С Бобом и Джерри тропой инков - Петр Романов

Больше всего мне хотелось на юг, в город Ика, чтобы вновь попытаться увидеть коллекцию местных камней с загадочными рисунками, о которой ходят очень противоречивые слухи. Кто-то называет это самым главным чудом земли, кто-то подделкой. Когда-то я уже ездил в те места специально для того, чтобы увидеть хоть один из камней, но потерпел фиаско. Мой официальный путь через археологов завел тогда в тупик. Надо мной посмеялись, но ни один камень тем не менее не показали. Такое упорство настораживало. Спрашивается, если подделка, с чего бы ее не показать любопытному человеку? В то время Боба я еще не знал, нужных связей не имел, так что проехался до Ики впустую.

На этот раз я больше полагался на Боба и его контакты с местными уакерос — нелегальными охотниками за перуанскими древностями. Да и у меня уже появились нужные знакомства. Боб был заинтригован не меньше. При всем его богатом опыте общения с археологами и черными копателями он ни разу не держал в руках ни одного знаменитого камня из Ики.

Наконец, были и желания иного рода. Мне, например, очень хотелось перебороть Боба, который не боялся, кажется, ничего, кроме самолетов, и заставить его увидеть линии Наски с борта авианетки. Смешно же, ей-богу, всю жизнь прожить в Перу и ни разу не взглянуть на это чудо с высоты птичьего полета, откуда только и можно рассмотреть эти линии и рисунки. Боб не говорил ни да ни нет, но нетрудно было заметить, что самолюбие крутого парня серьезно задето, а это уже давало неплохой шанс на успех.

Планировал я заскочить и на то место, откуда еще в 1947 году от перуанского берега отплыл на своем знаменитом «Кон-Тики» норвежец Тур Хейердал, пытавшийся доказать, что именно инки совершили когда-то рискованное морское путешествие и заселили острова Полинезии. Боб, правда, к гипотезе великого норвежца относился с немалой иронией: «Делать моим предкам было нечего, как плыть на соломенном корыте через океан черт знает куда и зачем. Места им, что ли, не хватало?» Но, главное, согласился на часок сделать ради меня остановку.

Впрочем, с его стороны это была небольшая уступка. Надо было лишь свернуть с Панамериканы в нужном месте и немного подождать в машине, если уж лень из нее выйти, пока белый человек, то есть я, вглядываясь в океанский закат, немного поностальгирует. Когда-то мне удалось взять у Тура Хейердала большое интервью. Несмотря на массу своих малоправдоподобных исторических версий, этот человек вызывал у меня уважение. Было в нем что-то чистое — от подлинной одержимости настоящего первооткрывателя. Выслушав мои доводы, Боб пожал плечами, снисходительно фыркнул, ясно дав понять, что я инфантилен, как подросток!

Это было несправедливо! Ей-богу, я в обмен соглашался на куда большее. Видимо, в припадке безумия я обещал Бобу нелегально (!) вместе с ним пересечь границу с Эквадором. Причем ради чего? Ради гордости, чести и славы перуанской кулинарии!

Объясняю. Латинская Америка — место особое, здесь когда-то даже вспыхнула настоящая война из-за футбола, поэтому и к кулинарной теме рекомендуется относиться очень серьезно. Тем более когда спор многовековой и касается самого знаменитого блюда перуанской и эквадорской кухни — cebiche (себиче).

Готовится себиче в двух соседних странах совершенно по-разному. Отсюда и важнейшие для чести двух наций вопросы: чье блюдо настоящее, то есть где родилось раньше, а главное, чье вкуснее? Эти вопросы уже давно перестали быть исключительно кулинарными, а перешли в разряд политических. Как-никак затронута национальная гордость двух народов.

А где заговорили о патриотизме, там не до шуток.

4

Климат перуанского побережья необычен, потому что сюда подходит холодное течение, которое одарило страну пингвином Гумбольдта и промозглой зимой.

Как подсказывает жизненный опыт, любое явление, как правило, это палка о двух концах. Знаете, когда в Лиме в конце здешнего лета вы ставите в шкаф начищенные до блеска черные ботинки, а весной вытаскиваете их из шкафа и они оказываются зелеными, потому что все покрыты плесенью, особой радости это не доставляет. Если у вас воображение не очень хорошо развито, то все огорчение ограничивается обувью и подпорченной одеждой, а вот если воображение работает хорошо, то вы живо себе представляете, как та же самая плесень порезвилась за прошедшие три месяца внутри вашего организма.

С другой стороны, если вы живете на перуанском побережье, вам практически не нужен зонт: весь год животворный дождь выпадает только в горах и дальше, в сельве. Едешь на машине по Лиме зимой — включай дворники, потому что на ветровом стекле обильно оседает влага, а вот асфальт совершенно сухой. Эта влага висит в воздухе, но не опускается на землю. Но главное преимущество для перуанцев то, что холодное течение создает благоприятную среду для планктона, благодаря чему прибрежные воды чрезвычайно богаты рыбой. Впрочем, о причудах местного климата мы обязательно поговорим позже.

Вот и себиче готовится в Перу из сырой свежей рыбы, которую минут сорок-пятьдесят держат в обильном лимонном соке с острейшим местным перцем рокото, и по внешнему виду, и по размеру похожим на помидор. Если разрезать пополам, то по структуре тот же помидор. Что приводит иногда к неприятным последствиям. Сам видел иностранца-аллергика, который у меня в гостях, бодро выпив русской водки, закусил этим фальшивым помидором, а затем часа четыре отмачивал свою отвисшую губу в бокале с пивом.

К рыбе, лимонному соку и рокото требуется еще щепотка соли и много лука. В результате получается взрывоопасная смесь, которую можно есть, только запивая все это изрядным количеством пива и приглушая вкус перца местной сладкой картошкой — камоте, которая обязательно добавляется к блюду. Ну и кукурузой, лучше вареной, но иногда и сушеной с солью.

Любители особо острых ощущений требуют у повара еще стаканчик leche de drago («драконьего молока») — это та жидкость, в которой настаивается рыба. Когда я выпил это «молочко» в первый раз, то решил, что мне подсунули стоградусный спирт, хотя оказалось, что это стопроцентный перец.

Есть и еще одна разновидность перуанского себиче — себиче микста (mixta), где способ приготовления все тот же, только к рыбе добавляются другие морепродукты (также непременно сырые): креветки, осьминог, кальмар, мидии и т. д. — то есть все, чем сегодня порадовал рыбаков Нептун. А Нептун бывает, на мой взгляд, иногда слишком щедр, так что я предпочитаю простое себиче из рыбы.

Обычно это lingvado, corvina, tollo или mero. Название рыб не перевожу, потому что под этими же именами в других латиноамериканских странах вы можете встретить нечто совсем другое. Лично я предпочитал себиче из lingvado, которое в Перу больше всего напоминает известную всем камбалу.