Дыхание смерти - Екатерина Неволина

– Как же тебе плохо, бедная девочка! – воскликнула она голосом, от которого у Маши заложило уши. – Но не волнуйся, отдыхай. Я попрошу отца Давида отслужить за твое выздоровление службу, а как солнце пойдет к закату, явится и господин аббат. Святые угодники наделили его великим искусством врачевания, и в пускании крови ему нет равных.

Маша поежилась. Абсурд, пожалуй, дошел до своей верхней точки. Ей вовсе не хотелось, чтобы ей пускали кровь – без разницы кто, отец Давид, аббат или сама громкоголосая пухлая лжететушка.

«Надо срочно бежать от этих сумасшедших! – колотилась в голове одна-единственная мысль. – Куда угодно, только бежать».

Девушка испуганно огляделась. Единственный путь к спасению был отрезан. Пришлось прибегнуть к военной хитрости.

– Ну конечно, тетушка… Роанна… – кажется, так называла эту первая сумасшедшая. – Конечно, я вас узнала. – Маша отерла рукой лоб, на котором выступил холодный пот. – Только, простите, я что-то устала. Так голова кружится…

Ей почти не пришлось притворяться. Девушка действительно снова рухнула на подушки.

– Отдыхай, моя птичка, – с готовностью закивала самозваная тетушка. – А я пойду помолюсь о твоем здоровье. Пусть святые угодники ниспошлют тебе окончательное исцеление!

Маша закрыла глаза, притворяясь спящей. Она слышала, как ее собеседница вышла за дверь. Затем раздался скрип и знакомый мерный стук: тук-тук-тук, тук-тук-тук. Этот стук был таким монотонно-усыпляющим, что Маша едва не заснула. К счастью, звук прервался и следом за ним послышался храп.

Девушка поднялась с кровати. Ноги едва держали ее, а под руками постоянно путались невероятным образом отросшие волосы. Как выяснилось, они были ужасно длинными – почти до колен.

Маша осторожно выглянула в щель между закрывающими кровать занавесками. Перед ней оказалась небольшая комната с белеными стенами, украшенными какими-то странными коврами. Мебели здесь почти не было – только деревянная лавка и два больших, окованных железом, сундука.

На лавке, привалившись лбом к странному деревянному станку, сладко спала девушка с косицами. Из ее опущенной руки выпал деревянный поплавок, обмотанный толстыми нитками. Видимо, стук, который Маша слышала, производил именно он. Послушница, или кто она там, спала сном праведника и даже похрапывала.

«Интересно, она здесь затем, чтобы караулить меня?» – подумала Маша и на всякий случай выждала несколько минут, напряженно приглядываясь. Незнакомка спала или изображала сон так искусно, что уличить ее во лжи не было никакой возможности.

Маше было очень страшно. В груди комком стояла пустота. Вакуум, как говорили им на физике. Пришло время рискнуть.

Стараясь не дышать, девушка осторожно двинулась к выходу. От слабости ее качало, так что приходилось опираться о стену. Босые ноги холодил каменный пол – ковер лежал только в середине комнаты, ближе к кровати.

Девушка огляделась – ни обуви, ни одежды ее нигде не было. На Маше оказалась только длинная, до щиколоток, полотняная ночнушка, стянутая по бокам шнуровкой. Не лучшее облачение для бегства, но что поделать – каждая секунда дорога, – и девушка решительно вышла из комнаты через скрипучую дверь, к счастью, не запертую, а лишь задернутую плотной грубой тканью, на которой были вытканы павлины и розы.

Сразу за порогом начинался узкий коридор. Если в комнате имелось хоть немного света благодаря узкому, похожему скорее на бойницу окну, в коридоре царила темнота. Она была густой – хоть ножом режь – и словно бы упругой на ощупь. Маша почувствовала себя отрезанной ото всего мира, угодившей в какое-то особое пространство, где нет ни красок, ни звуков. Все это напоминало ей тот странный сон. И верно: коридор оказался в точности таким, как и снился. Девушка протянула руку и коснулась каменной кладки стены, показавшейся ей обжигающе ледяной.

«Пусть это будет сном! Ну пожалуйста, пусть это окажется всего лишь простым безобидным кошмаром! – взмолилась про себя Маша. – Сейчас я увижу свет, услышу странное пение и проснусь!» Она брела в темноте, спотыкаясь, кажется, целую вечность и едва не закричала, когда рука угодила во что-то противное и липкое – кажется, в паутину. Девушку замутило. Ей показалось, что она сейчас же упадет в обморок и ударится головой о холодные каменные плиты, лежащие под ногами. Дыхание с трудом срывалось с ее губ, а сердце колотилось уже где-то в горле.

«Все хорошо. Я справлюсь. Ничего страшного. Это всего лишь сон», – пробормотала Маша, закрыв глаза и сжав виски руками.

Она постояла некоторое время, пытаясь прийти в себя, ощупала под ночнушкой свой камень-амулет, и ей действительно стало легче. Тогда девушка осторожно разлепила ресницы. Все оставалось по-прежнему. «Постоянство – тоже в своем роде признак надежности», – пробормотала Маша. Она вздохнула и медленно двинулась дальше. Коридор изогнулся, а рука наткнулась на плотную материю, за которой была пустота.

Маша нащупала край занавеси и осторожно, боясь привлечь внимание людей, находящихся внутри, заглянула в помещение.

Перед ней оказалась комната. К счастью, совершенно безлюдная. В углу стояла большая кровать, занавешенная тяжелой бордовой тканью, очень ветхой, почти сплошь состоящей из прорех. Словно причудливое кружево этот балдахин украшала паутина. У стены, под узким окном, примостилась скамья и большая деревянная рамка на высокой ножке. На рамке было натянуто недоконченное вышивание, все серое от пыли и местами истончившееся от времени. Казалось, неведомая мастерица только-только отвлеклась от работы, но за эту секунду в комнате промчались годы, подернув все предметы сединой пыли, отметив их глубокими морщинами-трещинами…

Эта пустая комната внушала Маше ужас. Ей вдруг показалось, что стоит войти туда, как запястья коснется чья-то бесплотная ледянящая рука, а шелестящий голос шепнет на ухо: «Ты наша! Ты останешься здесь навсегда!»

Не помня себя от страха, девушка поспешно опустила занавеску и быстро зашагала дальше.

Куда же она попала?! Может, в самый страшный из своих снов? Ну вот, она уже чувствовала на себе чужой внимательный взгляд. Этого и следовало ожидать: чего боишься – то и случается.

«Только бы проснуться!» – прошептала она, до боли вонзая ногти в ладони. Хоть где! Хоть в больнице, хоть на кладбище!

Но проснуться не удалось.

И как раз в тот момент, когда ее душу захлестнуло отчаяние, девушка поняла, что тьма немного рассеивается и там, впереди становится светлей.

«Вот и конец сна!» – обрадовалась она и побежала, не обращая внимания на царящую вокруг тишину: странного пения, вопреки обыкновению, не было слышно.

Источником света служили два огромных факела, висевших по обе стороны дверного проема, заглянув в который, Маша увидела уходящую вниз винтовую лестницу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});