что человек «вписан» лишь в эпоху гораздо более позднюю, объясняют скептицизм, распространенный в научных кругах уже почти целое столетие. Тем не менее последние открытия позволяют утверждать, что эти предметы имеют связь с ископаемыми останками людей. Нам хорошо известны некоторые данные об этих людях, хотя бы то, что они жили охотой и собирательством. Недавнее открытие в районе современной Ниццы доказывает, что люди эпохи палеолита жили небольшими группами в примитивных сезонных постройках — деревянных хижинах. Следы таких жилищ были найдены на отмели, в почвенном пласте, вышедшем на поверхность во время отлива. Современные ученые стараются выявить признаки, отличающие европейский палеолит. Абвиль, ашель, клэктон соответствуют скорее техникам (дробление камней), чем культурным типам. Вместе с тем обнаружены продукты смешанных техник, в частности, в Сатани-Дар в Армении и в Маркклеберге близ Лейпцига отмечена синхронность ашельских, клэктонских и даже леваллуазьенских форм в одном из геологических пластов минделя. К периоду минделя принадлежит, по-видимому, и необычное местечко Вертешсёллёш в Венгрии, которое французский исследователь Жан Шаваллон сопоставил по значению со знаменитыми залежами Шукутен. Во Франции, «классической» стране палеолитических поисков, первые следы человеческой деятельности также восходят к минделю: это абвильские рубила, найденные вместе с древними окаменелыми останками животных. Ашель, который аббат Брейль характеризовал длительным развитием и обширным географическим ареалом, сосуществовал с культурами эолитов. В Италии недавние находки свидетельствуют о смешении форм и типов, тогда как в Испании ясно прослеживается устойчивость весьма архаичной техники обработки гальки (галечная культура).

Относительная хронология палеолитических культур все еще остается дискуссионной: например, в Англии клэктон, повидимому, следует за абвилем и предшествует ашелю; то же самое мы видим в Бельгии. В любом случае преемственность культур связана с техническим прогрессом и модернизацией традиционных способов изготовления орудий.

В Западной Европе в пространственно-временном отношении техники эолитов и техники рубил различаются в большей степени, нежели в Европе Центральной и Восточной. Но в любом случае они оказывают взаимное влияние, и в конце ашеля мы найдем рубила, обработанные на манер эолитов. Эти взаимосвязи благоприятствовали развитию технических новшеств, характерных, в частности, в конце нижнего палеолита и на протяжении всего следующего периода для леваллуа-мустьерских культур.

Эта эволюция сначала осуществлялась медленно, измеряясь тысячелетиями, бесконечная череда которых нас удивляет. Однако люди нижнего палеолита оказались способны закрепить техническую эволюцию рядом усовершенствований и взаимных контактов и заложили основы для дальнейшего развития.

* * *

Как подчеркнул Андре Леруа-Гуран, трудно «отсечь», особенно в мировых масштабах, один палеолит от другого. Стремление вписать в предельно строгие хронологические рамки культурную эволюцию позволило отделить «наложение» одного палеолита на другой от «обособленного зарождения». Но менее строгое, характерное для Запада традиционное деление на основе технических факторов сохраняет все свое значение. Средний палеолит характеризуется в первую очередь производством эолитов, высеченных из заготовленных нуклеусов, в отличие от клэктонских и ашельских эолитов, полученных посредством откалывания от необработанной основы. Но использование различных техник при «изготовлении» одного типа орудий приводит в период среднего палеолита к двойственности, которая выражена в леваллуа-мустьерской культуре, названной по двум стоянкам — Леваллуа-Перре и Мустье. Эта двойственность, основанная, согласно последним исследованиям, на «одном лишь техническом движении», распространилась и на другие исторические и экологические аспекты.