Техник Большого Киева - Владимир Васильев

Пард вытащил пять гривен и изобразил на собственной физиономии готовность задать вопрос. Портье тут же изобразил готовность ответить — пятерку он заметил бы даже с закрытыми глазами. Наверное, гостиничная обслуга чует деньги нюхом.

— В каком номере живет эльф Линраэн, уважаемый?

Портье изобразил на лице задумчивость. Для такой информации пятерки было явно маловато, а Пард не желал швырять деньги на ветер.

— Я могу ему оставить письмо?

Портье оживился: такой вариант его вполне устраивал.

— Да, конечно.

И положил на стойку лист специальной писчей бумаги. Пард достал простенькую ручку «Бик» и размашисто начертал на листе:

«Lin, ta addulimae ess’ potto halix. Nuy Kiev ess’ Big Ural Stalker, toyo saedinna Dekabristov, 67. Alae Pard Zamarippa kighart’ noo».

И столь же размашисто расписался. Потом сложил лист особым образом, так что получился аккуратный прямоугольный конверт, лизнул покрытый специальным клеем край листа и намертво запечатал. Сверху разборчиво указал имя адресата: «Linraen Sotiefandale» и, улыбаясь, протянул конверт вместе с пятеркой портье. Тот с улыбкой принял и чуть заметно склонил голову. Пард сделал ему ручкой и, беззаботно посвистывая, вышел наружу. «Черкассы» послушно ждали его у подъезда.

Машины любили Парда. И слушались. Почти всегда.

Отъехав от «Славутича», Пард двинул вдоль русановских набережных. На Русановке жили в основном речные эльфы, их здесь было больше, чем кого бы то ни было. Стройные, похожие на свечи, многоэтажки являли миру громадные окна. Большей частью многоэтажки пустовали, но кое-где выделялись окна жилых квартир. И чистыми стеклами, и разноцветными занавесочками.

Около Левобережной Пард вышел из машины. На площади вытянулись торговые ряды; притворяясь, будто собирается что-нибудь купить, Пард неторопливо пошел вдоль внешнего ряда, лениво разглядывая прилавки. В момент его приближения продавцы оживлялись, но почему-то никто не пытался расхваливать свой товар. Видно, Пард выглядел как-то по-особому. Неместным он выглядел. Даже заговорить с ним не решались.

Покрутившись на площади, Пард вернулся к машине. Нет хвоста. Нет. Ну и ладно.

— Эй, шади! Ты спешишь?

Пард медленно обернулся. Шади, значит.

Словом «шади» черные орки и орки-полукровки называли чистокровных людей. И это было обидное слово. Поэтому Пард ни секунды не колебался.

Он быстро и сноровисто вытащил из кармана пистолет, в полуобороте щелкнул затвором и выстрелил. Один из двух орков, стоявших у него за спиной, переломился пополам и свалился на асфальт. Второй присел от неожиданности, зачарованно глядя, как под телом его товарища медленно расползается лужица густо-коричневой крови.

— Ты, кажется, что-то сказал? — холодно спросил Пард. Орк в ужасе попятился.

— Нет… Нет… Это он, он сказал…

Пард криво усмехнулся. Злорадно. Но орка никто не тянул за язык. Обратился бы по-доброму, по-живому — не схлопотал бы пулю в брюхо. Пускай и на орочьем наречии, но только не как к шади, а как к ахташу. А нет — лежи на асфальте и жди смерти.

Ведь смерть никогда не медлит.

На площади с полминуты было тихо; но в конце концов к Парду потеряли интерес. И торговцы, и прохожие. Стычки на улицах в Большом Киеве не такая уж и редкость. Пард объявился в чужом районе. И всем ясно дал понять: к нему лучше не соваться. Кажется, местная шпана это осознала. Когда Пард отъезжал, «Черкассы» проводили осторожными взглядами.

Пард мысленно поставил еще одну галочку в мысленном же списке первоочередных дел.

Машину он бросил у Андреевского спуска. Не забыв, естественно, оживить маршрутизатор и включить удаленку. На экране тотчас возник негодующий вирг-хозяин, но Пард сунул в щель-приемник еще одну пятигривновую купюру, и пока тот соображал что к чему, вылез наружу. Смачно хлопнул дверцей. Машина тихонько пискнула.

— Бывай, — сказал ей Пард и шлепнул ладонью по крыше. Он думал, что «Черкассы» опять пискнут, но они не издали ни звука: рванули по Владимирской так, что задымилась резина.

Пард засмеялся. И пошел следом. Но уже на Большой Житомирской свернул направо.

Через полчаса Пард вошел в свою комнату.

Сторожевой клочок бумаги был на месте. А вот волоска на месте не оказалось.

За ним все-таки следили.

3. Чимборасо — Торо

Вечером в таверну заглянул очень выразительный посетитель. В зале он пробыл всего пару минут, и хорошо, что Пард заметил его сразу же, едва тот зашел.

Это был рослый вирг; на правом глазу у него чернела повязка. Вирг не остановился на пороге, как это делают все, кто впервые приходит в какую-нибудь таверну. Он сразу подошел к столику, где, словно оцепенев, сидел пожилой человек. Еще не старик, но уже очень близко подобравшийся к размытой черте, за которой начинается старость короткоживущего. И еще: его чересчур темная кожа выдавала слабую примесь чужой крови, скорее всего орочьей. Пард на него не обращал ни малейшего внимания, но помнил, что вчера он сидел за тем же столиком, что и сегодня.

Вирг присел рядом. Темнокожий человек коротко кивнул в сторону Парда.

Целую минуту вирг глядел в другой угол. Но в конце концов все же взглянул прямо на Парда. В глаза.

То, что Пард сразу перехватил его взгляд, могло удивить вирга. Но Пард не заметил удивления — лицо, перечеркнутое наискось темной повязкой, осталось бесстрастным. А потом вирг встал и так же стремительно покинул таверну.

Парду показалось, что в зале облегченно вздохнули сразу все. Кроме самого Парда, который не знал одноглазого вирга.

Когда Гринь, парень-работник, прибирал посуду, Пард негромко спросил:

— Кто это был, а?

Гринь вздрогнул и звякнул тарелками. Потом в некотором замешательстве уставился на Парда.

— Спросите об этом лучше у хозяина, уважаемый…

Без научного микроскопа было видно, что Гринь боится. И не просто боится, а очень, очень боится сегодняшнего гостя. До такой степени, что даже имя его вслух произносить не хочет.

— Ладно, — сказал Пард равнодушно (впрочем, равнодушие его было наигранное). — Спрошу.

Допив пиво, Пард поискал взглядом хозяина. Хозяин, хмурый донельзя, общался с двумя мрачными типами; один из них тоже был виргом, только с глазами у этого оказался полнейший порядок. Похоже, эта парочка прошла в зал через заднюю дверь и кухню. Удалились они по крайней мере на кухню и больше не показывались.

Хозяин подошел к Парду сам.

— Послушайте, уважаемый…

Настроения хозяину не добавил ни один из сегодняшних визитов. Явно.

— Если бы живые Жерсона не сказали мне, что вас за сегодняшнее не тронут, я бы попросил вас выселиться. У меня приличное заведение, а не притон для убийц. И тому же Жерсону я исправно плачу. Но Жерсон сказал, что тот орк был сам виноват, а второго вы не тронули. Подробности мне ни к чему, но я не люблю, когда люди Жерсона приходят ко мне лишний раз. И уж тем более мне не по нраву, что Жерсон впервые заявился лично.

— Жерсон, — уточнил Пард с прежним напускным равнодушием, — это тот здоровый одноглазый вирг?

Хозяин поморщился.

— Честно говоря, Жерсон может рассердиться и за меньшее. А всем, на кого сердится Жерсон, я изо всех сил не завидую. Это мои последние слова о… ну, вы понимаете.

— Хорошо, — пообещал Пард вполне искренне. — Я постараюсь больше никого не убивать. Но если мне придется туго… вы меня тоже поймите.

Парду незачем было убивать теперь. Уже — незачем. Жерсон даже пожаловал лично, чтоб на Парда взглянуть…

Хозяин молча развернулся и ушел к стойке. Спина его выражала неудовольствие, и не требовалась бог весть какая догадливость, чтоб это сообразить.

Имя «Жерсон» Пард запомнил накрепко. Он даже надеяться не мог, что пришлым техником так быстро заинтересуется столь крупная рыба. А чтоб представить вес и влияние Жерсона в Центре Большого Киева, не нужно было обладать особенным воображением.

Прекрасно выспавшись в эту ночь, с утра Пард отыскал в комнате источник техники и подключил к нему компьютер. Потом с помощью специального переходника подключил к компьютеру телефон. Свой, сотовый, потому что отдельная линия телефонной станции вряд ли когда-нибудь прорастет в комнате небольшой таверны.

Он особо ни на что не надеялся. Найти Техника Большого Киева в сети — дело практически безнадежное. Пард просто хотел оставить след. Как и в случае с невежливыми орками. Только след. Чтоб Техник Большого Киева заметил. Внимание, так сказать, обратил. Еще одна галочка в мысленном списке.

Пард очень старался оставить след, при этом сохраняя видимость, что никакого следа он оставить не желает.

@big kiev list%

В ответ на запрос головной сервер Большого Киева вывалил на Парда немеренный лист пользователей киевских сетей. Ясен пень, что Техник Большого Киева там не значился.

@search user%