Оркнейский свиток - Лин Гамильтон

— Поверить не могу, что ты привела меня сюда, — сказал Роб. Обычно он не против того, чтобы составить мне компанию на светских мероприятиях, находя в них что-нибудь интересное, о чем позже можно будет поболтать. Но сейчас он был раздражен.

— Я же пошла с тобой на рождественскую вечеринку к твоему приятелю полицейскому. Помнишь, как хозяин дома не отводил взгляда от моего декольте, а какой-то юнец напился так, что его чуть не стошнило на мои замшевые туфли. Наверное, ты думал, что я пойду с тобой и в этом году?

— Вечеринка — супер, — сказал он, тихонько сжав мне запястье. — Пойду, поем креветок, если этот подонок оставил хоть что-то.

Дез повел свою жену к секретеру, и они оба, ну как минимум Дэз, принялись внимательно его разглядывать.

— Мило, — сказал он Тревору, приветливо помахав мне рукой. Вообще-то, я ожидала большего: Дез, как и Блэр, не любил проигрывать, да и самонадеянности ему было не занимать. Может, он решил не показывать досады из-за того, что Болдуин его обошел. Но Дез вел себя настолько невозмутимо, видя, что секретер работы Макинтоша в руках его соперника, что мне вдруг пришла в голову мысль: уж не был ли тот телефонный звонок фальшивым, когда Блэр решал, покупать секретер или нет, и Тревору звонил совершенно другой человек? Так или иначе, но звонок оказал желаемое воздействие. У меня не было возможности спросить об этом Деза, но в любом случае это бы ничего не изменило. Блэр намеревался купить секретер, и неважно, сколько бы за него запросили. Еще мне было очень любопытно узнать, сколько Блэр выложил за него, но спросить напрямую я не решалась, и все мои попытки выудить эту информацию игнорировались как Тревором, так и Блэром.

По правде говоря, большинство присутствующих мало обращали внимание на секретер, их больше занимала еда, напитки и компания. Но кое-что все-таки не давало мне покоя. Меня тревожило чувство, которое я списала на свое двойственное отношение к факту обладания таким прекрасным предметом мебели. Мне нравилось помогать людям в приобретении антиквариата советом, касательно вещи, которая мне самой нравится или от которой я и сама бы не отказалась. Уж поверьте, я бы не стала использовать секретер стоимостью полтора миллиона в качестве подставки под ноутбук и чашку кофе. Скорее всего причина в следующем: когда Блэр предавался своей страсти коллекционера, — и это было неплохо для моего бизнеса — я ловила себя на мысли, что подобные шедевры работы таких мастеров, как Макинтош, должны принадлежать всем, а не одному мультимиллиардеру. Я надеялась, что со временем мне удастся уговорить Блэра подарить вещь музею. Уверена, найдется немало людей, способных оценить шедевр по достоинству.

Человеком, не только заинтересованным, но и страстно этого желающим, был куратор мебельных галерей музея Коттингем. Блэр или хотел утереть нос куратору Стенфилду Робертсу, ибо Коттингем наверняка жаждал иметь подобный экспонат в своей коллекции, или он действительно получал удовольствие от демонстрации своего приобретения перед человеком, который непременно согласится со мной в том, что творение Макинтоша должно принадлежать музею. Не тратя времени на любезности, из вестибюля Стенфилд сразу же метнулся к секретеру. Он принял весьма артистичную позу, подперев подбородок левой рукой, локоть которой он придерживал левой. Наконец, после нескольких минут созерцания, он подошел поближе, чтобы рассмотреть секретер во всех подробностях. После этого он сделал шаг назад с едва заметной улыбкой. Я не понимала, значит ли это, что он пребывает в трепете оттого, что находится рядом с таким чудесным произведением искусства, или причина в чем-то еще. Но я была уверена, что Тревор следил за каждым его движением и жестом.

— Мне бы хотелось получше рассмотреть секретер в более спокойной обстановке, — сказал Стэнфилд подошедшему к нему Блэру. — Конечно, сейчас об этом и речи быть не может, когда вокруг столько народу, можно мне прийти в другое время на этой неделе?

— Конечно, — сказал Блэр. — Вы и ваши коллеги в Коттингеме — всегда желанные гости.

Для Блэра как человека, который всего добился сам, это был очень важный момент.

— Буду ждать с нетерпением, — сказал Стенфилд, но по какой-то причине он выглядел скорее веселым, чем просто довольным.

Вечер шел своим чередом, Леанна, которая к тому времени уже окончательно напилась, попыталась нетвердым шагом подойти к Блэру, но тут же облила его шампанским, чем вызвала его сильное неудовольствие. Не могу утверждать, видела ли я когда-нибудь Леанну трезвой, но с другой стороны, я лишь изредка сталкивалась с ней на подобных мероприятиях, и не исключено, что в большинстве случаев она оставалась трезвой. Клайв называл ее Леанна Пьяница, за глаза, конечно.

Когда Блэр попытался промокнуть пиджак салфеткой, Леанна приблизилась к нему и прошептала что-то Блэру на ухо, затем потянула его за руку. Блэр упирался, но Леанна настаивала и наконец подвела его к секретеру. Она принялась внимательно рассматривать секретер, открывая и закрывая дверцы и ящики, пока Дез не подошел и не оттащил ее. Когда она ушла, Блэр с минуту, как мне показалось, стоял, словно столб, таращась на секретер, затем, став мрачнее тучи, он направился к Стэрфилду Робертсу из Коттингема. Они подошли к секретеру, о чем-то недолго поговорили, после чего Блэр быстро вышел из комнаты, и вечеринка продолжилась без него.

Я стояла с Робом, Клайвом и Мойрой неподалеку от секретера, когда вернулся Блэр. В руках у него был топор. Он подошел к секретеру, занес топор и через несколько мгновений разрубил секретер на несколько частей. Все стояли, раскрыв рты, несколько человек направились к двери.

— Уайли! — крикнул Блэр, оглядев комнату. — Где ты, сукин сын?

Но Тревора нигде не было. Затем Блэр переключил внимание на другую персону.

— Ты! — крикнул он мне. — Или ты — мошенница, или просто дилетант. Как бы там ни было, тебе конец, детка!

На мгновение показалось, что он сейчас направится прямо ко мне, размахивая топором, но у него на пути встал Роб. Вместо этого Блэр поднял самую большую часть разрубленного секретера, подошел к застекленной французской двери, за которой находилось патио, и начал по частям выбрасывать секретер через дверной проем.

— Уходим! — сказал Клайв.

— Я с тобой, — ответил Роб.

— Минуточку… — произнесла я, глядя на летящие в дверной проем обломки мебели, но Клайв и Роб подхватили меня под руки и вывели через переднюю дверь.

В одном мы все были согласны, сидя за столом у меня в столовой и поедая приготовленный Робом ужин: из всех вечеринок эта была самой бесполезной. Все собравшиеся — и Роб, и Мойра, и даже Клайв — пытались ободрить меня. Они, конечно, все очень милые люди, но их забота раздражала.

— Все ошибаются, милая, — успокаивал Роб, видя, как меня угнетает все произошедшее. Но больше всего меня убивало то, что на той вечеринке присутствовало несколько наших клиентов. Что они подумают?

— Он не дал тебе времени оценить вещь должным образом, — сказала Мойра. — Ты же говорила ему, что это не окончательный вердикт.

Удивительно, но только Клайв, обычно главный бич моего существования, несмотря на совместный бизнес, Клайв, который только и делал, что искал повод, чтобы досадить мне, произнес что-то отдаленно напоминающее слова утешения.

— Вот бы взглянуть на обломок секретера, — сказал он после нескольких бокалов вина.

— Зачем? — спросила Мойра.

— На вечеринке среди этой восторженной толпы у меня не было возможности рассмотреть секретер повнимательней. Мне просто интересно, — сказал он.

— Что именно интересно? — спросила Мойра. — К тому же никто не восторгался секретером, все наслаждались устрицами и шампанским и заискивали перед знаменитостями, как и ты.

— Стенфилд Робертс восторгался секретером. Думаю, Лара совершила не так много ошибок, кроме, быть может, развода со мной. Я хочу взглянуть на эти обломки просто так, для себя.

Учитывая, что Клайв, как и я, находился на краю профессиональной гибели в случае, если наших клиентов смутит обвинение Болдуина, я решила, что подобное замечание с его стороны было большой щедростью.

— Ты думаешь Болдуин уничтожил секретер, решив, что он подделка? — спросил Роб. — Это было бы большой ошибкой, правда? Я, конечно, не разбираюсь в антикварной мебели, но мне секретер понравился.

— Это был красивый секретер, пусть даже и подделка. Блэру не стоило этого делать. А если нет, то на подобный поступок его должно было сподвигнуть что-то очень серьезное, разве нет? — спросила Мойра. Она адресовала свой вопрос Робу, который, будучи представителем полиции, должен был разбираться в вещах подобного рода.

— Вряд ли, — сказал Роб. — Секретер был его собственностью, к тому же я не припомню ни одного пункта законодательства о Всемирном наследии, которое могло защитить от уничтожения этот предмет мебели при сложившихся обстоятельствах. Конечно, его могли и надуть, и Лара тут ни при чем. В этом следовало бы разобраться. Но разве не об этом говорил Клайв?