Современный человек (СИ) - Цвейг

пряди рассыпались бы по вискам, точно настоящие вороньи перья.

Его лицо словно было выточено из единого куска мрамора в соответствии с пропорциями золотого сечения. Оно не отличалось ни излишней худобой, ни жёсткой размашистостью, свойственной внешности многих мужчин. Там, где под глазами заканчивалась кромка маски, выступали рельефные скулы, которые будто специально подвели тёмными румянами. Щёки незнакомца были несколько бледными, но скорее отдавали белизной и свежестью только что выпавшего снега, нежели придавали ему болезненный вид. Наоборот, он даже не выглядел утомленным после затянувшегося вечера. Его тонкие алые губы по-прежнему были приподняты в улыбке, от которой я, как ни странно, ощутил, как по телу разошлись волны спокойствия и чего-то умиротворяющего.

— Я не отниму слишком много вашего времени, — он протянул мне сложенный лист с логотипом организаторов аукциона на одной из сторон, — это чек на оплату и бланк на доставку картины, запишите свой адрес.

Сам не замечая того, как мои брови приподнялись в выражении крайнего удивления, я от растерянности взял бумагу, лишившись дара речи.

— Полагаю, едва ли вы обеспокоены спасением популяции японских журавлей, а вот картина вам, вероятно, понравилась. Можете забрать её, мне она не нужна.

— Популяции кого?…

Мужчина рассмеялся.

— Просто впишите свой адрес. Если опасаетесь за свою конфиденциальность, можете лично отдать заполненный бланк организаторам.

Собеседник настойчиво, но вместе с тем вовсе не грубо вложил в мою руку изящную серебряную перьевую ручку с выгравированными на ней инициалами владельца: Ф. В.

— Уважаемый, мистер «Эф. В», вы тратите 50.000$ для того, чтобы затем просто подарить то, что честно приобрели, своему оппоненту? В чём смысл ваших действий?

— Справедливый вопрос. Я изначально не был заинтересован в получении лота, а просто предпочёл действовать в соответствии с правилами и внёс в фонд ту сумму, что планировал. Если для этого пришлось купить ненужное мне полотно, что поделать. Поскольку я вижу, что вы были готовы побороться за него, я могу попросту уступить его вам. Считайте, что журавли нравятся мне больше картин.

Я не мог поверить своим ушам. Этот человек в самом деле участвовал во всём этом представлении из-за того, что его волнуют вымирающие виды? Это могло бы вызвать уважение, если бы не походило на откровенное мошенничество. Не желая всерьёз воспринимать его слова, я бездумно спросил:

— Почему именно журавли?

— В японской культуре журавль символизирует процветание и долголетие, а также удачу, преданность и внимательность, — объяснил мужчина. — Удивительные птицы, при виде полёта которых захватывает дух. Не хотелось бы, чтобы они исчезли с лица земли, и люди утратили столь поэтичный символ.

Я вновь окинул взглядом его маску.

— Наверное, птиц вы любите больше остальных животных, раз даже выбрали на сегодняшний вечер такое амплуа.

— Ах это, прошу меня извинить, — ловким движением длинных пальцев мужчина развязал чёрную ленту на затылке и снял маску. — Теперь я внушаю больше доверия?

Без украшения его лицо было ещё более привлекательным и в самом деле лишилось каких-либо хищных очертаний, которые могли породить настороженность. Однако, вопреки притягательности открывшегося мне лика, я вернул незнакомцу ручку и листок, поднимаясь с козетки.

— Это ваши деньги и ваша картина. Я не могу позволить себе выкупить её за ту сумму, за которую вы её приобрели. Поэтому перепродайте её кому-нибудь другому, подарите нелюбимому родственнику или на худой конец выбросите, если она вам и правда не нужна.

Мужчину нисколько не задела моя колкость и он не собирался отступать, поднявшись вслед за мной. Он был на полголовы выше меня и был вынужден слегка опустить подбородок, чтобы не прерывать зрительный контакт.

— Если не готовы принять холст в качестве безвозмездного подарка, можете заплатить мне поставленные вами 25.000$ и считать, что лот достался вам по праву, а вторая половина суммы — моё добровольное пожертвование в фонд.

Я не успел ответить что-либо, поскольку к нам торопливо подошёл один из работников аукциона. Уже немолодой мужчина в классическом фраке-пингвине, как я их называл, борясь с одышкой от быстрой ходьбы и вместе с тем стараясь сохранить чувство собственного достоинства, продекламировал с наигранной деловитостью:

— Хорошо, что вы ещё не ушли, мистер Винтер! Вам очень повезло: я перепроверил информацию о выставленных в нашей театральной галерее работах и обнаружил, что купленная вами картина находится здесь и вы можете забрать её прямо сейчас, если вам будет удобно её транспортировать.

«Отвратительнейшая же у них организация, если сотрудники, готовясь к аукциону, даже не знают, где в настоящий момент времени находятся продаваемые лоты», — разочарованно подумал я, вместе с тем с облегчением осознавая, что теперь могу удалиться, пока мистер Винтер будет разбираться с этим служащим.

Однако расслабился я рано, поскольку мужчина, нисколько не колеблясь, произнёс:

— Без проблем, мы готовы забрать картину прямо сейчас.

Сотрудник аукциона и я переглянулись, явно ища во взглядах друг друга ответ на вопрос о том, с чего бы мистеру Винтеру говорить о себе во множественном числе. Однако, желая поскорее освободиться, клерк не стал слишком долго размышлять о деталях, его не касавшихся, и взмахом руки подозвал двух помощников, которые из боковой комнаты оперативно вынесли в холл заранее упакованную для перевозки раму и внушительного вида тубус со свёрнутым полотном. Отдав чек, мужчина поблагодарил младших сотрудников и подхватил приобретённое, словно не замечая тяжести массивной рамы и неудобства от объёмного валика скрученного холста. Работник аукциона бросил быстрый укоризненный взгляд на своих менее опытных коллег, которые позволили клиенту самостоятельно взять в руки столь неудобную ношу, и нервно затараторил:

— Что вы, сэр, наши сотрудники сами донесут картину до вашей машины!

— В этом нет необходимости, едва ли ваши работники согласятся сопровождать меня на метро до самого дома, — улыбнулся тот самый «сэр», что, как выяснилось, обладая лишними 50.000$, ездил на обычном общественном транспорте. — Спасибо за вашу работу, приятного вечера и доброй ночи.

Работник аукциона, думая, что ослышался, снова вопросительно посмотрел на меня, а я лишь пожал плечами, недоумевая не меньше его. Чудак, между тем, направляясь к парадной лестнице, ведущей на первый этаж, бросил мне через плечо:

— Не будете ли вы так добры, чтобы забрать мой плащ? Я буду ждать вас внизу у входа.

— Каким образом…

— Номерок в вашем правом кармане пиджака, — напоследок бросил мужчина, не дав мне закончить, и спустился вниз. Со своим грузом он со спины выглядел почти нелепо, но чувство несуразности напрочь перебивалось видом прямой, как стрела, линией позвоночника и грациозным движением длинных ног в складно сидящих прямых брюках.

Толком не успев уловить момент, когда уважаемый мистер Винтер оставил мне номерок,