Двойная смерть - Феликс Рябов

Пока вы лежали без сознания, они смыли с асфальта то, что изображало кровь, подобрали труп и поехали его закапывать.

— Ладно, здесь все ясно. Но почему Серегу закопали в его собственную могилу? Они рисковали, что их кто-нибудь увидит — мало ли… Почему от трупа нельзя было избавиться как-нибудь попроще? Сжечь, в лесу закопать? Утопить в озере? Наконец, просто бросить где-нибудь?

— Опять же, вы правильно ставите вопрос. Непонятно, что вам мешает самому ответить. Действительно, почему труп нужно было возвращать — типа „взял — положи на место“? Кому это было нужно?

— Ну?

— Тем, кто имел возможность подсунуть вам на похороны гроб с кирпичами в тряпках — на них бы прежде всего подумали (не имею вас в виду).

Это же естественно, что такая тема могла придти в голову прежде всего тем, у кого периодически бывают подходящие трупы для инсценировки неосторожного убийства.

— То есть вы хотите сказать, что эти суки в похоронной конторе на поток дело поставили?

— Не знаю, но это было бы логично. Ведь с вами они совершенно случайно обломались. Мало того, что произошло редкое совпадение — подложить мертвеца под машину человека, который его хорошо знал — но и в этом случае у них был шанс вас узнать и к телу не подпустить. На похоронах же их люди бывают. Нет, рисковали они, по-моему, не так сильно.

В принципе, пока вы вчера все это рассказывали, я сразу подумал о шантаже, идея мне понравилась, но я сначала решил, что такой бред может придти в голову только мне.

— Почему?

— Как вам сказать… слишком уж яркая история. Такие часто в триллерах бывают, а на деле деньги зарабатывают обычно гораздо проще. Но оказалось иначе.

Подумайте сами: любой человек может достать по случаю труп. Но с одним телом не будешь долго такое разыгрывать — труп после трех-четырех аварий совсем развалится, да он и сам по себе портиться будет: уже через несколько дней никто не поверит, что этот человек только что умер. Тут постоянно нужен новый материал.

— То есть все сводится к похоронной конторе… Падлы, это же они мне про закрытый гроб сказали, что при таких ранах сделать уже ничего нельзя… А почему они его раньше не задействовали?

— Не знаю, варианты могут быть разные. Во-первых, может быть — ждали похорон. Мало ли кто из родственников все же попробует ворваться в покойницкую.

Во-вторых — могло не быть подходящего случая: некогда было, машин дорогих мимо не проезжало, водители на вид были больно трезвые, в салонах по несколько человек сидело — тот кто за рулем, обычно на дорогу смотрит, а пассажиры могут заметить, как тело под колеса выбрасывают.

Ну, а в-третьих — возможно, его и использовали, только аккуратно. Как мы может определить, в каких местах труп был ободран вашей машиной, а где — еще до этого?

— Да, могло быть и так.

Клиент помолчал.

— Сколько вы возьмете за сделанную работу?

— Если мы что-то снимаем, и продаем это в новости, то обычно ничего не берем. Но в вашем случае…

— Нет, в новостях это показывать не нужно. Пускай тогда… скажем, тонны три вы заработали. Нормально?

— Вполне.

— Хорошо, завтра бабки завезу. Но хорошо бы продолжить: вы сможете точно узнать, кто меня хотел кинуть?

— Валер? — Тот кивнул. — Отлично. Не буду обещать, но мы попробуем. В общем-то, мне и самому интересно.

— Мне тоже. — Клиент улыбнулся. — Я этих пидоров самих на кладбище закопаю. Живьем.

* * *

На следующий день, часа в два, меня разбудил звонок в дверь — клиент привез пачку баксов. День начинался просто сказочно, всегда бы так.

Выторговав у заказчика право на съемки дальнейшего расследования и записав запомнившиеся ему приметы шантажистов из девятки, я пожелал ему всего хорошего, позвонил коллеге и, поставив на плиту кофейник, с сигарой вышел на балкон.

Дождя не было, и возвращавшиеся из школы дети бегали по заросшему зелеными, золотыми и красными деревьями двору и били друг друга сумками по головам. Старшеклассницу привязали к дереву и хватали за все, что есть (а хватать было за что); ей это, похоже, нравилось.

У меня тоже настроение было хорошее. В истории, которую нам так неожиданно подарили, явно присутствовало интригующее начало. Приятно было почувствовать себя настоящим журналистом вместо того, чтобы придумывать все самому. Было ощущение, будто в собственном книжном шкафу неожиданно нашел не прочитанный детектив хорошего автора.

Пришел Валерка, я налил ему кофе. Пора было решить, что делать дальше.

— Итак, что мы имеем? Во-первых — адрес этой похоронной конторы. Кстати это здесь, в Веселом Поселке. Надо будет посмотреть, на что она похожа.

Во-вторых — описание людей, подкинувших ему под колеса труп. Вообще-то, он только боковым зрением видел, что их было двое; разглядел более-менее только одного.

Валерка поморщился:

— Не густо. Если бы приметы двух людей из этой похоронной конторы совпали, наша работа была бы закончена, можно было бы опять получать деньги. А так попробуй второго найди… с одним описанием гораздо сложнее, ему же нужны двое.

— Да ладно тебе… Неужели мы на этом остановимся? Я уверен, что в этой истории есть повороты, о которых мы пока и представления не имеем. Люди разработали такую красивую схему, так ты думаешь, этот шантаж — это их предел? Я на все сто уверен, что если мы займемся этим делом всерьез, здесь можно будет такого накопать — нам этих сюжетов до конца жизни хватит, еще на пенсии будем детективы писать.

— Слушай, остынь. У тебя всегда, как деньги появляются, энтузиазм так и прет. Как ты вообще собираешься за все это браться?

— Ммм… пока не знаю. Нужен, конечно, прежде всего какой-то материал на похоронную контору… Если мы о них что-то узнаем — тогда будет ясно, с чего начать.

— Возможно… Что он о шантажистах рассказал?

— Ну, я же говорю — разглядел он только одного, причем тот в тени стоял, под фары, гад, не вышел. — Я взглянул в записную книжку. — Роста высокого, толстым его не назовешь, взгляд такой, исподлобья, и брови вроде нахмуренные, нависают. Как он сказал — тип сумасшедшего ученого, как их в мультфильмах рисуют. Не знаю, насколько правда похож… Лицо худое, волосы черные, вьются слегка. Еще, говорит, у того шрам на левой щеке, по диагонали так, от переносицы. Такой прямой — как по линейке вырезали. От ножа он вряд ли мог остаться.

— Ну, в общем, не так плохо.

— Да… но, понимаешь, он уверенно сказал только про шрам и что взгляд какой-то странный, а остальное мог уже потом додумать.

— Да, такое бывает… Так что, я иду за машиной?

— Да. Давай съездим сегодня, чего тянуть.

* * *

На Дальневосточном, 38 было когда-то кино. По моему, я даже был тут пару раз — я тогда жил с родителями, и домой женщин водить как-то стеснялся; а в кино в середине девяностых было совсем пусто. Теперь вместо „Кинотеатр Закат“ на все крыше теми же багровыми неоновыми лампами значилось „Бюро ритуальных услуг Закат“. Афиш за стеклами уже не было, а на месте кассы находилась широкая дубовая дверь с надписью „только для работников бюро“, к которой вел бетонированный въезд для труповозок… Со странными местами могут быть связаны эротические воспоминания.

Валерка остановил машину на другой стороне дороги, и мы какое-то время сидели, ожидая, не выйдет ли из дверей подходящий под описание шантажист. Я оглядел фасад дома.

— Слушай, что у них здесь творилось? Видишь выбоины на стене справа? Знаешь, на что похоже?

Коллега повернулся направо.

— А, это когда тому барыге с Апраксина в окно гранату бросили? Он еще у окна курил, ему голову оторвало.

— Угу. Когда дом сам по себе разваливается, таких следов не остается.

Мы долго осматривались вокруг, и заметили плохо закрашенные подпалины над окнами второго этажа и застрявший в стволе дерева осколок железа. Что-то здесь произошло.

Через двери так никто не вышел и не вошел, похоронная контора как вымерла. Я затушил сигару в пепельнице.

— Не густо у них с клиентами… Там, наверно, скучно без нас. Давай зайдем.

Поднявшись по гранитным ступенькам и открыв черную с золотом дверь, мы оказались в вестибюле. За офисным столом с телефоном и компьютером сидела девушка в черном платье с вырезом, на столиках справа были разложены каталоги гробов и сопутствующих товаров, вдоль стен стояли образцы венков с ленточками. Обстановка была гостеприимная и торжественная.

Девушка поднялась навстречу.

— Здравствуйте.

Я дружелюбно улыбнулся:

— Привет. Можно у вас бабушку пристроить? Бабка была просто золото. Оставила мне фамильные драгоценности и две квартиры на Невском. Вы никогда не хотели жить на Невском?

— Я об этом пока не думала… Но предложения готова рассмотреть.

— А это мой двоюродный брат. Ему бабушка завещала свой гардероб и любимую таксу.