Прикладная мифология - Джоди Най

Карл сердито хмыкнул.

– Хочу. Но чтоб я больше не слышал никаких «Карлито»! Все равно я решил бросить испанский.

– А уже поздно! – заметил Пэт, который всегда следил за расписанием. – После четверга менять курсы больше нельзя!

Кейт открыл маленький холодильник, стоявший у него под столом, и добыл оттуда три банки пива и коробку ванильных вафель.

– Вот, залог мира! Ну, пока! – сказал он Пэту.

Кейт подхватил свое пиво и вафли, взял реферат Марси и «Полевой справочник» и удрал в коридор. Ему не хотелось уступать территорию Карлу – в конце концов, это его комната, – но спорить было бесполезно. Бывают на свете люди, которые просто не могут видеть друг друга, чтобы не сцепиться, и они с Карлом – как раз из таких.

Кейт давно уже решил, что все дело во взглядах на жизнь. Карл чересчур серьезен. Так старается совершить что-нибудь выдающееся, что это буквально всем лезет в глаза. Карлу не хватает только великого дела, которому он мог бы себя посвятить. Этот парень рожден быть каким-нибудь сенатором или Альбертом Швейцером [6]. Кейт его втихомолку жалел. Карл же относился к Кейту, как к блохе: шустрый, доставучий, и прихлопнул бы – так ведь не поймаешь!

Кейт пожал плечами и открыл реферат Марси.

* * *

Марси в библиотеке спряталась за высокими стеллажами и дождалась, пока поблизости никого не останется. Дело было к вечеру, народу в библиотеке сильно поубавилось, но никогда ведь не знаешь, кто может за тобой следить! Убедившись, что рядом никого нет, она осторожно приоткрыла дверь запасного выхода. Раздался скрип. Марси поморщилась: нет, вроде пронесло. Здание старое, и все привыкли, что тут вечно что-нибудь скрипит.

Она спускалась по лестнице в темноте, ступая уверенно и почти беззвучно. Все вокруг было привычно и знакомо. Дойдя до последней бетонной ступени, Марси остановилась и приотворила стальную дверь без ручки ровно настолько, чтобы проскользнуть в нее. Дверь захлопнулась у нее за спиной с глухим стуком – Марси его скорее ощутила, чем услышала.

Еще два лестничных пролета, еще одна дверь, за ней – новые ряды стеллажей, почти неразличимых в темноте. Марси миновала стеллажи и достала из кармана ключ, сияющий ярко-зеленым. С помощью его света Марси нашла потайную скважину, открыла замок и нажала ладонью. Дверь распахнулась.

Навстречу девушке хлынул свет, отбросивший позади нее длинную тень на книжные полки. Марси заслонилась ладонью, пока глаза не привыкли, и извинилась перед Малым народом и высокими студентами-людьми, сидящими за партами в комнате с низким потолком. Все они выжидательно уставились на нее.

– Итак? – спросил Мастер, положив длинную указку на кафедру.

– Мы получили «удовлетворительно»! – выдохнула Марси.

* * *

– Если рассмотреть принципы наблюдения, которыми вы руководствуетесь, – говорил Мастер, разбирая реферат Марси, – все становится ясно. Вы рассчитываете на то, что ваш читатель сам мысленно дорисует ваш объект исследования. А для того чтобы читатель согласился с вашими предпосылками, вы должны представить ему точную картину, основываясь на которой он сделает свои собственные выводы. Если вы достаточно профессиональны, его выводы совпадут с вашими.

– Я просто боялась рассказать лишнее, – виновато призналась Марси. – Потому я и не могла все точно обрисовать.

Она не поднимала глаз от парты.

– Наверно, мне просто не следовало вообще браться за эту тему. Но мне хотелось попробовать...

Ее товарищи сочувственно переглянулись. Малые взглянули на нее дружелюбно, но, как и всегда, ничего не сказали.

– Миис Колье, в том, что вы попытались рассмотреть данную тему, нет ничего предосудительного, – мягко сказал Мастер, положив реферат ей на парту и глядя на нее снизу вверх. – И с вашими выводами тоже все в порядке. Просто ваша аудитория оказалась недостаточно подготовленной.

Глава 3

Надо сказать, коридор студенческой общаги – не самое подходящее место для того, чтобы сидеть и спокойно читать. Тут воняет нестираными носками и плесенью, и ковер вечно сырой после уборки. Кроме того, в общагах существует, по-видимому, неписаное правило, согласно которому наиболее оживленные места всегда освещены хуже всего. Кейт некоторое время пытался читать при дрожащем свете флюоресцентных ламп, находящихся на последнем издыхании. Но обнаружил, что люди просто не смотрят себе под ноги, проходя по полутемному коридору! Несколько раз его пинали, не заметив в потемках. Один студент, бежавший по коридору со стопкой чистого белья, споткнулся о ноги Кейта, и белье рассыпалось на полкоридора. Кейту пришлось извиниться и помочь собрать простыни и наволочки. После этого он сбежал к своему общежитскому куратору.

* * *

Кейт приоткрыл дверь в комнату куратора и сунул туда голову.

– Привет, Рик! Можно, я у тебя пока посижу?

Рик Маккензи поднял голову. У него были черные волосы, подстриженные ежиком, ослепительно-голубые глаза и лошадиное лицо, которое легко расплывалось в улыбке.

– Конечно, Кейт. Заходи, гостем будешь.

– Спасибо. А то в гостинице местов нету.

Глаза куратора грозно сузились:

– Что, резинка на ручке?

Резинка на ручке была условным знаком, сообщающим, что ваш сосед по комнате уединился с девушкой и оч-чень просит не беспокоить. При Рике установился неписаный закон, что вечерами в рабочие дни на его этаже выставлять соседей из комнаты по этому поводу не следует.

– Да нет, дело не в этом, – заверил его Кейт. Он забрался с ногами на старую зеленую кушетку и сложился пополам, как кузнечик. – Просто зашел приятель Пэта, с которым я не дружу. Старина Карл.

– А-а... Что это у тебя там?

Кейт протянул Рику реферат Марси.

– По-моему, я нашел материал для следующего реферата по социологии.

Рик пролистал реферат.

– Что, решил ограбить подружку?

– Да ты что! Нет, конечно. Непременно на нее сошлюсь. Тут вот в чем дело. Она анализирует давление, оказываемое обществом на людей с генетической предрасположенностью к карликовости. Речь идет о том, что к ним относятся, как к детям. Просто потому, что они маленького роста. Но кто они, эти люди? Явно не цирковые карлики. И не африканские пигмеи, как можно было бы подумать. Они, судя по всему, живут в умеренном климате. Зимы у них прямо-таки как за Полярным кругом. И их устная традиция восходит к глубокой древности, что говорит о сопротивлении развитию техники...

– Изоляция? – предположил Рик.

– Ну да, наверно. Похоже на то. Что же еще? У нас устных преданий практически не сохранилось, с тех пор как мы научились писать и изобрели печатный станок. Вот, например, если ты хочешь что-нибудь запомнить... Что ты делаешь?

– Записываю.

– Вот именно! А наши предки просто заучивали важные сведения наизусть – другого способа сохранить информацию не существовало. Зато, заучив, они ее никогда не забывали. Эти сведения могли передаваться из поколения в поколение. Вот почему вендетты тянулись веками! Взять хотя бы Хатфилдов и Маккоев [7].

– Ну и что? Это не значит, что эти люди принадлежат к подобной среде. Может, они вообще живут в другом полушарии.

– Нет, не похоже. Вообще, если бы не эта карликовость, я бы сказал, что они происходят из Ирландии, или по крайней мере с какого-то другого большого острова на северо-западе Европы. Но мне кажется, что это Ирландия.

– А-а, понятно! – Рик с отвращением бросил реферат ему обратно. – Опять ты со своим Маленьким народцем! А ты в курсе, что маньяков сажают в психушку?

– Это не мания, а тяга к знаниям! Кроме того, очевидно, я не один такой маньяк.

– Только не пытайся вычитать в этом реферате то, чего в нем нет. Скорее всего, девушка побывала в Шотландии и попала в деревушку, где живут низкорослые люди, которым надоело то и дело слышать: «Эй, какая погода там, внизу?»

– Я хочу пообщаться с этими людьми! Возможно, у них найдутся устные предания о Малом народце, которые я мог бы использовать. Меня интересуют легенды и все такое прочее. Волшебные сказки все читаны-перечитаны. А мне нужны сведения, которые еще не растиражированы тремя десятками издательств! Мне нужны доказательства.

– Да ладно тебе. С чего ты взял, что она вообще станет слушать твои сумасшедшие рассуждения, а уж тем более знакомить тебя со своими объектами исследований? Судя по всему, они явно не рвутся разговаривать с чужаками. Они обычные люди, и хотят, чтобы их оставили в покое. Тебя наверняка примут за очередного журналиста, жаждущего сенсации. Или просто за психа. Да ты и есть псих.

Кейт призадумался.

– Хм... – сказал он наконец. – Я не хочу, чтобы меня приняли за сумасшедшего. Мне ничего не нужно, кроме того, что они хранят в памяти. Сказки... Местные легенды...

– Навыдумывал ты себе... Полагаешь, они помнят больше легенд, чем какой-нибудь Джон Смит, которого ты встретишь на улице? Только оттого, что они маленького роста?