Билл, герой Галактики, на планете непознанных наслаждений - Гарри Гаррисон

О да! Какое замечательное место! Как нельзя лучше подходит для ПП! Билл с немалым трудом добился разрешения на утреннюю прогулку. «Подыши свежим воздухом». Ха! Ну и шуточки у этого доктора! Биллу вдруг захотелось очутиться на планете Бормашина. На той, по крайней мере, стоят на каждом углу автоматы с веселящим газом, которого только глотнешь – и уже на вершине блаженства. Разумеется, народ употреблял его с утра до вечера.

Ну да ладно, солдат на то и солдат, чтобы идти куда прикажут, беспрерывно бранясь и жалуясь на судьбу. Бар до сих пор не открылся, свою собственную выпивку Билл давно прикончил, доктор Делязны сгинул без вести – в общем, было от чего прийти в отчаяние. Потому-то Билл и решил немного прошвырнуться, а потом взяться за прокипяченный «Блинерз Дайджест».

Он снял башмаки, поддавшись желанию пройтись по песку босиком, сделал десяток-другой шагов, а затем обернулся и посмотрел на цепочку своих следов, которую лизали ставшие теперь изжелта-зелеными волны. Ну и ну! Отпечатки обычной человеческой ноги, а рядом – ямины от копыта. Загадка для залетного ксенобиолога. Вот бы поглядеть, как тот, бедолага, будет пыжиться!

Пожалуй, можно забрести в воду – пускай охладит разошедшуюся ногу. Билл подобрал плоский камешек и запустил его в море. Внезапно из воды вынырнула рыба – разинула пасть, раздраженно зарычала, поймала камень и плюхнулась обратно. Она исчезла, но Билл все еще видел, мысленным взором, громадные, острые белые клыки.

Он остановился. Да, в воду лезть не стоит; впрочем, ему все равно не особенно хотелось купаться. Он человек простой, со скромными потребностями, ищет самых простых радостей. В общении с противоположным полом. Или в еде, выпивке и наркотиках. Желательно, конечно, все сразу. А лучше всего – демобилизоваться, но на это, естественно, нечего и рассчитывать. К несчастью, прогулка босиком по песчаному пляжу и размышления о милостях старой гниды матушки-Природы не сулили ничего сколько-нибудь похожего на эти непритязательные удовольствия. Билл шумно вздохнул, оглушительно чихнул, вернулся туда, где оставил башмаки, обулся и двинулся к госпиталю, в полной уверенности, что бар наконец-то открылся и он сможет исполнить хотя бы одно из своих немудреных желаний.

На обратном пути Билл как следует присмотрелся к морю – и к дегидрационному заводу за госпиталем. Из заводских труб вырывались густые клубы жирного черного дыма. Интересно, мелькнула у Билла мысль, а что там, в воде? Наверняка какая-нибудь пакость. Он подступил поближе к кромке воды и уставился на маслянистую жидкость.

Морская вода отдаленно напоминала пиво – темное или пресловутое крепкое «Фон Гиннес», которое варили на залитых лучами зеленого солнца побережьях планеты Падди. Волны украшали гребешки золотистой пены. Биллу нестерпимо захотелось промочить горло. Жалко, что в госпитальном баре не подают ничего такого, что могло бы худо-бедно сойти за «Гиннес». Билл сильно подозревал, что пойло, каким угощают в баре, изготавливается из содержимого местной клоаки, приправленного формальдегидом. Впрочем, наклюкаться можно было и им; к тому же он не имел дурной привычки воротить нос от стакана только потому, что от того плохо пахнет.

Билл собрался было двинуться дальше, но тут ярдах в пяти от берега над поверхностью моря взметнулся пенный гейзер. Пена почти сразу опала, и взгляду Билла предстал некий темный предмет, с которого капала вода.

– Эй, верзила!

На мгновение Билл преисполнился восторга. Перед ним стояла обнаженная женщина – набухшие соски, роскошные груди бурно вздымаются, прекрасное лицо выражает всепоглощающую чувственность…

Священный дух великого Ахура Мазды! Кажется, его хотят соблазнить!

Билл предвкушал наслаждение. Женщина направилась к берегу. Ее фигура вырисовывалась все отчетливее – и миг восторга миновал. Ниже талии тело женщины покрывала густая козлиная шерсть того же темно-коричневого цвета, что и грива мокрых волос, обрамлявшая прелестное личико. Женщина ступила на берег, и Билл увидел, что вместо ступней у нее раздвоенные копытца, точно такие же, как у него, разве что поменьше.

– Привет, – сказал он. – Очень рад познакомиться. К сожалению, мне пора делать укол. Я подцепил жуткую болезнь, которая называется – нет, я не посмею произнести это слово. – Он попятился, и вдруг его нога – разумеется, капризуля – провалилась в песок; Билл потерял равновесие и упал.

Женщина продолжала приближаться. Похоже, ее нисколько не смутило признание Билла. Она сладострастно облизывалась и смахивала на ожившую картинку из «Галактического Шлюххауза».

– Ты не красавец, – проговорила она хриплым от страсти голосом. – Но, сдается мне, мы поладим. И потом, у тебя такая замечательная нога! Жалко, что одна.

Билл в ужасе завыл и попытался вскочить. Однако диковинная женщина схватила его за ремень – хватка у нее оказалась на удивление крепкой – и снова повалила на песок.

– Да брось, солдат! Неужели тебе не хочется позабавиться со мной?

Биллу если чего и хотелось, так это вырваться и удрать. К несчастью, он, гора накачанных мускулов, не мог даже пошевелиться, а не то что высвободиться из объятий настырной красотки. В ее изящных ручках таилась недюжинная сила. Похотливо изогнув спинку, женщина поволокла Билла к морю. По песку протянулись две глубокие борозды, оставленные пальцами Героя Галактики, который тщетно пытался за что-нибудь зацепиться.

– Нееееееет! – взвыл Билл. В следующее мгновение вой перешел в душераздирающий визг: ноги Билла погрузились в теплую, мерзопакостную воду.

– Вдохни как следует, дружочек. По-моему, ты уже втюрился в меня по уши. – Женщина захихикала. Должно быть, ее одолел приступ безумного инопланетного веселья. И, все еще хихикая, сатир в женском обличье увлек Билла, отчаянно брыкавшегося и размахивавшего руками, в глубину загадочного, мрачного моря.

Глава 4

Мифическая страна

Ик, подумал Билл. Ик, раз-ик и раз-этак.

Он как будто плавал в глубокой чаше, заполненной желатином с привкусом лакрицы, вроде того, какой радостно пожирал в лагере имени Льва Троцкого Трудяга. Билл всегда отдавал этому психу свою порцию десерта; так же поступали и многие новобранцы, вовсе не по широте душевной – какая там широта души у солдата! – а просто потому, что десерт, как и все остальное, был совершенно несъедобен. Кстати говоря, Трудяга съедал лишь малую толику, а в основном использовал десерт в качестве гуталина.

Вниз, вниз. Билл опускался все глубже. Ик! О-хо-хо. Брр!

Он попытался окинуть мысленным взором прожитую жизнь.

Поскольку та была достаточно короткой, вскоре начались повторы, а затем отдельные эпизоды стали накладываться один на другой.

В конце концов, когда черная жидкость стала до невозможности черной и густой, а сам Билл почувствовал, что вот-вот окочурится, он вдруг обнаружил, что барахтается на земле и выплевывает из себя воду, точно выброшенный на берег кит.

Мало-помалу в груди Билла оказалось столько кислорода, сколько требовалось для того, чтобы изголодавшиеся легкие заработали в полную силу. И тут кто-то выключил свет, и Билл вновь окунулся в кромешную тьму.

«Лампочка!» – только и успел подумать он, проваливаясь в бездну.

Сознание фокусировалось медленно; изображение возникало постепенно, словно в эротическом фильме.

Билла вырвала из забытья птичья трель. Душистый зефир шевелил его волосы, он слышал звонкий смех и мелодичное треньканье какого-то музыкального инструмента. Все было просто замечательно, Билл расслабился и успокоился. Он, вероятно, постарался бы пролежать там, где лежал, как можно дольше, но внезапно, прогнав приятную истому, ему в ноздри ударил едкий, сладостный аромат.

Чвак! Веки разомкнулись, и Билл открыл глаза.

Вино!

В его списке из десяти излюбленных жидкостей, содержащих С2H5OH, вино стояло, пожалуй, на девятом месте; десятое занимало «Стерно», а возглавлял список старый добрый этиловый спирт во всех своих видах и разновидностях. И то сказать, частенько ли простому солдату выпадает случай потешить себя таким изысканным напитком, как вино? Будучи на Шишке-IV, Билл как-то ухитрился надраться вином из лесных ягод – получив увольнительную, он не стал задерживаться в учебном лагере, где проходил обучение на сортирного смотрителя, и завернул в первую же попавшуюся откровенно гнусную забегаловку; о том, каким было похмелье, он до сих пор, когда ему случалось загрустить, вспоминал с содроганием. Однако то вино, которое на него пахнуло сейчас, сулило истинное наслаждение. Если уж на то пошло, алкоголь везде алкоголь. Билл забыл о выпивке единственный раз в жизни – догадавшись, что должен будет пилотировать звездолет. (Примечание. Командование Галактической армии рекомендует воздерживаться от употребления спиртных напитков.) Впрочем, пилотом Билл не был и не имел ни малейшего желания им стать, приходил в ужас при одной только мысли о подобной участи, а потому тревожился за себя крайне редко.