Приключения инспектора Бел Амора - Борис Штерн

— Если не «SOS», то шлюпка, — подсказал Стабилизатор.

Роботы иногда советуют дельные вещи — в шлюпке, пожалуй, есть резон. За неделю они отгребут от Дальней Свалки на приличное расстояние, а там уже не стыдно позвать на помощь…

Решено!

Бел Амор схватил самое ценное: в правую руку судовой журнал, в левую дубовый веник; Стабилизатор на прощанье в последний раз ударил в корабельную рынду, — звон пошел по всей Вселенной; они прыгнули в шлюпку и тут же отчалили.

Течение здесь уже чувствовалось, этакий Гольфстрим, создаваемый Свалкой. Пришлось потрудиться, но отгребли благополучно. Теперь можно было перевести дух и понаблюдать со стороны редкое зрелище — звездолет, идущий на таран.

Сантименты в сторону: подобную аварию следовало устроить еще год назад и потребовать новое корыто.

Звездолет Щ-2047, жалобно звякая корабельной рындой, шел наперерез Дальней Свалке, превращаясь в слабую звездную точку.

— Сейчас как га-ахнет! — шепнул Стабилизатор.

И в этот момент так га-ахнуло, что Свалка задрожала. Она вдруг привиделась Бел Амору жадным и грязным существом с бездонной пастью, хотя на самом деле была лишь гравитационной кучей отбросов на глухой галактической орбите.

Дальняя Свалка уходила, плотоядно виляя шлейфом и переваривая то, что осталось от звездолета Щ-2047, которому Бел Амор даже имени не удосужился придумать… в самом деле, какие имена дают серийным корытам? «Катя»? «Маруся»?

Жаль, конечно, хороший когда-то был звездолет… боевой конь был, а не звездолет… но в сторону, в сторону сантименты, пора выгребать из этого мусорника.

Свалка уходила.

— Командор! Сигнал «SOS»! — вдруг сообщил Стабилизатор, указывая клешней в сторону уходящей Дальней Свалки.

В самом деле, кто-то с Дальней Свалки, слабо попискивая, звал на помощь…

Этого еще не хватало! Они кого-то торпедировали своим звездолетом!

— Я пойду… — забеспокоился Стабилизатор.

— Куда ты пойдешь? — удивился Бел Амор.

— Спасать человека. Человек терпит бедствие.

«Все ясно, — подумал Бел Амор. — У робота сработал закон Азимова».

Бел Амору очень не хотелось забираться на Свалку, но другого выхода не было — роботы подчиняются законам Азимова, а он, Бел Амор, закону моря: человека надо спасать.

Похоже, торпедировали мусорщика. Конечно, лесник мусорщику не товарищ, но любого человека надо спасать в любых обстоятельствах.

Такова, значит, его судьба — побывать на Свалке.

Они развернули шлюпку и погнались за Дальней Свалкой.

Догнали, вошли в ее притяжение… Теперь своим ходом им отсюда не выбраться. Придется спасти человека, дать сигнал «SOS» и самим ожидать спасателей.

Судьба!

Свалка уже затмила Галактику. От ее шлейфа стояла вонища, хоть надевай противогаз. Навстречу шлюпке вылетела красная сигнальная ракета, еще одна значит, пострадавший их заметил.

— Подберемся поближе, командор?

— Уже подобрались… Ну началось! Маневрируй! Ну и местечко!

Свалка превосходила самые худшие ожидания Бел Амора.

Взорвавшийся звездолет разнес тут все к чертовой матери — и, честно говоря, ей, этой самой чертовой матери, здесь было самое подходящее место для обитания. Первыми, растревоженные взрывом, вынеслись им навстречу помятые кастрюли и бесформенные ведра и помчались прямо к Южному галактическому рукаву. Вот будет работки тамошнему инспектору Охраны Среды!

Не успели увернуться от этого метеоритного потока металлоизделий, как влипли в концентрат какого-то киселя. Бел Амор понюхал: плодово-ягодного. Грушки-яблочки. Сколько лет этому киселю, сколько тысячелетий? Когда и зачем произведен, кому его хлебать? Слой киселя, к счастью, был неплотным, продрались. Зато навстречу величаво поплыли сухие желто-ржаво-рыжие березовые веники. Здравствуйте, дорогие, давно не виделись! Кто заготовил вас и заслал сюда, какое банно-прачечное предприятие?

После веников стало поспокойней. Вокруг громоздились вещи самые неожиданные; узнать их было трудно, перечислять — лень, и не время разглядывать. Где же пострадавший?

«SOS» прямо по курсу…

— Стоп-машина!

Вот он, бедняга, размахивает красным фонарем. С виду какой-то странный… да ведь это мусорный робот!

— Чего тебе? — спросил Бел Амор, выпрыгивая из шлюпки.

— Спасите наши души! — суетливо запричитал мусорный робот.

— Затем и прибыл, не сомневайся. Где твой хозяин?

— Здесь, рядом.

Мусорный робот, то и дело оглядываясь, поплыл впереди, указывая дорогу между горными массивами битого кирпича и радиаторами парового отопления. Кирпич, пообтесавшись за тысячелетия, вел себя относительно спокойно, зато радиаторы угрожающе летали в самых неожиданных направлениях.

Пробрались и здесь, но вскоре шлюпка застряла в торосах размолотых музыкальных инструментов. За ними начиналось мертвое поле сгнивших железнодорожных вагонов. Одинокая арфа без струн проплыла над головой. Шлюпку пришлось бросить.

Стабилизатор оставил Бел Амора на попечение мусорного робота, его маяк мигал далеко впереди, законы Азимова вели его туда, где погибал человек.

— Тебя как зовут? — спросил Бел Амор, пробираясь вслед за мусорным роботом.

— Совок.

Что ж, имя соответствует положению.

Все пространство было забито несусветным хламом, ни одна звезда не проглядывала, лишь галактический свет тускло отражался от груд битого стекла. Зеркальный шкаф на северо-западе повернулся боком и осветил окрестности. Внимание Бел Амора вдруг привлекли черные ажурные ворота — нет, ничего ценного, не произведение искусства, — даже не ворота его привлекли, а упорядоченность этого места. С одной стороны ворот расположился чугунный лев с отбитой лапой, с другой — бетонная урна. Ворота ни к чему не прикреплялись, просто торчали в пространстве, а пространство за воротами было забито все тем же мусором.

Бел Амор почувствовал, что это место на мусорнике какой-то сумасшедший дизайнер обставил сообразно своему вкусу.

— Прошу! — сказал Совок и приоткрыл чугунную створку.

Бел Амор проплыл за ворота и вдруг понял, что угодил в ловушку.

— Где твой хозяин? — подозрительно спросил он.

Мусорный робот отвернулся и не ответил, будто не слышал.

Он уклонялся от выполнения законов Азимова!

Бел Амор угрожающе спросил:

— А ты почему не спасаешь человека?

Совок поплыл прочь, раздвинув заросли в джунглях твердых макарон, и исчез в них.

Бел Амор хотел погнаться за ним, но провалился по пояс в болото пустых обувных коробок, и те стали засасывать его, вращаясь вокруг и вызывая головокружение. Хорошо, что рядом была бетонная урна. Бел Амор оседлал ее и тут же передумал гоняться на Свалке за кем бы то ни было. Не такой уж он простак-любитель-парной, чтобы очертя голову бросаться в неизвестность особенно, когда чувствуешь ловушку. Ясно одно: его зачем-то заманили на Свалку. Пусть ловушка сама себя проявит. Надо оставаться па месте и ожидать Стабилизатора.

Он, Бел Амор, может выбраться из любой тайги, но только не из тайги дремучего барахла. Из барахла выбраться невозможно, это он знает с детства, когда потерялся в «Мебельном галаксаме». Мебели было столько, что она искривляла пространство.

«Миллионы мелочей» и «Вселенские миры» всегда приводили его в ужас. В больших городах он терял ориентацию, не знал, где юг, где север, не понимал, как соотносятся городские районы друг с другом, стеснялся спросить дорогу. Блуждал. Заблуждался. Блудил. Однажды после всегалактического съезда инспекторов Службы Охраны Среды был послан с Луны на Землю в Елисеевский магазин, заблудился в Калуге и не смог вернуться. Выручил его, естественно, коллега Март, а за спасение потребовал сбрить бороду. Пришлось сбривать под насмешки лесников. Все они давно заполучили приличные звездолеты, один Бел Амор боялся новой техники. В стареньком было уютно и понятно, он годился и для жилья, и для работы, и для путешествий.

Бел Амор сидел на бетонной урне, а с другой стороны ворот лежал на пьедестале чугунный лев. Бел Амор догадывался, о чем думает лев. С момента отливки этот лев думал одну думу — почему он не произведение искусства? Кто заказал пять тысяч, чугунных львов, кто расставил их на планетах у санаторных ворот? Кто одобрил? Кто не остановил?

Наконец он увидел Стабилизатора. А рядом с ним… человека, заросшего бородой.

Бел Амор слез с урны и помахал человеку рукой. Стабилизатор вел человека, разгребая ему дорогу в гремучих пишущих машинках.

Вот и все, обрадовался Бел Амор. Он спас человека. Человеку было плохо, его спасли. Не имеет никакого значения, что человека спасли на Свалке. Спасти человека на Свалке не менее благородно, чем в океане или в тайге. Какая разница, где и откуда спасать человека? Был бы человек, а откуда спасать — найдется.