Камень. Книга 9 - Станислав Николаевич Минин

номер:

— Александр Николаевич, приветствую! Ты только не волнуйся, пожалуйста, с Машей, Варей, Колей и Сашей все хорошо, а вот Лешке здорово досталось, и он сейчас отдыхает в беспамятстве…

Мария с Варварой невольно услышали из динамика телефона колдуна трехэтажную матерную конструкцию отца, смысл которой сводился к требованию доложить о произошедшем более внятно, что и было Кузьминым незамедлительно сделано.

— Да не знаю я, где эти пять жмуров валяются, царевич не сказал, — бурчал в трубку колдун. — Как и не знаю, что там с остатками нашего кортежа, не проверял. Главное, все Романовы, Прошка и дворцовые с валькириями живы, а на остальных мне похер! Пусть по остальным у лягушатников голова болит… Есть отставить цинизм, проверить и доложить… Да, Прохор с Колей и Сашей по кругу в дозоре расположились, Маша с Варей рядом с Алексеем, валькирии с дворцовыми приходят в норму… Есть принять особые полномочия и не церемониться с французами… Согласен, эвакуация без Бурбон, Медичи, Гримальди и малого света будет выглядеть очень некрасиво… Саша, я костьми лягу, но обеспечу защиту до подхода французской полиции… Есть поднять по тревоге бойцов адмирала Варушкина… Есть организовать малый свет во избежание паники… Есть быть на связи… Нет, Саша, по моим ощущениям, Белобородов окончательно придет в себя только через полчаса. Ты лучше дочерям позвони — им сейчас твоя поддержка больше нужна, а я уж тут разберусь… Есть без перегибов… Конец связи.

Отдохнувший во время звонка Кузьмин рывком вскочил и посмотрел с улыбкой на великих княжон:

— Красавицы, я могу надеяться, что вы в разговоре с отцом не так сильно сгустите краски, описывая произошедшие ужасы? Сами понимаете, сейчас в Кремле и без этого такое начнется…

Мария с Варварой одновременно кивнули, и последняя спросила:

— Дядька Иван, неужели Лешка выстоял против круга из пяти колдунов?

— А вы откуда про круг знаете? — прищурился Кузьмин.

Великая княжна вопрос поняла правильно:

— Отец рассказывал.

— Понятно… Выстоял и круг уничтожил. Вот и поседел, бедолага… Все, девоньки, охраняйте брата и ждите звонка отца, а мне приказы еще выполнять…

Быстро пробежавшись вдоль кортежа, колдун убедился, что Бурбон, Медичи и Гримальди живы и даже, в силу особенного доспеха, проявляют некоторое желание прийти в себя.

— Теперь с уверенностью можно говорить, что охота велась конкретно на царевича, — пробормотал Иван. — И как же чистенько сработали эти суки! Пока ни одного жмура с нашей стороны! Если в оконцовке окажется, что, кроме нас с царевичем, так никто серьезно и не пострадал, я сниму перед свежепреставившейся пятеркой умелых злодеев кепку! А вот и наш лягушатник… Чтоб тебе, жаба болотная, утонуть в неглубоком месте…

Шевалье Дюбуа был буквально выдернут из машины, бесцеремонно кинут на обочину, а реанимационные мероприятия с его доспехом проводились без оглядки на последствия.

— Встать! — орал на начальника охраны французской принцессы Кузьмин, не стесняясь бить того тыльными сторонами ладоней по лицу. — Встать, каналья!

Дюбуа завозился, открыл мутные глаза и с трудом поднялся.

— Равняйсь! Смирно! — продолжал орать колдун на французском, с садистским наслаждением отмечая, как начинает опухать лицо «жертвы». — Имя? Фамилия? Звание? Номер войсковой части? По чьему приказу организовал нападение на представителей рода Романовых? Говори, каналья, иначе кишки выпущу!

Дюбуа, тянувшего в стойке «Смирно», затрясло:

— К-какое н-нападение на р-род Романовых?..

Француз осекся, его глаза остекленели, а Кузьмин зашипел на русском:

— Ты мне сейчас все расскажешь, пид@р лягушачий…

Экспресс-допрос, как и предполагал Иван, ничего не дал, но хотя бы исключил охрану французской принцессы из круга подозреваемых. Дальше поразмышлять у колдуна не получилось — звонил государь, да и у Дюбуа уже добрую минуту в кармане верещал мобильный.

— Ответь уже, — Кузьмин оборвал контроль «жертвы» и даже смерил противника участливым взглядом. — Сейчас тебе, мразь, Бурбоны очко так развальцуют, что и в общую хату Бастилии ехать совсем не позорно будет… У аппарата, государь!.. Да, государь, Алексей должен скоро проснуться, а Бурбон, Медичи и сестры Гримальди уже приходят в себя. Наших никого посмотреть не успел, по приказу цесаревича особое внимание уделял Дюбуа. С этой стороны французы чисты, государь… Есть подловить еще кого-нибудь и убедиться точно… Виноват, государь, сейчас же возьму у Белобородова телефон и наберу адмирала… Есть отставить… Есть отслеживать состояние Алексея и продолжать исполнять полученные ранее приказы цесаревича…

Прислушавшись к себе, Кузьмин хмыкнул — с каждой минутой тонус его организма, без всякого сомнения, повышался, и даже жар во всем теле заглушался огромным желанием элементарного движения. Нырнув в темп, колдун на грани чувствительности огляделся и удовлетворенно кивнул — тренированное подсознание фиксировало отсутствие даже намека на опасность. Исключением было только западное направление, как раз там, где, по прикидкам Кузьмина, должна была расположиться засада, но чуйка в том направлении фиксировала лишь обычные эмоции повышенной тревоги и страха. Точно такие же чувства были в голове и хвосте колонны, где двигались журналюги, но колдун не обратил внимания на эти сигналы — чуйка отсеивала их по признаку острого любопытства со стороны случайных свидетелей из участников дорожного движения.

— Подполковник! — крикнул Иван и, когда все еще квелый Михеев приблизился, продолжил: — Вова, у тебя же замок Валера быстро соображает?

— Очень достойный офицер, — кивнул тот. — А что?

— Видишь в том направлении окраину Сен-Тропе? — колдун мысленно поморщился от этого «масла масляного».

— Вижу.

— Пусть Валера возьмет еще троих бойцов посообразительнее и быстренько эту окраину прочешет на предмет разрушений, трупов и… соответствующей дерганой реакции местных жителей. Надо просто глянуть краем глаза, ничего не трогать, сделать несколько фото на мобилы с разных ракурсов и по возвращении доложить.

— Логово тварей? — прищурился Михеев и нахмурился. — Олегыч, права не имеем, наше дело — Романовых охранять. Давай французов дождемся…

— У меня особые полномочия от государя и цесаревича, а с охраной мы тут и сами справимся.

— Выполняю, — кивнул Владимир Иванович и буркнул в гарнитуру: — Второй, это Первый, быстро ко мне!

— И гарнитурой меня обеспечь, как и Прохора с Колей и Сашей.

— Сделаю…

— Вова, царевича гляну и твоими займусь, обещаю…

— Спасибо, Ваня…

Кузьмин же метнулся обратно к Алексею и, не обращая внимания на хныкающих в телефоны великих княжон и рассредоточившихся вокруг нервных валькирий, попытался проанализировать состояние молодого человека, но у колдуна, как он ни пытался, так ничего и не получилось — царевич как будто обернулся в некое подобие кокона и не просматривался ни в каких диапазонах виденья! Однако от великого князя исходила едва ощутимая теплая вибрация, которая то усиливалась, то пропадала вовсе. Ванина чуйка расценила ее как нечто естественное и правильное, помогающее