Злодеяния нечистой силы - Александр Петрович Аксенов

«мифическое время».

Это значит, что мы так и живём в эпоху богов и великих героев. Наша традиция начинается прямо здесь и сейчас, как начиналась она и сто, и триста, и тысячу лет назад.

Однако, мы отвлеклись.

Итак, перед вами – один из важнейших текстов русского традиционализма.

Текст это совершенно дикий. Найти такую дичь где-то ещё было бы очень затруднительно. Написан он одним знахарем из Горловки около 1996 года, что уже символично ввиду последних событий.

В сущности, этот текст не только доказывает тот факт, что многие традиционные практики колдовства и магии были живы в русскоязычной (и не только) части Украины ещё на рубеже восьмидесятых и девяностых годов прошлого века. Вкупе с остальными текстами «аксёновского корпуса» он вполне тянет на «русское Хагакурэ».

На самом деле трудно представить более дикую и более традиционную книгу на русском языке.

Здесь текст публикуется с некоторыми сокращениями, однако самую дичь мы оставили. Читать советуем всем и каждому. Вот тут – настоящие традиционные ценности, а не то, о чём говорят по телевизору.

Предисловие автора

За годы, прошедшие после Октябрьской революции, наш народ превратился в Иванов Непомнящих. Мы потеряли свои обычаи, традиции, культуру. Революция, коллективизация, войны, целина, освоение Сибири и Дальнего Востока – в результате нарушена связь поколений. Все те знания, которые переходили от отца к сыну и далее к внуку, в новых условиях оказались невостребованными. Над ними стали насмехаться как над суевериями. Вследствие этого наши прадеды, деды и отцы столько нагрешили на этой земле, а отвечать за эти прегрешения приходится внукам и правнукам. Ведь сказано в Библии: «Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого рода, ненавидящих Меня».

Прожитые годы уже не вернешь, а вот покаяться за них можно. Люди никак не хотят понять, что до тех пор, пока народ не созреет для покаяния и не начнет каяться, лучшей жизни у нас не будет.

Ведь до чего дожились. Человеку не с кем поговорить по душам, излить наболевшее, тогда и горе становится меньше. Всю жизнь мы куда-то торопимся, а остановиться и подумать над своей жизнью все как-то недосуг. Иногда делаем остановки на жизненном пути, когда теряем своих близких или друзей.

В нашей сегодняшней жизни у людей потеряны нравственные ориентиры. Не хотят верить в бессмертную человеческую душу. Человеческое тело возвели в культ, проводят непрерывно различные конкурсы красоты, тратят огромные деньги на их проведение, отрывают людей от Бога.

Большинство заболеваний, неудачи в жизни и на работе идут от «нечисти». Чтобы у вас все было хорошо, необходимо выполнять заповеди Божии, поститься и молиться. Все у вас будет восстанавливаться, только не сразу. Бог будет прощать ваши грехи, и у вас все наладится в жизни. Только над этим нужно трудиться, трудиться и еще раз трудиться. Само по себе ничто не изменится.

Притча о святом императоре Павле Петровиче

Не зря ведь наш век называют каменным из-за бесчувственности и каменных сердец людей. А ведь нашу сегодняшнюю жизнь и очень многое другое в будущем, в XVIII и XIX веках предсказывал монах Авель. Вот два рассказа из его предсказаний:

В зале был разлит мягкий свет. В лучах догоравшего заката, казалось, оживали библейские молитвы на расшитых золотом и серебром гобеленах. Великолепный паркет блестел своими изящными линиями. Вокруг царили тишина и торжественность.

Пристальный взор Императора Павла Петровича встретился с кроткими глазами стоявшего перед ним монаха Авеля. В них, как в зеркале, отражались любовь, мир и отрада.

Императору сразу полюбился этот, весь овеянный смирением, постом и молитвою, загадочный инок. О прозорливости его уже давно шла широкая молва. К его келии в Александре Невской Лавре шел и простолюдин, и знатный вельможа, и никто не уходил от него без утешения и пророческого совета. Ведомо было Императору Павлу Петровичу и то, как Авель точно предрек день кончины его Августейшей Родительницы, ныне в Бозе почивающей Государыни Императрицы Екатерины Алексеевны. И вчерашнего дня, когда речь шла о вещем Авеле, Его Величество повелеть соизволил завтра же нарочито доставить его в Гатчинский дворец, в коем имел пребывание Двор.

Ласково улыбнувшись, Император Павел Петрович милостиво обратился к иноку Авелю с вопросом, как давно он принял постриг, и в каких монастырях был.

– Честной Отец! – промолвил Император. – О тебе говорят, да я и сам вижу, что на тебе явно почиет благодать Божия (sic). Что скажешь ты о моем царствовании и судьбе моей? Что зришь ты прозорливыми очами о Роде моем во мгле веков и о Державе Российской? Назови поименно преемников моих на Престоле Российском, предреки и их судьбу.

– Эх, Батюшка-Царь! – покачал головой Авель.

– По что себе печаль предречь меня понуждаешь? Коротко будет Царствие твое, и вижу я, грешный, лютый конец твой. На Софрония Иерусалимского от неверных слуг мученическую кончину приемлешь, в опочивальне своей удушен будешь злодеями, коих греешь ты на царственной груди своей. В Страстную Субботу погребут тебя… Они же, злодеи сии, стремясь оправдать свой великий грех цареубийства, возгласят тебя безумным, будут поносить память твою… Но народ русский правдивой душой своей поймет и оценит тебя и к гробнице твоей понесет скорби свои, прося твоего заступничества и умягчения сердец неправедных и жестоких. Число лет твоих подобно счету букв изречения на фронтоне твоего замка, в коем во истину обетования и о Царственном Доме твоем: «Дому сему подобает твердыня Господня в долготу дней…».

– О сем ты прав, – изрек Император Павел Петрович. – Девиз сей получил я в особом откровении, совместно с повелением воздвигнуть Собор во имя Святого Архистратига Михаила, где ныне воздвигнут Михайловский замок. Вождю небесных Воинств посвятил я и замок, и церковь…

Зрю в нем преждевременную гробницу твою, Благоверный Государь. И резиденцией потомков твоих, как мыслишь, он не будет. О судьбе же Державы Российской было в молитве откровение мне о трех лютых игах: татарском, польском и грядущем еще – жидовском.

– Что? Святая Русь под игом жидовским? Не быть сему во веки! – гневно нахмурился Император Павел Петрович. – Пустое болтаешь, черноризец…

– А где татары, Ваше Императорское Величество? Где поляки? И с игом жидовским то же будет. О том не печалься, батюшка Царь: христоубийцы понесут свое.

– Что ждет преемника моего, Цесаревича Александра?

– Француз Москву при нем спалит, а он Париж у него заберет и Благословенным наречется. Но тяжек покажется ему венец царский, и подвиг царского служения заменит он