Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я расслабляюсь. Сдаюсь. А что ты можешь сделать, если стоишь в чистом поле на пути несущегося зигзагами торнадо? Только упасть на землю и молиться, чтобы он обошёл тебя стороной. Конечно, можно побежать налево, направо, вперёд, назад – вариантов масса, выбирай любой, вот только шансов они не добавляют. Всё равно всё будет зависеть от того, куда пойдёт торнадо, а не от того, что будешь делать ты. Я понимаю, что сопротивляться бесполезно и откидываюсь назад, ощущая спиной невысокую спинку, даже чувствуя грубую ткань обивки, будто оказался здесь голышом – значит, всё-таки автобус… Несуществующие руки ложатся вдоль тела, голова опускается на грудь.
Становится полегче, словно багровый свет принимает мою капитуляцию и решает дать мне немного воздуха. Я ощущаю дрожь корпуса и слышу глухое урчание откуда-то спереди – заработал двигатель, меня качает из стороны в сторону – автобус трогается и медленно едет вперёд, еле слышно поскрипывая обшивкой и шелестя шинами по мокрому асфальту.
Свет притух, уже не пробиваясь сквозь сомкнутые веки. Я рискую приоткрыть глаза. И правда, всё вокруг больше не залито всеподавляющим им, только еле заметная багровая дымка плавает в воздухе. Я смотрю вверх: свет прилип к потолку, совсем чуть-чуть наползая на верхние края окон, затаился, утрамбовался в плотный слой ваты. И наблюдает оттуда за мной, готовый в любой момент снова накрыть меня и сдавить горло мягкой, но очень крепкой лапой.
Что ж, не будем его провоцировать.
Я опускаю глаза и оглядываюсь. Как есть, салон старого лондонского двухпалубного автобуса: сиденья на двоих, обитые кожзаменителем, с выпуклыми тканевыми спинками с дурацким узором – всё красное, красные панели на стенах, красный пол с металлическими лентами в проходе, лестница на второй этаж с хромированными поручнями… Раньше я мечтал побывать в столице бриттов и с упоением рассматривал картинки главных достопримечательностей, и технику тоже не обделял вниманием. Я представлял, как покинув Хитроу, для начала возьму автобусную экскурсию, заберусь на второй этаж и покачу по заполненным чёрными зонтиками улицам, смотря сквозь капли, стекающие по стеклу, на Букингемский дворец, Биг-Бен, Вестминстерское аббатство, Тауэр. Буду ехать под бубнёж гида, рассказывающего о том, что я и так знаю и смотреть, смотреть, смотреть, впитывать атмосферу самого чопорного города мира.
Почему-то мне казалось, что в Лондоне дождь идёт не останавливаясь. Хотя я и знал, что это не так – стереотипы въедаются в наши головы, и их очень сложно потом оттуда вытравить.
Но на этот раз погода не подвела: моросит, тоненькие струйки сбегают вниз и пропадают, добираясь до чёрной ленты уплотнителя. Медленно-медленно мимо меня проплывают размытые дома с провалами окон, в которых вольготно себя чувствует непроглядная тьма, какие-то ещё могут похвастаться стёклами, в них можно разглядеть отражение проползающего мимо красного туловища, какие-то наглухо закрыты фанерой, и они, честно говоря, выглядят приятнее всего. Входные двери в большинстве своём крест-накрест забиты досками, но встречаются и распахнутые настежь, правда, от них хочется оказаться подальше.
Улица освещается только тусклыми фонарями, которые не сильно ярче устроившихся на гнилом пеньке грибов. Луна, если она и есть, не может пробиться сквозь сплошную завесу тёмных туч. Капли дождя падают ровно вниз, как будто снаружи нет даже намёка на ветер.
Нет мусора. По крайней мере, я не могу разглядеть его со своего места. Но клочки бумаги и одноразовые стаканчики должны быть видны на чёрном асфальте в любом случае. А их нет.
Город был брошен своими обитателями. Только перед уходом они основательно прибрались, опустошив мусорки и подметя все закоулки и тупички. Или город поглотил копошащихся на его огромном теле существ вместе со всем их добром и отходами жизнедеятельности.
Интуиция подсказывает, что этот вариант может быть ближе к истине, но тогда непонятно, кто забил окна и двери. Те, кто пришёл после?
Автобус неожиданно останавливается, да так резко, что я чуть не съезжаю со своего места. Выругавшись про себя, я подтягиваю тело (которого как бы нет) обратно и приникаю к окну в надежде разглядеть, что там случилось. Как назло, фонарь, под которым мы остановились, чуть ли не самый тусклый на улице, и я чуть глаза не ломаю, пытаясь рассмотреть хоть что-то в глубокой тени автобуса.
Открывается входная дверь. Бесшумно, будто этому чуду техники не под пятьдесят лет, а пару месяцев. Хотя, с другой стороны, кто знает, в каком Лондоне я сейчас…
Через мгновение на ступеньках возникает фигура в чёрном дождевике, капюшон которого нависает так низко, что смотреть из-под него должно быть чертовски сложно. Капюшон чуть-чуть, самую малость поворачивается в мою сторону и застывает в таком положении. Так бывает, если повернуть голову, его не снимая. Меня явно заметили и сейчас рассматривают.
Но ведь город оставлен людьми. Вот только та бедняжка на остановке… Бедняжка, спокойно стоящая посреди мёртвого города и спокойно входящая в залитый кровью автобус?
Внезапно владелец дождевика запрокидывает голову вверх, капюшон съезжает назад, и моему взгляду открывается бледное женское лицо. Тонкие, почти незаметные губы, острый подбородок, прямой нос и абсолютно гладкая кожа на том месте, где должны быть глаза.
Глаз нет, а взгляд есть. Холодный и голодный.
Аккуратный ротик приоткрывается, а потом вдруг распахивается безразмерной пастью, неровно усыпанной длинными и тонкими зубами, как у глубоководного удильщика. Беззвучный крик накрывает меня и выдавливает последние мысли. Потусторонняя тварь (хотя, на самом деле, это я тут потусторонний – гость в этом чёрно-белом мире) прыгает на меня.
«Будьте осторожны со своими желаниями – они имеют свойство сбываться», – проскакивает не вовремя короткая мысль.
Похоже, тот, кто сказал эту фразу, решил доказать её на практике на моём примере, причём с присущей ему извращённой иронией, незаурядной фантазией и приличной долей садизма.
В это мгновение, скорее всего, последнее, я хочу жить так сильно, как никогда ничего не хотел.
Только уже поздно.
Тело на полу в коридоре нашли почти сразу. Подъехавшие через считанные минуты работники «скорой» констатировали смерть от сердечного приступа, а врач, первым осматривавший труп, готов был поклясться, что увидел в широко распахнутых мёртвых глазах, уставившихся на белую
- История зеркала. Две рукописи и два письма - Анна Нимова - Триллер
- Омут - Снежана Каримова - Городская фантастика / Прочая детская литература / Ужасы и Мистика
- Фиалка мангровых болот. Осколок зеркала - Людмила Романова - Ужасы и Мистика
- Домой приведет тебя дьявол - Габино Иглесиас - Ужасы и Мистика
- Сага о Мрачных Водах. Глубины Пепла - Илья Сергеевич Ермаков - Боевая фантастика / Городская фантастика / Ужасы и Мистика
- Амнезия - Тимоти Джеймс Бриртон - Детектив / Триллер
- Амнезия - Ти Джей Бриртон - Триллер
- Команда скелетов - Стивен Кинг - Ужасы и Мистика
- Страж-2. Конец черной звезды - Джеффри Конвиц - Ужасы и Мистика
- Мареновая роза - Стивен Кинг - Триллер