Шань - Эрик Ластбадер

— Ты гораздо больше, чем просто один из нас, мой милый, — заметила Блисс. — Ты Чжуань. Отец готовит тебя на роль нового лидера. Задумайся над этим: ты становишься самым могущественным и влиятельным человеком во всем восточном полушарии.

Джейк отвернулся, и Блисс подумала: Что-то не так, но вот что?Джейк босиком отправился в ванную. Он даже не побеспокоился закрыть за собой дверь, и Блисс, подтянув колени, не отрывала взгляда от его тени, загораживающей свет.

Выйдя из-под душа, он зашел в комнату и так посмотрел на Блисс, что ей показалось, будто он заглянул в самые сокровенные глубины ее души.

— Никто на целом свете не сумел бы сделать то, что оказалось по силам тебе, — промолвил он. — И потом, ты всегда сражалась плечом к плечу со мной против шпионов и убийц. Как вчера вечером. Даже смертельная опасность не пугает тебя.

— Я прошла хорошую школу у своего отца, — отозвалась Блисс.

Однако ее мысли блуждали где-то далеко. Она думала о том, как изменился Джейк, с тех пор как Чжилинь прибыл в Гонконг, Он моментально стал куда более властным и скрытным. Блисс спрашивала себя, не связано ли здесь одно с другим, но надеялась, что это не так.

Джейк приблизился к ней вплотную, и она ощутила силу, исходящую от него. Блисс купалась в ней, точно в лучах полуденного солнца.

— Борьба только начинается, — его голос звучал очень тихо. — Она приобретает куда большие масштабы, чем кто-либо из нас мог прежде представить себе. И до тех пор, пока она не окончена, нам будет нужна каждая крупица силы, которой мы располагаем.

Слова падали, точно удары молота. Блисс почувствовала, как се сердце забилось сильнее.

— Что происходит, Джейк? Что ты утаиваешь от меня?

Он внезапно улыбнулся и крепко поцеловал ее в губы.

— Ничего, — он поцеловал ее вновь. — Кстати, если уж зашла речь о твоем отце, сегодня днем я должен увидеться с Цунем Три Клятвы.

— Ты хочешь встретиться и с другими тай-пэнямикруга избранных или только с моим отцом?

Что омрачает мысли Джейка? —промелькнуло у нее в голове. Она почувствовала, что здесь что-то не так. Беспокоили ли его тени мертвых, недавно погребенных им? На мгновение в ее сознании промелькнуло озарение, подобное сверкнувшему лучу света. Нет, тут должно быть что-то еще. Она почувствовала леденящее прикосновение страха. Если Джейк перестал жить в согласии с самим собой и с окружающим его миром, то последствия могут оказаться самыми губительными. Ему требовалась максимальная собранность, чтобы выработать собственную стратегию внутри круга избранных и постараться понять действия противника. Если его киутратило гармонию, то способность Джейка принимать правильные решения окажется под серьезной угрозой.

— Нет, я хочу навестить только Цуня Три Клятвы, — ответил он. — Договорись с ним часа на три, ладно? Блисс кивнула.

— Конечно.

Она считала Цуня Три Клятвы своим отцом, потому что именно он воспитал ее. Блисс никогда не знала своего настоящего отца, а о матери сохранила лишь отрывочные воспоминания.

— И не забудь про экстренную встречу, которую созывает в полдень Эндрю Сойер, — добавила она. — Это самый ранний срок, на который согласились все тай-пэни.

Джейк молча кивнул.

— Ты не знаешь, в чем дело? — в голосе Блисс звучало беспокойство. — Эндрю был очень расстроен, когда звонил.

— Эндрю всегда чем-то расстроен, — заметил Джейк. Блисс собиралась было сказать, что хотела бы как можно больше ему помочь, но он уже отвернулся. Она почувствовала, что Джейк, еще не успев шагнуть за порог, уже расстался с ней. Его мысли занимало предстоящее сегодня утром свидание с отцом, великим Ши Чжилинем.

* * *

До появления в его жизни Генри Вундермана — его “крестного отца” — у Джейка имелись приемные родители. Соломон и Руфь Мэрок — еврейские беженцы, жившие в Шанхае, — однажды приютили Джейка и его мать, Афину. Она была безнадежно больна и умирала. Мэроки сделали все, что было в их силах, для нее и ее перепутанного ребенка.

К тому времени настоящий отец Джейка Ши Чжилинь уже присоединился к Мао, пожертвовав семьей и вообще всем, чем дорожил, чтобы внести свой вклад в решение судьбы Китая.

Будучи закулисной фигурой при Мао, он неустанно укреплял его власть. Его собственная позиция с каждым годом становилась все более устойчивой. Он прошел через мучительные, кровавые годы революции и борьбы за власть, затем через времена падения Мао и правления Банды Четырех, внезапный конец культурной революции. До сих пор он всегда оказывался вне междоусобных разборок китайских правителей, каждый раз оканчивавшихся чистками. Политические группировки, правившие бал в Поднебесной империи, сменяли друг друга. Однако Чжилиню удавалось уцелеть благодаря своей засекреченности.

Не то чтобы никто не пытался уничтожить его. Последним в длинной череде его врагов являлся У Айпин, возглавивший ЦУН — группу революционных министров, выступавших против дальновидных взглядов Чжилиня в отношении линии экономического и индустриального развития.

Однако, как и в случаях с другими врагами, отцу Джейка удалось перехитрить У Айпина. Теперь правители Китая решили идти путем, предложенным Чжилинем, и больной старик предпринял путешествие на юг, чтобы повстречаться со своими подросшими сыновьями: Джейком и Ничиреном.

Один из сыновей выжил, а другой погиб в роковой схватке, состоявшейся на веранде дома, стоявшего на высоком утесе над заливом Отвращения. Там Ничирен, обнаруживший, что Чжилинь тайно руководил его действиями, напал на отца, Джейк всего лишь встал на защиту старика. Своего отца. Защищая его, Джейк убил брата. Быть может, кто-то скажет, что они были братьями только наполовину, потому что Ничирен родился от любовницы Чжилиня. Какая разница? Одна и та же кровь — кровь Чжилиня — дала жизнь обоим. И ни тот, ни другой до окончания поединка не узнали об этом. Значительную часть своей зрелой жизни они провели, охотясь друг за другом и обмениваясь ударами, как и полагается злейшим врагам. Убийство дочери Джейка на берегу реки Сумчун три с половиной года назад было на совести Ничирена. Будучи агентом американской спецслужбы Куорри, Джейк сделал все возможное, чтобы выследить его. Узнавая все больше и больше о нем, он вместо одинокого волка-убийцы стал видеть в Ничирене человека, работавшего на русских, точнее на генерала Даниэлу Воркуту. До недавних пор Воркута возглавляла экстерриториальное управление в составе КГБ, внушавшее наибольший ужас. Лишь позднее Джейк установил, что на самом деле Ничирена контролировал не кто иной, как Чжилинь, сидевший в своем Пекине.

Все это входило в мастерский план Чжилиня, который сам старик называл своей жатвой — рен.Ши создал круг избранных, йуань-хуань,в который вошли могущественные люди. В йуань-хуанесостояли главные тай-пэни— руководители крупнейших торговых домов в Гонконге, а также “драконы” — главы трех самых больших тайных обществ, называвшихся триадами.

И кто же должен был возглавить этот круг? Джейк Мэрок, или Джейк Ши, как вам больше нравится. Тай-пэньвсех тай-пэней, самый главный. Ибо Джейк был Чжуань.

* * *

С тех пор как он заново обрел отца, тот занял огромное место в его жизни. Иногда Джейк проводил целые дни в беседах с Чжилинем. Нередко его усердие оказывалось чрезмерным даже для феноменальной выносливости старика.

Они беседовали, как правило, на берегу, сидя на песке и закатав штаны до колен. Морской прибой омывал их босые ноги. Даже проголодавшись, они не прерывали разговор и продолжали его за трапезой, почти не ощущая вкуса принесенной ими с собой еды. Они не замечали приставленных к ним в качестве охраны членов триады, которые лениво прогуливались по пляжу, добродушно поглядывая на малышей, с трудом ковылявших по песку, и внимательно изучая лица всех остальных людей, приближавшихся туда, где располагались отец и сын. Как Джейк, так и Чжилинь выглядели совершенно равнодушными к возможной опасности.

На сей раз над бухтой опустился такой густой туман, что казалось, будто ночь не желает ослаблять, своей хватки.

— Настало время тебе как Чжуаню приниматься за дело.

Чжилинь сидел, вытянув ноги перед собой. Узловатыми пальцами он разминал атрофированные мышцы на правом бедре.

— Разговоры остаются конструктивными до определенного момента, — промолвил он. — Дальше только действие имеет значение.

На костлявые плечи Чжилиня было наброшено зимнее пальто. Его мешковатые хлопчатобумажные штаны были подвернуты чуть ниже колен, но, несмотря на это, кое-где материя потемнела, намоченная брызгами прибоя.

— Чжуань — это тай-пэньвсех гонконгских тай-пэней.Он является главным “драконом” в круге избранных. В конечном счете Чжуань будет контролировать весь бизнес и торговлю, осуществляемую в Азии. Он станет той отдушиной, через которую Пекин начнет вести свои дела, а осевшие в Индонезии китайские бизнесмены — получать свою прибыль. Через него потечет торговля с Британией, точно так же, как и с Америкой, Японией, Таиландом, Малайзией.