Моя скандальная няня - Сьюзен Хансен

В тот вечер, после обеда в «Международном доме блинов», я битых два часа мужественно выбирала наряд, в котором предстану завтра на моем первом собеседовании. Стоял конец декабря, и поскольку я приехала из «дождливой столицы мира», мой чемодан был набит исключительно одеждой, более подходящей для зимы в Орегоне: черной, плотной и теплой.

Пятница, по прогнозам синоптиков, обещала быть одним из самых жарких дней этой декабрьской декады в Южной Калифорнии. В моем закрытом черном платье мне были гарантированы ручьи пота. Но что с того? Конечно, я подозревала, что буду смотреться нелепо. Однако вариантов у меня было немного. Я утешала себя мыслью, что черное платье не противоречит моей профессии: оно строгого покроя, без лишних украшений и соответствующей длины. Наряд я решила довершить маленькими золотыми серьгами в виде колец и черными туфлями на двухдюймовых каблуках — сдержанно и внушительно.

Уже значительно позже я поняла, сколь вопиющий был у меня вид. «Она не соответствует!» — с порога заявлял мой гардероб. Чтобы услышать этот вопль, достаточно было увидеть качество моих колгот.

Добраться к нужному месту по какому-либо адресу в Лос-Анджелесе гораздо труднее, чем выловить вермишелевую букву «зет» из миски с «алфавитным» супом «Кэмпбелл». Во-первых, все по-испански. Во-вторых, невозможно понять, где ты: в Лос-Анджелесе, городе киностудий, Голливуде или совсем другом каком-то городе из дюжины прилегающих тут один к другому. И в отличие от Коттедж-Грув здесь полностью отсутствовали указатели с надписями, которые бы оповещали:

«Вы въезжаете в столицу крытых мостов Америки»[10].

«Население — 7143».

Что еще более ухудшало дело — названия улиц повторялись. Бульвар Сепульведа был и в Вестчестере, и в Ван-Ньюисе, что в Вэлли[11] (уже само по себе это было загадкой), и формально все это входило в состав Лос-Анджелеса.

Еще одной проблемой было деление городов на восточную, западную, северную и южную части. Существовал Северный Голливуд, Западный Голливуд и собственно Голливуд. Я недоумевала: где же указатели? И почему нет Восточного Голливуда, чтобы сектор мысленного компаса был заполнен? Но что гораздо важнее, где «звездный» Голливуд? Где дом Тома Круза? Мне было невдомек, что лишь очень немногие из знаменитостей действительно проживают в Голливуде и что обычно они селятся в Беверли-Хиллз, Бель-Эйр или Малибу. За пределами же киностудии «Парамаунт», на Мелроуз-авеню, кинобизнес в Голливуде мало чем о себе напоминает.

Агентство по трудоустройству информировало меня, что мое первое собеседование — с одним из десяти главных шеф-поваров Лос-Анджелеса. Его ресторан так популярен, что столик там надо заказывать за три месяца. Имени повара я не разобрала. Мы взяли напрокат автомобиль — мама за рулем — и отправились вверх, на Голливудские холмы, по узким, извилистым старым дорогам. Тут было много красивых зданий. Некоторые — прекрасно отреставрированные в духе 1920-х годов. По адресу, который мне дали в агентстве, мы обнаружили небольшой элегантный дом — в средиземноморском стиле, с темно-зеленой лужайкой перед фасадом. Мое едва начавшееся пребывание в Калифорнии еще не позволяло мне определить, что этот с виду скромный домик стоил столько же, сколько и особняк на десяти акрах (с бассейном и теннисными кортами) в Орегоне.

Взявшись за ручку двери, я оглянулась на маму:

— Пожелай мне удачи! Как я выгляжу?

— Изумительно, милая! — В ее голосе звучала гордость. — Не волнуйся. Я уверена, они поймут, как ты любишь детей.

Она была права. Детей я любила. И знала, как за ними ухаживать. У меня с собой даже был сертификат, подтверждающий это.

Мне открыла женщина лет тридцати пяти, высокая, достаточно привлекательная. Ей шла беременность — приблизительно седьмой месяц, отметила я. Женщина представилась и предложила мне пройти в гостиную. Не успела я оглядеться, как в комнату, захлебываясь лаем, влетела собачонка — маленькая, очень похожая на крысу — из тех, что мгновенно принимаются истерически тявкать по малейшему поводу. Я никогда не была «собачницей», и эти заполошные рассадники блох всегда чувствовали это. Нарушив своим появлением благообразную обстановку, собачонка опрометью бросилась мне под ноги и вцепилась в мою несчастную лодыжку, как будто ей выдали долгожданную свежую косточку. Я и охнуть не успела. Чулок в клочья. Из раны выступила кровь. С момента, как я вошла в гостиную, обставленную с безупречным вкусом, прошло всего несколько секунд.

Я дернулась всем телом и схватила паршивца за шею. «Будет ли удушение этой гадюки стоить мне работы?»

— О, Мими, оставь бедняжку в покое, — томно произнесла дама на сносях.

Столь же томно она наблюдала как ее любимица вонзила свои чудовищные зубы в мою ногу!

Я сжала пальцы еще сильнее. Острые клыки разжались, и я швырнула собачонку на ковер.

Мой жест впечатлил даму.

Она вскочила, подхватила рычащий клубок на руки и с такой силой прижала к груди, что я забеспокоилась, не задушит ли она свою крысу.

Все ясно, эта работа не для меня. Я приготовилась вежливо откланяться и уйти, как вдруг услышала:

— Мне очень жаль! Мими с незнакомыми несколько агрессивна…

Собачонка снова засеменила лапками в моем направлении, хозяйка пощелкала в воздухе пальцами, как бы отгоняя ее прочь.

— Ты в порядке? — проникновенно спросила она.

Кого она имеет в виду — меня или собаку?

— Гм, да, все нормально, — на всякий случай ответила я. — Крови совсем немного. Я в порядке! — Отыскав в сумочке салфетку «Клинекс», я на ощупь промокнула ею рану. Мне было больно. Очень. Я закусила губу. Маленькая злючка продолжала свирепо рычать.

— Мой муж — Жак Ла Ривьере. Я уверена, ты слышала о нем, — продолжила тем временем женщина, возводя взгляд к потолку. — Он один из ведущих шеф-поваров в Лос-Анджелесе.

«Разумеется. Кто не слышал о Жаке?» Я согласно кивала, притворяясь, что знаю, о ком идет речь. Какая разница, за какую кулинарную знаменитость она вышла замуж? В то время я даже не знала, кто такой Вольфганг Пак[12]. Первая десятка в рейтингах никогда не ввергала меня в трепет. Я сильно подозревала, что и этот конкурс был похож на состязания по приготовлению соуса чили в Коттедж-Грув. Награды здесь вручал мэр, после того как попробует все домашние заготовки участников.

— Как видишь, — она нежно погладила себя по животу, — я жду ребенка, и мне нужно, чтобы кто-то заботился о Доминике, ему три года. Срок у меня в марте. Еще я надеюсь, что ты возьмешь под свою опеку и Закари.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});