Корабль из Атлантиды (Крестный сын Мерлина - 2) - Уорнер Мунн

При виде корабля несколько гронков пошли к нему на кривых ногах, щелкая длинными острыми клыками в предвкушении хорошей добычи. Остальные поскакали на четвереньках в сторону спящего лагеря. Обойдя костер - ибо лишь огонь внушал страх сим хладнокровным чудовищам - они окружили несчастных матросов. Тела гронков дрожали от страстного желания приступить к пиршеству, и их короткие, похожие на обрубки хвосты резко дергались из стороны в сторону, словно хвосты разъяренных аллигаторов, - но чудовища ждали сигнала.

В ожидании команды гронки переговаривались между собой тихим урчанием и шипением - и это обстоятельство свидетельствовало о том, что существа сии по развитию своему превосходили животных, пусть и уступали человеку. Наконец вожак их взревел, и все как один гронки бросились на лагерь.

Сонный часовой пал за миг до этого натиска. С самого начала конец схватки был предрешен. Ни один воин Алата никогда не ложился спать без оружия, и оказавшись сейчас перед лицом кошмара, знакомого их отцам, воины Гвальхмая смело схватились со страшным врагом. Разрываемые на части и пожираемые, пока теплая плоть их еще хранила дыхание жизни, они сражались до последнего и погибли там, где спали.

Звучал яростный боевой клич ацтланских Героев "Ал-а-ла-ла! Ал-а-ла-ла!" Но он становился все тише по мере того, как умирали воины, Даже не имея времени для предсмертных песен.

К тому времени как Гвальхмай достиг берега, бой уже почти завершился. Юноша понял, что не успеет присоединиться к товарищам, и бросился обратно к кораблю. Теперь можно было рассчитывать лишь на помощь колдовства. Когда юноша во второй раз пробивался сквозь меньший по численности отряд гронков, бронзовый цилиндр выскользнул из его поясной сумки и упал в песок. Гвальхмай достиг палубы, но враги гнались за ним по пятам.

Завидев карабкающихся на борт чудовищ и слыша предсмертные крики друзей, Гвальхмай на миг потерял присутствие духа. Увернувшись от когтистых рук первого из преследователей, он погрузил меч по рукоять в слабо защищенное брюхо гронка - перекрывающие друг друга чешуйки сомкнулись вокруг клинка, когда враг согнулся пополам в агонии, и юноша обнаружил, что не в силах извлечь меч из тела.

Он метнулся в каюту, с грохотом захлопнул дверь и заложил ее засовом. Тяжелые тела ударились в преграду с наружной стороны. И, вновь обнаруживая разумность сродни человеческой, один из гронков вытащил за веревку из воды каменный якорь и швырнул его в дверь, сокрушая прочные дубовые доски.

К этому времени полчища чешуйчатых существ хозяйничали в лагере, откуда более не доносились ни боевые кличи, ни вообще какие-либо звуки, за исключением гнусного злобного бормотания. Пытаясь проникнуть в каюту, гронки теснились и толкались в дверном проеме, но Гвальхмай уже добежал до сундука Мерлина и схватил с маленького подноса могучий волшебный жезл.

Жезл извивался в руке, словно живое существо, когда юноша произносил заклинание, пробуждающее в талисмане силу. От обожженной ладони поднимались струйки дыма, но Гвальхмай стоически сжимал жезл до тех пор, пока не кончил заклинание. Один из гронков снова поднял каменный якорь и метнул его в человека, но это было уже предсмертное конвульсивное движение. Умирающее чудовище повалилось на палубу и начало разлагаться, едва коснувшись ее. В считанные секунды плоть отделилась от костей скелета. То же самое происходило на всем острове. Пирующие погибали за едой, а спешившие утолить голод так и не успели достичь лагеря. Даже те, кто обитал на другом конце острова, умерли, так и не поняв, что случилось.

Гвальхмай лежал без сознания в луже собственной крови на полу взломанной каюты. Вокруг него и на палубе валялись скелеты гронков, но в живых не осталось никого, кто мог бы угрожать его жизни. Он лежал, невнятно бормоча какие-то слова, и когда глаза его открывались, смотрел по сторонам бессмысленным взглядом. В конце концов юноша заснул.

Начался спокойный прилив. Нос "Пернатого Змея" поднялся из желоба на песчаном дне и, поскольку все каменные якоря были вытащены из воды нападающими, ничто не удерживало корабль у острова.

В то утро легкий бриз дул с берега, и драконоголовый корабль поплыл прочь, медленно вращаясь вокруг собственной оси, ибо ничья рука не управляла им. Позже сильный восточный ветер понес его прочь от острова в открытый океан.

Спустя многие часы корабль подхватило течение Гольфстрима и быстро повлекло его прочь от Алата, прочь от родины и прочь от острова Смерти. Веками позже на сей остров высадились испанцы и дали ему имя Кайо де Хуэссос, Остров Костей. Ныне мы называем его Ки Уэст.

ЗОЛОТАЯ ПТИЦА

Гвальхмай очнулся, но он не помнил своего имени.

Юноша знал, что он человек и находится на корабле. Но как он очутился на нем и что это за корабль - не помнил. Однако ничто вокруг не казалось ему незнакомым.

Гвальхмай знал: вот это мачта, а это парус. Он тронул штурвал, и "Пернатый Змей" послушно повернул - правда, медленно, ибо парус его был свернут. Гвальхмай поднялся на мачту, обрезал найтовы и закрепил полотнище. Теперь легкий ветер уносил судно на восток. Юноша почувствовал, что движется в верном направлении, но не понимал, почему он так считает.

Причина этой удовлетворенности таилась глубоко в недрах его поврежденной памяти. Юноша нахмурился, пытаясь вспомнить, - при этом собравшаяся складками на лбу кожа потянула за собой волосы, присохшие к ране у правого виска. Гвальхмай потрогал больное место пальцами и поморщился. Рана была глубокой и опухшей. Он выбросил за борт кожаное ведро, зачерпнул им воды и смыл с виска кровь. Соленая вода жгла и разъедала рану, но после этого наступило облегчение.

Внезапно Гвальхмай ощутил страшный голод. Он едва держался на ногах от слабости и, когда нашел склад продовольствия, не смог открыть туго завязанный мешок пеммикана. Юноша вспомнил, что видел на палубе среди костей длинный нож и отправился за ним. Поход сей показался ему необычайно долгим. Отыскав нож и спустившись с ним в трюм, Гвальхмай сел напротив мешка, который так вкусно пах, и попытался вспомнить, зачем ему понадобился нож. После непродолжительного раздумья он взрезал лезвием мешок, и из разреза хлынула питательная масса.

Юноша жадно поедал ее обеими руками, пока не насытился. Размолотое в порошок постное мясо антилопы, смешанное с сушеными дикими вишнями, костным мозгом и рыбной икрой, усваивалось почти мгновенно. Очень скоро силы вернулись к Гвальхмаю. Он вложил короткий меч в ножны, которые до сих пор болтались у него на поясе, открыл кувшин с водой и напился. Некий инстинкт подсказал ему, что пить воду, по которой плыл корабль, не следует.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});