Солдаты третьей мировой - Сергей Катканов

Александр Иванович вспоминает о том, что контакты советских офицеров с ангольцами не приветствовались. От такого общения вполне могли разрушиться красивые построения нашей пропаганды о «братской помощи свободолюбивому народу Анголы». Братья… Однажды Десятов разговаривал в Луанде с корреспондентом «Известий», который объехал всю Анголу. Журналист такого насмотрелся… Дикость племён, живущих в центре этой «сказочной страны», далеко превосходила наши представления о первобытном обществе.

Даже охрана наших летных объектов состояла исключительно из кубинцев, которые воевали на стороне правительства Анголы. Кубинцы были всё–таки ближе по развитию к русским. Прямого запрета на общение советских офицеров с местным населением не было, но общаться с ними было почти невозможно. Лётчики иногда ходили на берег, помогали тянуть невод аборигенам, которые жили в посёлке на побережье. Объяснялись с чёрными рыбаками жестами, делить улов было легко: ангольцы брали себе съедобную рыбу, а русские — экзотические, но несъедобные экземпляры. Тогда каждый лётчик старался сделать себе на память чучело из шар–рыбы. Она очень красивая, но невероятно колючая. Как сама Ангола…

Герои неизвестных войн

Александр Иванович достаёт старый фотоальбом: на снимках множество самых разнообразных натовских самолётов. Это те, которым удалось перехватить ТУ‑95: фото «на память о тёплой встрече» над нейтральными водами. Мощные фюзеляжи истребителей потенциального противника очень наглядно поясняют цель советского вооружённого присутствия в таких странах, как Куба и Ангола. Но мы ещё долго не узнаем всей правды о тех неведомых войнах.

Майор Десятов вспомнил о том, что в Гаване после Карибского кризиса появилось целое русское кладбище. Почти как в песне у Малинина, только про другую страну: «Влажные плиты травой зарастают, русские буквы — кубинский погост». Впрочем, на некоторых плитах вообще не было никаких букв: герои, здесь погребённые, выполняли задания настолько секретные, что их фамилии остерегались выбивать на могильном камне даже без указания должности и ведомства. Придёт ли время, когда мы узнаем об их безвестных подвигах?

Оазисы Ливии

Русские мумии

«21 сентября 1987 года — день моего рождения, очевидно, останется в памяти навсегда. Мы отдавали последние почести погибшим русским офицерам–специалистам, провожали в Москву их тела. Погибли двое: прапорщик и капитан. Согласно воинской традиции, гроб с прапорщиком должен был нести лейтенант, а гроб с капитаном — майор. И эта горькая участь досталась мне», — вспоминает майор Куликов. Тела наших военных два месяца пролежали зарытыми в песке ливийской пустыни. Провожали их в открытых гробах. Тление их совершенно не тронуло, только лица высохли и пожелтели. Высохшие лица выглядели куда более зловеще, чем разлагающиеся трупы.

Ливия — благодатнейшая страна. Снаружи она омывается ласковым Средиземным морем, а изнутри — высококачественной нефтью — около трех процентов мировых запасов. А США давно уже придумали такую штуку: если страна богата нефтью и не хочет отдавать ее за бесценок, значит, она пособник мирового терроризма.

В условиях экономической блокады со стороны западного мира ливийский лидер Муамар Каддафи был просто вынужден обратиться за помощью к Советскому Союзу. Нужны были военная техника и, соответственно, военные техники–специалисты.

Владимир Николаевич Куликов стал одним из них. В 1985 году он служил в Сибирском военном округе начальником пункта управления радиоэлектронной борьбы. Из Генштаба поступила разнарядка: подобрать двух специалистов для отправки в Ливию. Начались проверки и комиссии, перемежавшиеся длительными паузами и вот, наконец, в мае 1988 года его отозвали из отпуска, предложили сдать должность в один день и направили в распоряжение 10‑го Главного управления Генерального штаба Вооруженных Сил. К слову сказать, «десятка» — хитрое управление. Формально оно осуществляло поставки вооружений за рубеж, всем, кто «боролся за свободу и независимость», готовило командиров для «национально–освободительных движений», направляло военных специалистов в страны Африки, Азии, Латинской Америки. Но «десятка» занималась не только этим. В недрах Генштаба существовало второе главное управление, деятельность которого была покрыта плотным мраком. Это военная разведка, ГРУ. Могущественное ГРУ в силу специфичности своих функций не могло чаще всего действовать от собственного лица. Для прикрытия своих заданий ГРУ использовало разные организации, в том числе и «десятку». Так что, если «десятка» командировала офицера, так это еще неведомо, кто его командировал на самом деле.

К вопросам, связанным с военной разведкой, мы еще вернемся, а пока… Пока майор Куликов в составе группы из 14 человек в недрах «десятки» спешно, за 10 дней входил в курс ливийских условий, хотя для этого требовалось несколько лет. Потом новоиспеченных «африканистов» переодели в казенную гражданскую одежду. Костюмчики были шикарные, импортные, похожих наши офицеры в Союзе и близко не видели. Чудеса, одним словом, начинались. 27 марта 1987 года они прибыли в Ливию.

Ливия тогда почти непрерывно воевала со всеми африканскими соседями: Чад, Нигер, Алжир, Тунис, Судан. Конфликтовала Ливия еще с одной небольшой страной — США. В 1986 году американцы бомбили Триполи — столицу Ливии.

1 сентября 1968 года лейтенант Муамар Каддафи поднял революцию, свергнувшую власть короля Идриса, и тут же выжал из страны штатовскую военную базу и британский контингент.

Ливийцы умели воевать и, приглашая сюда русских, вовсе не предлагали им гибнуть за завоевания ливийской революции. Даже в контракте говорилось о недопустимости отправлять советских специалистов в 50-километровую приграничную зону — опасно.

Впрочем, эти условия, конечно, нарушались. А русские — это вам не англичане–контрактники. Если русских офицеров попросили работать под пулями, так неужели они будут отказываться?

Так было и на авиабазе в Узу, непосредственно на границе с Чадом, где погибли те самые прапорщик и капитан. Они были там в командировке, ремонтировали оборудование. Ночью на ливийцев со стороны Чада на «Тайотах» налетела вооруженная до зубов группировка. От авиабазы осталась одна пыль. Самолеты, взлетные полосы — все было уничтожено. Парни из Чада перебили весь контингент авиабазы, включая русских специалистов. Наших специалистов ни среди мертвых, ни среди пленных обнаружить не смогли. Ливийское руководство только плечами пожимало.

Тогда Горбачев вышел непосредственно на Каддафи и объявил ультиматум: «Либо вы вернете нам двух пропавших специалистов, либо я прикажу вывести всех советских специалистов из Ливии». Что ни говори, а Горбачев мог иногда поставить вопрос по–имперски жестко. Подействовало. Ливийцы выдали нам два высохших трупа. Они сами зарыли их в песок, пытаясь скрыть нарушение контракта.

Майор Куликов рассказывает: «На разгромленной авиабазе в Узу две недели простоял в пустыне русский радиопеленгатор. Он был, конечно, в нерабочем состоянии, но у нас в мастерской с запчастями было очень плохо. Мы выпросили эту развалину у ливийцев, чтобы разобрать на запчасти. А потом покумекали и убедились, что жизненно важные узлы не затронуты, и пришла нам в голову шальная мысль: «А не отремонтировать ли этот несчастный радиопеленгатор?».

Никому ничего не говорили. Работали день и ночь. Вскоре радиопеленгатор стал работать в заводских параметрах. Ливийцы, увидев это, чуть не упали. На следующий день приехала целая комиссия — не менее двадцати ливийских полковников. Им показывали весь изрешеченный пулями, но все–таки работающий русский радиопеленгатор, а рядом — немецкие «Телефункены», абсолютно целые, но неисправные и не поддающиеся ремонту. В Ливии, в жесточайших условиях пустыни, мы не раз убеждались в превосходстве русской радиотехники над западной. Например, английские передатчики помех «Рохалы» из–за жары постоянно выходили из строя. А уж, казалось бы, англичане с их богатым колониальным опытом вполне могли сделать свою технику жароустойчивой. Русские колонизировали в основном никому не нужную, кроме нас, Сибирь. Да только русского мужика и жара не напугает. И технику наши мужики делали универсальную, мировую».

Барханы плавают

Майор Куликов работал при центральной радиомастерской управления радиоэлектронной борьбы Ливии. Занимался ремонтом, обслуживанием техники, обучением ливийцев. Ездил в командировки по всей Ливии, обслуживал разведцентры, размещенные в оазисах или вдоль границ.

Однажды после командировки в Бенгази наши специалисты уже сидели в аэропорту, дожидаясь возвращения в Триполи. Однако старший группы специалистов передал по телефону: «Поступила просьба срочно выехать в оазис Эль — Куффа, отремонтировать радиопередатчик». Их посадили в немецкий «Фокке–вульф» — и туда. Поселили на самой вершине, в древней турецкой крепости. Посмотрели передатчик, заказали по телефону нужные детали, ночью можно было отдохнуть.