В голове продавца овощей - Юрий Чернов

комнаты в чём было. Бежит за лампочкой, новой лампочкой.

– Бог украл! Бог украл мой свет! Мою лампочку! Бог укрался! Твою то мать!

Он ушёл и забрал от Генерала самое главное. Противная скользкая улица после вчерашнего непогодия мазала по лицу капли. Генерал наконец-то рыдал, рыдал что есть сил. Это не просто кризис, это блять Великая Депрессия, котёнок бизнеса умирает. Поскальзывается и падает в лужу. Лежит и крутится, это агония Киски. Так плохо он ещё не чувствовал. Мокрый до всего. Вот он экзистенциальный ужас, здесь и сейчас. Ад во плоти с его трубами и трассами, мокрым асфальтом и гнилыми домами. Дьявол протягивает руку. Нужно срочно за светом, быстрее и быстрее. Усилие и Киска встаёт. Усилие, которое стоило ему всего. Только бы быстрее достать лампочку, вернуть свет, вернуть свет, вернуть свет. Он бежит, несётся по лужам, самый главный глупец и слепец. Не может всё закончится темнотой, просто не может. Не существует такой темноты какую чувствовал Киска. Он до каждого своего атома прочувствовал тоску, смерть, ад, яму. Дрожащий от холода и страха, магазин, наконец-то добрался. Хватит, хватит. Только лампочка, только спираль, нагреваемая током. Кто там Томас Эдисон хрен бы с ним, со всеми хрен. Карл Маркс хрен, все хрен. Лампочка.

– Мы не продаём лампочки!

Конец. Ничего больше. Никуда не надо. Закончился. Вот сейчас закончился. Клоп там или червь уже без разницы. В темноте то всё равно не видно.

у нас в стране -

спички с синими самолётами

на красном фоне

с чем это связано?

с яркой картинкой наверное

за счёт чего коробок всегда легко найти

на полке среди специй и чаёв

поджечь плиту и кинуть сгоревшую

почти до конца в пепельницу

специально приготовленную для

спичек.

В комнате темно. Страшно. В голове мысли, повешенного, последнее остаётся лёгкая фантазийка о быстром сексе в подсобке овощного магазина. Быстрая любовь и здоровое блядство. Мелка мысль по заявлению истинного христианина, произносившего женщинам с такой гордостью мол, жить по-христиански невозможно, по-христиански можно только умирать. Ну, выходит навстречу в рай по дороге жизни, куда деваться. Лёгкое покачивание сквозняка раскрытой форточки, огонёк столичного софита ни черта не давящего жёлтого света.

Идиот Прапорщик радовался новой лампочке.