За гранью снов - Нина Хоффман

Он улыбнулся.

Терри ощутила странный трепет в груди. Его улыбка очаровала ее. Это даже не было настоящей улыбкой, просто движение мышц, и все же она неожиданно потеплела. И ей это не понравилось.

— А есть причины, по которым я захотела бы называть тебя именно так? Это похоже на твое настоящее имя?

— Да.

— У меня такое чувство, что я тебя знаю, — начала было Терри. У нее пронеслась мысль, что она видела этого парня, очень давно и, может быть, только мельком.

— Привет, крошка! — сказал какой-то детина, футболист, судя по его сложению и майке с номером. Он тяжело повис на плече Терри, дыша ей в лицо алкогольными парами. — Хочешь по-настоящему развлечься? Бросай этого молокососа и пойдем к настоящим парням. — Своей бритой головой он кивнул на группу крупных парней за одним из бильярдных столов. Двое из них помахали ей рукой, а остальные начали лыбиться.

Терри тоже улыбнулась и потрепала футболиста по щеке.

— Отлично! Я приду через минутку, ладно?

— Bay! Да! Ха-ха! — Он поцеловал ее в щеку и нетвердой походкой стал пробираться к бильярдному столу, потом передумал и направился в туалет.

Терри стерла слюну со щеки.

— Ну, хорошо, Гален, а что ты хочешь от меня?

Он отвел взгляд и тяжело сглотнул. Терри видела, как дернулся его кадык.

— Кажется, мне нужна помощь, — сказал он, и голос его все еще был монотонным.

— Ты так просишь о помощи? Назвав меня ведьмой?

Он нахмурился. Посмотрев ей в глаза, он чуть прищурился.

— Я уже давно ни с кем не разговаривал, — сказал он через пару секунд. — У меня это плохо получается.

— Я заметила.

— В парке через улицу есть статуя.

Терри удивленно вскинула брови. Она отхлебнула пива, ожидая, что он скажет дальше.

Гален снова отвел глаза, сжав губы.

— Кажется, мне лучше пойти домой и поучиться вести беседу. Я не разговаривал с незнакомыми людьми больше сорока лет. Странно, но я не обладаю таким простейшим умением. — Он дернул плечом и отвернулся.

Терри тронула его за руку. Ее ударило током так сильно и неожиданно, что она вскрикнула. Гален тоже вздрогнул.

— Эй, малышка, этот парень все еще достает тебя? — спросил бритоголовый, уже вернувшийся из туалета.

— Нет, дорогой. Это мой брат. Дай мне пару минут.

Бритоголовый хлопнул ее по спине и, кивнув, пошел прочь.

— Что ты собираешься с ним делать? — спросил Гален.

Терри прищурилась. Бросив пять долларов на стойку бара, она сказала:

— Давай выйдем отсюда.

Они с трудом протиснулись к выходу. После душного бара ночной воздух был прохладным и колючим, а оранжевый свет фонарей казался солнечным светом. Транспорта на улице почти не было.

Терри схватила Галена за руку и вздрогнула, когда ее снова ударило током от прикосновения. Когда шок прошел, она потащила его на другую сторону улицы к маленькому скверику. В нем они обнаружили две покрытые инеем лужайки, три голых клена, (ведь стоял февраль, и было слишком рано для весенних листочков), скамейку, урну и, о да! — статую. Каменный солдат застыл на постаменте в память о погибших на какой-то давней войне. Терри потащила Галена к статуе и постаралась настроиться на восприятие. Какое отношение имел этот солдат к колдовству? Никакого отклика она не получила.

Она повернулась к Галену и увидела, что он светится огненно-оранжевым и серо-зеленым светом.

Что-то в этом роде и следовало ожидать, ведь не могло ее так ударить статическим электричеством.

Она отпустила его руку.

— Я слушаю.

Гален вздохнул, шагнул к постаменту и облокотился на него. Волшебное сияние вокруг него изменилось: теперь это была смесь желтого, розового и красного. Его лицо ожило. На этот раз его улыбка казалась настоящей, и Терри она понравилась еще больше.

— Я, м-м-м…

Терри дотронулась до постамента. Мертвый камень. В чем же дело?

— Я просто облокотился на это, и статуя велела мне идти в бар и разыскать ведьму. — Вот теперь в его голосе появились живые интонации.

— А почему ты решил, что ведьма — это я?

— Да ладно, что я, ведьму не отличу? Это ж элементарно.

— Как?

Он начертил в воздухе указательным пальцем пару знаков, пробормотал три слова и дотронулся до глаза.

Терри знала это заклинание. Простое и эффективное, оно делало незримое видимым. Она вздохнула.

— Ну, и что ты хочешь от меня?

— Вот. — Он протянул руку, в которой все еще лежал темный блестящий предмет.

— Ученик! — раздался позади них громкий окрик.

Терри и Гален повернулись. На тротуаре стоял высокий седой мужчина, закутанный в черный плащ. Он смотрел на них. Гален отдернул руку и быстро сунул ее в карман.

— Извини, — прошептал он и помчался к седовласому. Мужчина распахнул полы плаща, обернул ими мальчика, крутнулся, и они оба исчезли.

— Ну и ну. — Терри шагнула вперед и дотронулась до постамента еще раз. Что же вернуло парня к жизни? На ощупь — обычный камень. Она использовала заклинание острого глаза, которое только что продемонстрировал Гален, но камень остался скучным обыкновенным монолитом даже перед ее усиленным магией зрением.

Не видела ли она этого седого человека раньше? Где-то, когда-то… что-то неприятное. Где?

Терри тряхнула головой, потом достала из кармана свои экспериментальные заклинания на этот вечер. Она научилась прессовать заклинания в виде таблеток, которые можно растворять в напитках. Сейчас она испытывала заклинание «милый и послушный», которое не лишало людей всей их воли. Вот только она еще не подобрала точное соотношение компонентов.

Может быть, сегодня получится.

Терри направилась назад в бар искать того бритоголового парня.

Глава вторая

В маленьком городке Гуфри, на побережье, в штате Орегон на истертое крыльцо зачарованного дома вышел колдун Эдмунд Рейнолдс. Он разложил карту штата и уселся перед ней, скрестив ноги. Холодное, но яркое зимнее солнце заливало светом красные и черные линии дорог, голубые нити рек и пунктирные границы штата. Солнце вызолотило каштановые кудри Эдмунда, осветило пыль на его зеленой футболке и джинсах.

Мэтт Блек улыбнулась. Она встретила Эдмунда три месяца назад на кладбище первопроходцев и с тех пор с ним не расставалась. Дольше она не оставалась еще ни с кем из тех, кого встречала за двадцать лет странствий. За это время она спустила все, что у нее было, кроме своей армейской куртки, и в основном разговаривала с предметами, а не с людьми. Здания, улицы, парковые скамейки, фонтанчики для питья, урны, картонные коробки, блюда, железнодорожные вагоны, игрушки — все, что сделано руками человека, могло рассказать ей свою историю. Вещи разговаривали с ней. Они любили ее, а она их.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});