Выстрел в Орлиной Гриве - Сергей Высоцкий

...Днем, когда они с участковым пришли из Владычкина к лесу, туда, где был убит лыжник, следователь прокуратуры уже закончил осмотр места происшествия, тело было отправлено в районную больницу. Лишь на опушке у большого костра сидели на поваленной ели двое мужчин, что-то жевали. Увидев Корнилова с участковым, они поднялись, подошли.

- Товарищ подполковник? - спросил хрипловатым голосом один из них, крепыш в овчинном полушубке.

- Он самый!

- Старший оперуполномоченный Клюев, - отрапортовал крепыш. И кивнул на второго: - Оперуполномоченный Чернышов.

Корнилов пожал им руки.

- А следователь с экспертом уехали, - сказал, словно бы извиняясь, Клюев. - Просили передать, что стреляли из винтовки или карабина. Пулю извлекли. Сняли слепки следов. Каликов говорит: женские. - Он запнулся. Каликов - это следователь, товарищ подполковник.

- Понял, - мрачно сказал Корнилов. - Не густо.

Участковый показал место, где лежал убитый. Вокруг было очень натоптано.

- Что они тут, хороводы водили, что ли? - рассердился Корнилов. Большие ученые они у вас.

Он пошел по тропе. Поискать, нет ли окурка, не зацепилась ли где за кусты нитка от одежды... В лесу было мрачновато - уже начинало темнеть. Корнилов прошел с полкилометра, ничего не заметил и повернул назад, и, по мере того как приближался к опушке, им овладело неприятное состояние: казалось, вот сейчас он шагнет из-под темных крон на свет - и раздастся выстрел.

"Почему убийца не стрелял в лесу? - мелькнула у него мысль. - Ведь что, кажется, проще и удобней - стрелять в лесу?"

- Василь Васильевич, - окликнул он участкового, шептавшегося с Клюевым. - Ты окрестности-то осматривал?

- Осматривал, товарищ подполковник. - Вид у участкового был понурый, и Корнилов подумал о том, что лейтенант, наверное, переживает и за то, что убийство произошло на его участке, и за то, что раньше не знал ничего о Санпане, проживавшем у него под носом. "Похоже, что он и за следователя переживает".

- Пойдем пройдемся еще разок там, где ты ходил, лейтенант. - Игорь Васильевич обнял его дружески за плечи. - Посмотрим, пока совсем не стемнело, что тут и как.

Они двинулись по старому следу, глубоко проваливаясь, цепляясь за маленькие елочки. Круг получился довольно большой, но, как ни всматривался Корнилов, снег лежал девственный, нетронутый. Только в одном месте напетлял заяц.

- Да, не видать тут никаких следов, - сказал он, когда они снова вышли на тропу и отряхивались.

Участковый приободрился:

- Товарищ подполковник, я вам точно говорю: в лесу и в поле следов нет, а у тропы, когда я утром пришел, были. Не только женские. Мужские следы. Словно кто-то обошел вокруг убитого пару раз. Их метелью запорошило, но я разглядел.

- Хорошо, лейтенант. Это мы берем на заметку. А теперь веди нас к машине...

Сейчас, припоминая все свои действия при осмотре места преступления, Корнилов никак не мог отделаться от такого чувства, будто упустил там, в лесу, что-то очень важное. В городе было проще: комната, квартира, улица замкнутое пространство, которое надо было исследовать, изучить. А здесь лес, поле, открытое всем ветрам... "Специалист-то я, выходит, однобокий, усмехнулся он. - Ярко выраженного городского типа... Как же эта болезнь называется - боязнь открытого пространства?.."

Он сел за маленький столик, записал в блокноте: "1. Убитый??? 2. Попутчик. Опросить всех жителей Владычкина, лесника, егеря. 3. Полевой. Оружие?"

Что еще? Он вспомнил начинающий голубеть вечерний снег, маленькие густые елочки, утонувшие в нем, следы зайца и дописал: "4. Охотники".

А ночью ему снились горы. Он стоял на кромке ледника, вглядываясь в голубеющие вершины, и пел.

3

На следующий день Корнилов проснулся рано. Еще не было и семи. Он чувствовал себя хорошо отдохнувшим, бодрым. "Вот что значит лес", подумал он. Позвонил в горотдел, попросил дежурного вызвать к восьми Белозерова.

В маленьком гостиничном буфете съел стакан сметаны, выпил бледного, чуть теплого чаю с кусочком засохшего сыра - больше разжиться было нечем. Пошел в горотдел пешком. На улице еще не начало светать. На автобусных остановках стояли длинные очереди. Во многих домах топили печи, ветер прибивал дым к земле. Мороз жалил зло и колюче.

Белозеров с Белянчиковым были уже на месте. Сидели нахохлившись видно, еще не совсем проснулись. Начальник лужского угро крутил ручку старенького радиоприемника.

- Капитан, а вы по утрам не бегаете трусцой? - спросил Корнилов, поздоровавшись.

Белозеров отрицательно покачал головой.

- А зря. Поэтому вы такой вялый. Рекомендую. Очень способствует.

- Чему способствует? - не понял Белянчиков.

- Жизнерадостности.

- Да мы долго за шахматами сидели, - стал объяснять Белозеров, но Корнилов перебил его, спросив будничным, деловым тоном:

- Где Полевой?

- Здесь, в КПЗ.

- Скажите, пусть приведут.

...Привели Санпана. Щетина на щеках, всклокоченные волосы на голове, запекшиеся губы делали его похожим на тяжелобольного. Корнилову показалось даже, что глаза у него еще больше налились кровью. Однако сегодня в них можно было уловить искорку мысли.

- Садись, Полевой, - сказал он Санпапу. Всегда и во всем скрупулезно соблюдавший порядок, Игорь Васильевич не мог пересилить себя и обратиться к Санпану на "вы". - Узнаешь?

Санпан сел и, повернув лицо к Корнилову, чуть-чуть оскалился. Словно хотел сказать: "Чего уж тут не узнать..."

- Капитан, ведите протокол, - попросил Корнилов Белозерова.

- Кого в последние дни в гости ждал?

Санпан минуты три молчал, сжав руки коленками и медленно потирая ладонь о ладонь. На его лице с низеньким, похожим на гармошку лбом заходили все мышцы, словно он что-то с трудом пытался разжевать. Наконец выдавил:

- Витьку Косого ждал. Срок у него закончился. Долю должен был привезти.

Корнилов аж присвистнул:

- Витьку Косого! Виктора Безбабичева, значит. Подвел тебя Косой, подвел! Как только в Ленинграде появился - за старое взялся. У нас он. Уже у нас. - А про себя подумал: "Косого-то спрашивал я про Санпана. Сказал весточек не имею. Крепкий орешек. Придется и с ним повозиться. И доля еще какая-то". - Ладно, о Косом потом. Где твой пистолет?

Санпан снова долго молчал, набычившись, шевеля губами.

- Кузнецу из Пехенца отдал. За самогон. Левашову. - И, словно бы оправдываясь, добавил с тоской: - В загуле был, гражданин Корнилов. А хрустов нема. За литр отдал, сявка!

- Когда это было?

- Не помню уж. Месяца два назад.

- Безбабичева ходил встречать?

- Еще чего, - проворчал Полевой. - Я ж не знал, в какой день он явится.

- А твоя жена утверждает, что вчера в три часа ты ушел встречать дружка...

Полевой осклабился:

- Да я так... Чтоб крик не подымала. В Пехенец ходил. Выпить с мужиками.

- С кем?

- С кем пил-то? - Санпан нахмурился. Лицо у него опять напряглось. Да я... Зашел к Левашову, а его не было. Жена у него дурная. Орать стала. В магазине взял бутылку "Солнцедара". А потом не помню.

- Кто отпускал тебе вино?

- Тоська рыжая. Да она там одна и торгует, гражданин начальник.

- Дружки навещали?

- Нет. Боялся, вас наведут...

Корнилов усмехнулся:

- Не договариваешь ты, Полевой!

Санпан пожал плечами.

- Про Безбабичева как узнал? Что у него срок закончился и деньги привезет? Святой дух подсказал?

Санпан вдруг поднял голову и пристально, не мигая, посмотрел на Корнилова. Куда только девалось его тупое безразличие и подавленность! Взгляд стал осмысленным, дикая злоба сверкнула в глазах.

- Не шути, начальник, - сказал он с вызовом.

- Ладно, Полевой, на сегодня достаточно. Мы еще наговоримся.

Санпана увели.

- Капитан, - попросил Корнилов Белозерова, - пишите мотивированное постановление на обыск у Левашова и у Сестеркиной. Потом у прокурора утвердим. - Он посмотрел на часы. Было девять. - Сейчас позвоню Михаилу Ивановичу. Попрошу разрешения на день задержаться.

Белозеров повеселел. На помощь подполковника он очень рассчитывал.

"Что же мы имеем на сегодняшний день? - думал Корнилов, прохаживаясь по кабинету Белозерова в ожидании, пока тот принесет данные судебно-медицинской экспертизы. - Санпан за решеткой... Может, он и совсем спился, да и такой не менее опасен. И вот за несколько часов до его ареста на опушке леса находят убитого человека. Ни имени, ни фамилии. Просто "убитый". Говорят, не местный. Но кто же это отправляется в дорогу, не взяв с собой хотя бы удостоверения или пропуска? Без документов идет в соседнюю деревню местный житель. Зачем они ему? А убитый не местный.

...Коньяк... Может быть, в магазине еще не продавали водку, и пришлось его купить. Коньяк-то продают чуть ли не круглосуточно. План делают! - Игорю Васильевичу надоело ходить, все время задевая за мебель, кабинетик у начальника угро города Луги был совсем крошечный, - и он сел на стул у окна. - Нет, лыжник специально покупал коньяк, поезд-то у него вышел из Ленинграда после одиннадцати! Если бы захотел, мог уже и водку купить. А местные вряд ли коньяк пьют. А может быть, случай особо торжественный? Когда водку и приносить неприлично?" Эта мысль понравилась Корнилову, и он сказал про себя: "Неплохо, товарищ подполковник, неплохо!"