Приключения 1989 - Василий Викторов

На борту действительно был порядок. Всё точно так же, если не считать того, что в «голове» каждого салона и у входа в пилотскую кабину стояли, напряженно вглядываясь в пассажиров, восточного вида молодые люди. Свет был включен на полную мощность, и со стороны могло показаться странным, что пассажиры сидят не шевелясь, никто из них даже не пытался закурить, и все они уставились в спинки кресел перед ними. Им всё уже сказали. О захвате самолета, на котором они летели, не знали только трое: — дипкурьеры Ральф Корсилья, Сид Грюнер и стюардесса Карен Логан, безмятежно спавшая в кресле.

IV

Том Паркинсон влетел на автостоянку в Лэнгли ровно через три часа после того, как должен был «отметиться» на работе. Накануне он сообщил секретарше своего шефа, что опоздает всего на два часа, поскольку у него намечается важная встреча в интересах дела. Та очень натурально изобразила, что верит Паркинсону и в случае, если его будут разыскивать, обо всем сообщит.

«И никто не поверит, что это была деловая встреча, — прикинул Паркинсон, закрывая машину и направляясь к зданию. — Это большое дело — отвязаться от подруги, которая непременно хочет выйти за тебя замуж после двухнедельного знакомства. Ну до чего же настырная, хоть пристрели её!»

Вбежав в кабинет, Паркинсон мгновенно пристроил пиджак на вешалку, плюхнулся в кресло, слегка ослабил узел галстука и изобразил усталость, которую может снять только коктейль. Взять папку срочных дел из стола он успел; на то, чтобы достать из неё бумаги, времени ему не хватило. Дверь открылась, и появился его непосредственный подчиненный Уолтер. Паркинсону не надо было смотреть на него, чтобы знать: Уолтер выглядит как всегда. Как всегда идеально свежая рубашка, галстук в тон костюму, безупречно отглаженные брюки и без единого пятнышка грязи туфли.

— Привет, шеф, — Уолтер быстро подошел к креслу напротив рабочего стола Паркинсона и так же быстро сел.

— Чао, Уолтер! — Паркинсон не протянул своему подчиненному руки, это был единственный человек в Центральном разведывательном управлении, которого он старался держать на расстоянии.

— Шеф, у вас сегодня была помолвка с итальянкой? — широко улыбнувшись, произнес Уолтер. — Что же вы сразу не сказали? Поздравляю. А я-то по незнанию рвусь к вам с самого утра с таким пустячным делом, как радиограмма от «Бони М» из Москвы.

Паркинсон осатанел, причем мгновенно.

— Вот что, коллега, — стараясь не частить, начал он. — Вы работаете в управлении тайных операций полтора года. Я десять лет. Вы — наша университетская элита, а я держался в университете в основном потому, что чересчур хорошо играл в футбол. Я понимаю, что вы слишком умны, чтобы не собирать сведений о своём начальнике, но порой мне кажется, что вы знаете обо мне больше, чем я сам. Это ваше личное дело, но, думаю, глубокие познания о холостяцкой жизни некоего Паркинсона не дают вам оснований держаться с ним развязно.

— Шеф, ну зачем же так! — Уолтер понял, что перестарался, и стал просить пощады. — Неудачная шутка, не больше. Радиограмма действительно срочная, вот смотрите, но идея в ней абсолютно бредовая. «Бони М» объелся московского мороженого.

«Что бы ты ни написал на радиограмме «Бони М», моя резолюция будет совершенно противоположной», — злорадно подумал Паркинсон.

Ему хватило десяти минут, чтобы оценить идею Марка.

Том затянул узел галстука, надел пиджак и понес радиограмму «выше».

Паркинсон вошел в кабинет Макса Хьюджела, заместителя директора ЦРУ, держась очень уверенно. Для того чтобы «пробить» идею старого московского приятеля, регулярно снабжающего его к тому же черной икрой, требовался ещё и антураж. Идею нужно было не только продать: надо было, чтобы её купили.

— Здравствуйте, Том, — Хьюджел, не вставая, махнул рукой в сторону пустующего кресла. — Сначала садитесь, потом говорите, не давите на меня своим ростом. Я, кстати, искал вас сегодня с утра, но ваш подчиненный Уолтер обрадовал меня, сказав, что господин Паркинсон поехал к возлюбленной делать предложение. Я уверен, что она вам не отказала, и заранее вас поздравляю.

— Спасибо, сэр, — Паркинсон в ту же минуту решил судьбу Уолтера, но не стал предсказывать. — Я принес расшифрованное сообщение из Москвы от «Бони М».

— И что она… то есть он сообщает? — Хьюджел отреагировал демонстративно вяло, дабы Паркинсон понял, что он уже знаком с депешей со слов Уолтера.

— Он предлагает, — стараясь не думать о своём родственнике-подчиненном, начал Том, — произвести взрыв в здании «Свободы» и «Свободной Европы». По-моему, это единственное дельное предложение резидентур, которые уже полгода делают вид, что бьются над выполнением задания по пропагандистскому обеспечению наших мероприятий.

— А ваш «Бони М» шьет по новейшим образцам? — Хьюджел явно не намеревался говорить с Паркинсоном серьезно.

— Что вы, сэр! Шить — это нам, он разрабатывает новые модели, — в тон ему среагировал Паркинсон.

— Значит, вы предлагаете засучить рукава и бежать на склад боеприпасов?

— Сэр, ваш образ очень удачен. Яснее говоря, я полностью поддерживаю «московский вариант». Аргументы в его пользу: неожиданность места действия, неожиданность самого действия и наше полное алиби. И, конечно же, нужные пропагандисты будут в седле. Тем более, сэр, у меня вчера был Джеймс Кричлоу из глубокого прикрытия, работает в СМР. Джон Гронуски, председатель этого заведения, тоже носится с этой идеей. На него вышли «медные каски». Они хотели бы проверить свои линии коммуникаций через объекты РСЕ-РС, сыграть боевую тревогу, эвакуировать персонал.

— Ладно, ваше мнение на телеграмме изложено? Хорошо, я покажу её выше.

Макс Хьюджел отвел взгляд от Паркинсона, посмотрел на свой абсолютно чистый, без единой бумажки стол, затем на запонки и снова на Паркинсона.

— Я могу идти?

— Да. И не забудьте сообщить о дне вашей свадьбы, я очень хочу сделать вам подарок.

— Обязательно, сэр. Я хотел добавить: если идея из Москвы будет принята руководством, у меня есть отличный разработчик. Ему уже давно пора расти, пусть покажет себя в деле. Его фамилия Троим.

— Ну да, а проще — Уолтер, — Хьюджел откинулся в кресле и полез за авторучкой в пиджак. — Я так и запишу…

Макс Хьюджел сразу же после ухода Паркинсона достал авторучку и поставил свою резолюцию на расшифрованной телеграмме. Он был согласен. Ему, новичку в разведке и бизнесмену с большим опытом, сейчас надо было играть на повышение курса акций. У себя на столе, когда он был президентом «Бразер интернэшнл корпорейшн», он держал табличку с надписью «Пусть отстоится». В Лэнгли, конечно же, решения надо было принимать быстрее, тем более что они никак не связаны с его финансовым положением.