Юмор разных лет - Олег Палёк

Первый уровень был сильно заминирован – он служил общественным туалетом. Хотя за много лет здесь все слежалось и окаменело, но снаружи проникала вода, создавая на этаже неповторимый аромат. Однако мы были здесь не в первый раз и быстро нашли проход на лестницу. Нам был нужен кратчайший путь на самый низший, 12-й уровень. На этом уровне во все стороны уходили ходы с толстыми проржавевшими связками кабелей. Кто говорил, что ходы связывали воедино все площадки, кто – что они вели прямо в Кремль на случай ядерной войны. Во всяком случае, известно, что тот, кто туда уходил надолго, обычно не возвращался. На моей памяти только Кочкура прошел по одному из ходов километров 10, нашел много серебряной проволоки и удачно ее столкнул, за что и получил прозвище «сталкер». Правда, по одному из ходов шустрые ребята из соседней роты продвинулись далеко и обнаружили большие запасы спирта, однако вытащить их не удалось. Кочкура считал, что через этот этаж можно было добраться к еще неразграбленным сокровищам старта.

На 2-ром уровне при факельном освещении вовсю кипела солдатская барахолка. Продавали, точнее, меняли, все. Денежным эквивалентом служили спиртосодержащие жидкости, наркотики или курево. Слева юркий узбек толкал серебро из аккумуляторов подводных лодок. (Кстати, парадокс: на тысячи километров нет ни одного водоема, а подводные лодки – есть). Справа двое продавали оптику, выдранную из системы автонаведения пулеметов. По продаваемым деталям дембильской амуниции можно было легко установить, из чего делают ракеты. Как насчет значка из обшивки дюзы? А вкладышей для альбома из сусального золота? Или самосветящуюся модель ракеты из обогащенного урана желаете?

За бутылку водки давали кондиционер, за две – телевизор, за три – автомат и ведро патронов к нему. За ящик водки давали танк, но с самокражей из соседней боевой части. А то недавно двое стройбатовцев угнали истребитель на заказ с помощью одного тома инструкции управления. Инструкция по посадке, конечно, оказалась в другом томе. На ходу Кочкура выменял литиевый аккумулятор для фонарика на несколько сигарет и мы спустились ниже.

3-тый уровень пропах спиртом и соляной кислотой. Здесь, как я знал, гнали самогон из кислотного растворителя, клея БФ и еще черт знает чего. В центре большого зала стоял большой шар из нержавейки с зеленоватой, отвратительно пахнущей жидкостью. Из него вились куда-то вверх тугие мокрые шланги. Источника энергии видно не было, хотя жидкость была заметно горячей. Над чаном висела криво прибитая доска с надписью: «H2 O – девиз не наш, Hаш – C2 H5 OH» Сверху чана стоял рослый полуголый воин и кричал куда-то вниз: «Левее греби, духан, суй ката…э…лизатор в дырку!». Со дна чана доносилось что-то похожее на жалобное мяуканье.

Прямо под лестницей валялся инженер этого сооружения – рядовой Кушнир из нашей роты и дышал через шланг парами эфира. Кочкура, не останавливаясь, пнул его и сказал:

– Завтра полковая проверка, токсикоман.

Кушнир, не отрываясь от шланга, пробормотал: – В каком измерении?.. и отключился.

– Ведь умный мужик, – сказал Кочкура, – спирт хоть из табуретки добудет, и при этом – токсикоман.

– Цэ аш три цэ о о аш, а командиру роты я уже позвонил, просил продлить самовольную отлучку, – вдруг ясно произнес Кушнир.

«Да, – подумал я, – гнать спирт из уксуса нелегко, у кого хошь ум за разум зайдет».

– Что он, пароль бормочет? – навострил уши Кочкура.

– Ну да, – на тот свет, – откликнулся я, – хуже водки лучше нет.

Кушнир работал тиристором в блоке питания секретной «ноутбук» штаба. На все мои попытки выведать насчет ноутбука, отвечал обычно так: «Наш командор Нортон говорит, что это – секрет лет на десять вперед, так что кто вякнет, тому будет F8». Неплохо устроился – до информации далеко, зато с питанием – порядок. Там, говорят еще вакансия мышки есть – хоть и все на тебя давят, зато к управлению близко.

Глава шестая

Шпионы там, шпионы тут…

– Он мне говорит: Какой же я тебе шпион? Я гарный хлопец с соседнего хутору. А я смекаю: в соседнем хуторе нигеров-то нет.

Показания бдительной селянки.

На 4-том уровне уже года полтора жили ЦРУ-шники. По их словам, закинули их разведать насчет системы «Буран». В Штатах они прошли обучение языку, умению постоять за себя и пить не пьянея. Но с самой высадки пошли накладки. Нашу русскую феню они не понимали, глоток «краснухи» разил их наповал. А когда пытались постоять за себя, сразу осознавали, что против «дедовского» лома нет приема. Пытались сдаться, но в медсанчасти сказали, что нечего косить, если призвались, будете 2 года служить. Мол, у нас не только шпионы, а даже глухие и косые, с язвами и бронхитом служат. Хотя одному из них – Смиту удалось задержаться в психушке и теперь он радировал в штаб, чтобы присылали к нему молодых на стажировку. Это мол, вам не во Вьетнаме прохлаждаться.

Короче, единственная ценность, которая у них была – настоящее американское шпионское оборудование, с помощью которого они и добывали информацию – путем обмена оборудования на сведения. Да и зачем лазать с фотоаппаратом по стартам, если секретные фотографии есть у каждого уважающего себя «старика» в дембильском альбоме?

– Эй, шпион Джон здесь работает? – крикнул я в темноту.

– Нет. Он работает этажом выше, и зовут его Смит.

Мне ответил интеллигентный мужчина в костюме-«тройке» – за углом горел яркий свет. Он играл в «очко» на подстеленной газете «Dungeon news» и выглядел заметно отощавшим. Присмотревшись, я понял, что банка повидла шла по десять долларов. В качестве партнера подвизался «Рама» – шулер с третьего этажа, играющий всегда подрезанной или «навощенной» колодой. Кличку «Рама» он получил за свою худобу – его живот походил на обтянутый кожей бубен. К тому же был блаженным – на «100 дней до приказа» постригся не наголо, а оставил маленький чубчик посреди головы. Вечно ходил, стуча себя в живот, как в бубен, а на реплики «Харе, Рама», загадочно отвечал: «Рама-Рама» или «Харе-Харе». Работал он в санчасти уникумом: по нему медбратья могли изучить почти любую болезнь.

– Ладно, Джон Смит, карту подземных злектрокоммуникаций МЗК хочешь? Тогда у тебя полный план системы «Буран» будет, – сказал я, подойдя ближе.

– А, мапута пожаловала. Что хочешь взамен?

Джон давно не спрашивал меня, как я ухитрялся доставать столь секретные документы и не пытался достать их сам. Поэтому был еще жив и не сошел с ума.

– Компактную надувную лодку из твоего НАЗа.

Вмешался Кочкура:

– Зачем тебе лодка в степи?

– У казахов на водку сменяю, – ответил я снисходительно. – Им в плане демографии резина нужна. Да и у этих ЦРУ-шников уже ничего ценного не осталось. Одни доллары. Я подумал, что спутниковую радиостанцию я у них еще месяц назад выменял на электронный блок данных «Бурана». Теперь они имели данные, но не могли их отправить. «Буран» же готов был отправиться куда угодно, но не имел данных. Таким образом, и я вносил свой скромный вклад в советско-американский паритет.

Джон почесал под мышкой, где, как я знал, у него была кобура с револьвером. Патроны к нему я уже неделю как выменял и теперь подбирался к стволу. Он недавно собственноручно вырезал его из куска ружейного плутония, которого у него было полно в его шпионском наборе: «Nuklear bomb: Make yourself». Старый ствол износился после последней великой битвы с крысами-мутантами. А этот светился в темноте и увеличивал точность и за счет необыкновенной тяжести. Однако шпион категорически не хотел менять реликвию, видимо, из-за дарственной надписи на ручке: «Коллеге Джону – от майора Пронина: ученик – учителю».

– А схема верная?

– Не сомневайся. Неделю назад взвод маршалов с инспекцией приезжал. Все схемы еще за неделю на площадке были развешаны. Вот, видишь в углу «совершенно секретно» и три звездочки?

Джон почесал под другой мышкой, где, как я знал, у него водились вши, которых он не мог вытравить даже патентованным американским средством. Затем он крякнул и вытащил лодку из дальнего угла комнаты. – Если в следующий раз будет что-нибудь секретное – приходи.

– Это – без проблем. Сам знаешь, здесь любая туалетная бумажка – секретная. Ты лучше закажи своим из Ленгли, пускай шлют дембильские значки, вот это – валюта, а то ты со своими зелеными бумажками с портретами скоро подохнешь с голоду, особенно, если будешь продолжать играть с шулером.

Рама быстро сунул руку за пазуху. Кочкура тотчас же бросил свою руку за спину. Конечно, это был блеф, у него там ничего не было. Но могло быть – для тех, кто знал Кочкуру – от пистолета до базуки. Рука Рамы дернулась, и он медленно вытащил пачку сигарет.

– Не стоит ссорится, ребята, – вмешался Джон, – бумажек мне не жалко, я их еще наксерю.