Мозг рассказывает. Что делает нас людьми - Вилейанур Рамачандран

Или рассмотрим исследование Барри Маршалла, показывающее, что язва вызывается бактериями, а не кислотой или стрессом, как «знал» любой доктор. В ходе героического эксперимента, предпринятого, чтобы убедить скептически настроенных критиков его теории, он действительно проглотил культуру бактерии Helicobacter pylori и показал, что внутренняя оболочка его желудка покрылась болезненными язвами, которые он быстро вылечил, принимая антибиотики. После этого многие другие учёные доказали, что многие другие расстройства, включая рак желудка и даже сердечные приступы, могут быть вызваны микроорганизмами. Буквально за несколько недель, используя материалы и методы, известные уже в течение нескольких десятилетий, доктор Маршалл открыл по-настоящему новую эру в медицине. Спустя десять лет он получил Нобелевскую премию.

Разумеется, моё предпочтение несложных технологий имеет как сильные, так и слабые стороны. Мне они нравятся отчасти потому, что я человек ленивый, но такой подход далеко не всем по вкусу. И это хорошо. Науке нужно многообразие стилей и подходов. Большинство отдельных исследователей нуждается в специализации, но наука в целом становится более сильной, если каждый из учёных марширует под собственный ритм. Единообразие порождает слабость: слепые пятна в теории, застывшие парадигмы, ментальность эхо-камеры и культы личности. Разнообразие действующих лиц это тонизирующий энергетик против подобных недугов. Наука лишь выигрывает оттого, что включает в себя и витающих в абстракциях рассеянных профессоров, и помешанных на контроле перестраховщиков, и сварливых мелочных наркоманов от статистики, и прирождённых спорщиков, настоящих адвокатов дьявола, и реалистичных буквалистов, считающихся только с проверенными данными, и наивных романтиков, отваживающихся на рискованные, требующие высоких затрат предприятия, часто спотыкающихся на своём пути. Если бы каждый учёный был подобен мне, тогда никто не занимался бы чёрной работой и не требовал бы время от времени сверки с действительностью. Однако если бы каждый учёный занимался лишь чёрной работой и ни за что не отклонялся бы от твёрдо установленных фактов, наука продвигалась бы вперёд со скоростью улитки и ей потребовались бы невероятные усилия, чтобы выбраться из этого трудного положения. Замыкание в узких тупиковых границах специализации и рамках «клубов», членство в которых открыто лишь тем, кто умеет только поздравлять и спонсировать друг друга, профессиональный риск современной науки.

Когда я говорю, что предпочитаю ватные палочки и зеркала сканированию мозга и генным секвенсерам, я не пытаюсь создать впечатление, будто совершенно избегаю современных технологий. (Только подумайте о занятиях биологией без микроскопа!) Возможно, я и технофоб, но не луддит. Моя позиция состоит в том, что наукой управляют поставленные задачи, а не технологии. Когда ваш отдел затратил миллионы долларов на сверхсовременный томограф с жидкостно-гелиевым охлаждением, на вас давит необходимость постоянно его использовать. Как гласит старинная поговорка, «когда у вас из инструментов только молоток, все начинает казаться гвоздями». Нет, я ничего не имею против высокотехнологичных томографов (да и против молотков тоже). Более того, сейчас делают столько снимков мозга, что какие-нибудь значимые открытия обязательно будут сделаны, пусть даже случайно. Можно было бы на законных основаниях возразить, что современный инструментарий новейших технических штуковин занимает жизненно важное и необходимое место в исследовательской работе. И в самом деле, мне и моим склонным к простейшим технологиям коллегам часто выгодно использовать сканирование головного мозга, но лишь для проверки определённых гипотез. Иногда это срабатывает, иногда нет, но мы всегда благодарны, когда под рукой оказываются высокие технологии если в том есть нужда.

Слова признательности

Хотя этот труд в значительной степени персональная одиссея, книга была бы невозможна без усилий многих моих коллег, которые настолько сильно изменили научное пространство, что это трудно было даже представить ещё несколько лет назад. Невозможно преувеличить пользу, которую получил я от их книг. Просто упомяну некоторых: Джо Леду, Оливер Сакс, Фрэнсис Крик, Ричард Докинз, Стивен Джей Г улд, Дэн Деннет, Пэт Черчленд, Джерри Эделман, Эрик Кэндел, Ник Хэмфри, Тони Дамазио, Мэрвин Мински, Станислас Дехаене. Я смог продвинуться вперёд, только стоя на плечах этих гигантов. Некоторые из их книг появились благодаря усилиям двух просвещённых литературных агентов Джона Брокмана и Катанки Мэйтсон, которые создают новую научную литературу в Америке и за её пределами. Они заново творят ощущение чуда и трепета перед наукой в эпоху Twitter, Facebook, YouTube, кратких новостных цитат и реалити-шоу в век, когда давшиеся с таким трудом ценности Просвещения, к сожалению, находятся в упадке.

Анжела вон дер Липпе, мой редактор, предложила коренным образом перестроить главы и предоставляла неоценимую обратную связь на каждой стадии работы. Её предложения были неоценимы, они придали ясность повествованию.

Особо благодарен я четверым людям, которые непосредственно повлияли на мою научную карьеру: Ричард Грегори, Фрэнсис Крик, Джон Д. Петтигрю и Оливер Сакс.

Также хочу поблагодарить многих людей, которые либо побуждали меня к карьере на медицинском и научном поприще, либо повлияли на моё мышление на годы вперёд. Как я уже говорил, я не был бы тем, кто я есть, если бы не мои мать и отец. Мой отец убеждал меня заняться медициной, схожие советы получил я от докторов Рама Мани и М. К. Мани. И я ни разу не раскаивался в избранном пути. Как я часто говорю моим студентам, медицина даст вам определённую широту видения и в то же время задаст чрезвычайно прагматичную установку. Если ваша теория истинна, ваши пациенты будут чувствовать себя лучше. Если ваша теория ошибочна не важно, насколько она элегантна или убедительна, она ухудшит их состояние или погубит. Нет лучшего теста, чтобы понять, на правильном вы пути или нет. И эта очевидная установка должна проходить сквозь все ваши исследования.

Также я в интеллектуальном долгу перед моим братом B. C. Рави, обширные знания которого в английской литературе и литературе телугу (особенно знание Шекспира и Тьягараджа) непревзойденны. Когда я был только на пороге медицины, он часто читал мне отрывки из Шекспира и Омара Хайяма («Рубайат»), которые глубоко отразились на моем душевном развитии. Помню, как услышал в его исполнении известный солилоквий из Макбета, и подумал «Вот это да, как много этим сказано». Это впечатало в меня понимание, насколько важна экономия выражений, будь то литература или наука.

Я благодарен Мэттью Блэксли, который провёл прекрасную работу, помогая редактировать эту книгу. Пятнадцать лет назад, будучи моим студентом, он помогал мне в создании самых первых наработок, прототипов «зеркального ящика», который вдохновил его на создание элегантных ящичков из красного дерева, инкрустированных слоновой костью, в Оксфорде (и которые теперь поставлены на коммерческую основу, хотя в этом нет моего личного участия). Различные компании по производству медицинского оборудования и филантропические организации распространили тысячи таких ящиков для ветеранов войны в Ираке и инвалидов с ампутированными конечностями на Г аити.

Я выражаю признательность пациентам, которые помогали мне все эти годы. Многие из них, очевидно, находились в крайне удручающих обстоятельствах, но желали помочь передовым рубежам науки, не важно, каким путём. Без них эта книга не смогла бы появиться на свет. Естественно, я сделал все возможное, чтобы защитить тайну их личной жизни. В интересах конфиденциальности все имена, даты, места действия и некоторые детали окружения и состояния пациента не разглашаются. Некоторые разговоры с пациентами (например, те, что связаны с речевыми проблемами) были воспроизведены на основе видеозаписи, за исключением некоторых случаев, когда я воссоздавал их по памяти. В отдельных случаях (например Джон из главы 2) записи были недоступны. И разговор с этим пациентом воссоздавался на основе беседы с ним терапевта, который действительно осматривал его. Во всех случаях ключевые симптомы, признаки заболевания и последовательность событий, которые имели отношение к неврологическим аспектам проблемы пациентов, были представлены настолько тщательно, насколько это возможно. Другие же аспекты были умышленно изменены например, возраст пациента, сопутствующие заболевания, таким образом, чтобы даже близкие друзья или родственники не смогли бы «опознать» человека.

Вернусь к словам благодарности друзьям и коллегам, с которыми я вёл очень продуктивные разговоры все эти годы. Перечислю их по алфавиту: Кришнасвами Аллади, Джон Алман, Эрик Альтшулер, Стюарт Анстис, Карье Армель, Шаи Азулэй, Хорэс Барлоу, Мари Бибе, Роджер Бингхэм, Колин Блейкмор, Сэнди Блэксли, Джефф Бойнт, Оливер Брэддик, Дэвид Брэнг, Майк Кэлфорд, Фергюс Кэмпбел, Пэт Каванагх, Пэт и Пол Черчленд, Стив Коб, Фрэнсис Крик, Тони и Ханна Дамазио, Никки де Сент Фаль, Энтони Дейтч, Дайен Дейтч, Поль Драке, Джерри Эделман, Джеф Элман, Ричард Фридберг, сэр Алан Джилхрист, Беатрис Голомб, Ал Гор («настоящий» президент), Ричард Г регори, Муширул Хазан, Афрей Хезам, Билл Хирштейн, Микхенан («Микхей») Хорват, Эд Хаббард, Дэвид Хубел, Ник Хэмфри, Майк Хайсон, Судархан Иенгар, Мамтаз Иехан, Джон Каас, Эрик Кэндел, Дороти Клифнер, И. С. Кришнамурти, Ранжит Кумар, Лиах Леви, Стив Линк, Рама Мани, Поль Мак-Джош, Дон Мак-Лаод, Сарада Менон, Майк Мерцених, Ранжит Наир, Кен Накаяма, Линдси Оберман, Ингрид Олсон, Малини Партхасарати, Хол Пашлер, Дэвид Петерцел, Джек Петтигрю, Хайме Пинеда, Дэн Пламер, Аллади Прабхакар, Дэвид Прести, Н. Рам и Н. Рави (редакторы The Hindi), Аллами Рамакришнан, В. Махусудхан Рао, Сушила Равиндранат, Беатрис Ринг, Вил Розар, Оливер Сакс, Терри Сейжновский, Четан Шах, Наиди («Спенсер») Ситарам, Джон Смитьез, Алан Снайдер, Ларри Сквайр, Кришнамурти Шринивас, А. В. Шринивасан, Кришнан Шрирам, Субраманиам Шрирам, Лэнс Стоун, Самтоу («Куки») Сушариткул, КВ. Тирувенгадам, Крис Тайлер, Клод Валенти, Аджит Варки, Ананда Вирасуриа, Найроби Венкатараман, Аллади Венкатеш, Т. Р. Видьясагар, Дэвид Витеридж, бен Вильямс, Лиза Вильямс, Крис Уилс, Пётр Винкельман и Джон Викстед.