Ричард Длинные Руки - монарх - Гай Орловский

Зигфрид у моего шатра быстро шагнул навстречу.

- Ваше Величество, шатер свободен.

Я нахмурился.

- Ты что, удавил королеву?

- Еще нет, - ответил он честно. - Просто ее величество изволили отбыть к своим лордам, что расположились во-о-он там!

Я проследил взглядом, в лагере мезинцев как будто за ночь прибавилось народу.

- Ладно, пусть…

Он спросил деловито:

- Теперь в Сен-Мари? Или будем ждать всю армию.

- Нужно в Сен-Мари, - сказал я, - но маяк еще важнее… Хотя, впрочем, как я забыл…

- Ваше Величество? - спросил он.

Я нетерпеливо отмахнулся.

- Все в порядке. Занимайся делами, то есть бди, а я пока помыслю… Ко мне пока никого не пускать! Король изволит думать.

В шатре я сразу вытащил Зеркало Горных Эльфов. Огромная энергия требуется на перемещения, но на простой просмотр нужно на порядок меньше, а за эти несколько дней могло бы уже и подкопить, как мне кажется.

За стенкой шатра то и дело голоса заставляют нервничать, потому не стал раздвигать рамки, оставив тем же, почти карманным, только со стороны входа прикрыл картой и, уставившись в матовую поверхность, где едва вижу свое отражение, начал представлять вершину холма, где посадил в землю, как зернышко дерева, зародыш маяка, как его называю, хотя это скардер, и неизвестно, что он еще делает и для чего служит.

Долгое время по матовой поверхности плавали блеклые пятна, затем нечто черно-белое, вернее, серое, и когда я уже начал скрипеть зубами и молча яриться, увидел сверкающе снежно-белый конус, что дюймов на пять поднялся над землей.

Вокруг него что-то вроде дымки или же мелкой водяной пыли, в ней переливается радуга, как догадываюсь, цвета все еще смазаны… хотя нет, если продолжать всматриваться до рези в глазах, то проступают и цвета, хотя пока что блеклые, едва различимые.

- Заработало, - прошептал я с таким облегчением, что можно бы расплакаться, будь я в самом деле урожденным рыцарем, это они всегда падки на бурное выражение или, как тогда говорили, изъявление чувств, сдержанны только простолюдины из-за их нечувствительности и даже бесчувственности, тупости и животного равнодушия.

Но мир меняется стремительно, скоро все будет наоборот, рыцари погибнут, первыми принимая на себя все удары, а простолюдины будут с равнодушными мордами резать друг друга и гордиться своим хладнокровием.

Когда я вышел, Зигфрид спросил торопливо:

- Ваше Величество! Что-то радостное?

- Да, - ответил я. - Маленький шажок к великой победе. Хоть и черепаший, но все же… Тьфу-тьфу, только бы не последний… Позови Альбрехта и Норберта.

Глава 3

За шатром послышались приближающиеся голоса. Зигфрид откинул полог, пропуская вовнутрь Альбрехта и Норберта, после чего закрыл и сам отошел, слышу по шагам, не желает подслушивать королевские тайны и другим не даст.

- Граф, - сказал я Альбрехту, - отправляйтесь к Тоннелю. Без всякого там, просто берите людей и галопом. Ситуация неясна. Кто там его охраняет, непонятно.

Он посмотрел на меня с подозрением.

- Вы говорите так, будто посмотрели в магический кристалл, а он заплеван с другой стороны!

- А что, - спросил я с жадным интересом, - есть такие?

Он кивнул.

- Бывает, плюют с обеих сторон. Не всем нравится то, что видят. Некоторые плюют даже в зеркало.

- В самом деле, - уточнил я нетерпеливо, - такие кристаллы существуют?

Он кивнул в сторону Норберта.

- Барон Дарабос говорит и даже утверждает. Дескать, все еще есть, а кому нам верить, если и его назвать брехлом? И даже не заплеванные. У кого кристалл, у кого кольцо, чтоб в дырочку зреть дальние места, у кого еще что-то.

Норберт буркнул:

- Если не врут, конечно. Хотя, с другой стороны, говорят слишком часто. Что-то, может быть, и есть.

- Нет, - с жалостью ответил я, - у меня кристалла нет. Если наткнетесь где, немедля реквизируйте на государственные нужды ввиду стратегической ценности такого сырья.

Альбрехт спросил с таинственным видом:

- Но что-то же у вас есть, Ваше Величество?

- Пока что, - пояснил я, - эти штуки заменяет моя замечательная и мудрая, как я сам, интуиция. Недаром же она моя. Но все же я сам больше доверяю всяким этим кристаллам, чем себе, они дурные и показывают всегда правду.

- Ясно, - бодро сказал Альбрехт. - Будем искать.

- Если бы попалось, - пояснил Норберт, - уже бы реквизировали.

- Потому, - сказал я, - сперва нужно понять на основании других данных, придется ли воевать за Тоннель или же он пока что в руках друзей.

Норберт кивнул с самым серьезным видом.

- А также хорошо бы узнать судьбу турнедских армий.

- Они не турнедские, - возразил я сердито. - Уже доказали верность и преданность моему Величеству, тогда высочеству, а то и всего лишь какой-то там светлости, уже и не помню!

- Помню-помню, - буркнул он. - Стальграф Филипп Мансфельд пожалован титулом лорда Галекширского с вручением в пользование королевства Жемчужных Ключей, а рейнграф Чарльз Мандершайд получил земли королевства Сильверланд… Это неслыханная щедрость, так что для верности достаточно.

Я поморщился.

- Думаю, у них есть и более весомые причины.

Норберт смолчал, Альбрехт обронил с сомнением:

- В самом деле?

- Оба видят во мне завоевателя, - огрызнулся я. - Не забывайте, они до мозга костей прирожденные вояки. Гиллеберд умел подбирать людей. И оба уважали Гиллеберда за его замашки завоевателя, а не за сидение на троне.

Альбрехт промолчал, взгляд остается встревоженным. В самом деле, начиная очень рискованный рейд отдельной ударной армии в земли самого Мунтвига, я всем послам, дружественным и недружественным королям говорил о неисчислимых полчищах, которые якобы прут за мной следом, но на самом деле армии Меганвэйла и Шварцкопфа оставил на границе Варт Генца и Скарляндии встречать полчища Мунтвига, а наиболее закаленные в боях и хорошо укомплектованные армии стальграфа и рейнграфа оставил в Сен-Мари, поручив им охранять любой ценой наиболее стратегически ценное для меня: бухту и строящийся флот.

А сейчас это можно использовать как мою мудрость и предусмотрительность, дескать, предвидел, знал, чувствовал. Интуиция велела не брать с собой в поход, а оставить в стратегическом резерве, и вот теперь все видят мою гениальность. Это же практически половина моих сил для начала операции «Возвращение Сен-Мари»! Или, может быть, назвать «Возвращение короля»?.. Хотя королем тогда еще не был…

Однако хорошо помню, что в последнем нашем разговоре с Кейданом, больше похожем на поединок с оружием в руках, он сразу же указал мне, сволочь, на очень уязвимые места моей расстановки сил. Армия стальграфа по моему поручению прикована к месту, охраняя порт и флот, а рейнграф растянул войско вдоль всего побережья Сен-Мари, оберегая от вторжения пиратов.

- Допустим, - сказал Альбрехт, - оба устояли перед посулами Вирланда Зальского принести ему присягу, как единственному властелину Сен-Мари…

- Не допустим, - сказал я, возвысив голос, - а наверняка!

- Допустим, - сказал он невозмутимо, - что наверняка. Но обе армии в очень невыгодном месте.

- Я что, не знаю?

Норберт напомнил Альбрехту:

- Армия сэра Филиппа собрана в один могучий кулак.

- Зато, - возразил Альбрехт, - лишена возможности маневра из-за приказа охранять бухту. Про растянутую в тонкую линию армию сэра Чарльза и говорить нечего: за спиной только океанские волны, не отступить.

- Все равно предпочтут сражаться, - сказал я, но сам чувствовал, что голос мой прозвучал не слишком уверенно.

Он посмотрел на меня с сочувствием.

- Вирланд Зальский, у которого в руках вся верховная власть в Сен-Мари, слывет не только опытным полководцем. Ваше Величество, вы сами убедились, что политик он еще тот, когда он сумел отыскать наиболее выгодную для себя тактику.

- И остался единственным в Сен-Мари, - согласился я, - кто так и не принес мне присягу.

- Наверняка, - сказал Альбрехт, - он выберет стратегию, что приведет к победе. Сам он один из богатейших людей королевства, владеет огромными землями на севере страны, через которые предстоит пройти, если прояснится ситуация с Тоннелем.

- Погоди, - сказал я, - он остался единственным непобежденным потому лишь, что ушел от сражений и заперся в крепости Аманье, что блокирует дорогу в земли его сторонников. Он сам как-то говорил мне, что устал воевать и жаждет покоя, тем более что заполучил наконец-то женщину своей мечты.

- Полагаете…

- Да, - сказал я. - Он будет действовать уговорами и угрозами. Мягким, но непрекращающимся давлением. Вступить в битву с этими двумя прекрасно обученными и закаленными армиями… такая победа обойдется ему разорением половины Сен-Мари. Или хотя бы трети.

- Но победит.

- Он предпочел бы почетную сдачу, - сказал я. - И дал бы обоим графам, скажем, титулы герцогов и огромные земли.