Профессор, мажор и я - Кьют Аля

– Женя сказал, что поможет…

– Мама, нет!!! Никаких Жень и никакой помощи, – закричала я, не в силах сдержаться. – Ты забыла, как нас засудил Костя?

– Я все помню, милая, но Женя совсем…

– Нет! – повторила я категорично. – Больше никогда не хочу ничего слышать. Ясно?

Не дождавшись ответа, я промчалась ураганом в ванную, яростно умылась и спряталась от маминых идей в комнате

Лежа в постели, я вспоминала все наши мучения.

Я еще училась в школе, когда у мамы появился Костя. Любовь всей ее жизни. Уже пятая на моей памяти. Мы тогда жили в однушке, что, конечно, очень мешало их любви. Костя уговорил продать нашу квартиру и взять ипотеку. А через пять лет он ушел и отсудил половину. Купить на оставшуюся сумму мы ничего не могли. Ипотеку мама одна тоже не тянула. Я просила кредит везде, где могла, устроилась на работу и почти забила на учебу. Меня вызвал сам проректор, ведь я уже на втором курсе была лучшей и подавала надежды.

Мне пришлось рассказать ему все. Он понимающе кивал и позволил сдать сессию чуть позже. На следующий день после этого разговора наш долг был погашен. Пришло письмо от какого-то фонда помощи. Я вбила название в гугл, но не нашла ничего толкового. Фонд был зарегистрирован на Кипре – все, что удалось узнать.

А пару дней спустя я наткнулась на Клима. Прямо налетела в коридоре, потому что витала в облаках. Он поймал меня за плечи, не давая упасть.

– Извини, – пискнула я, готовясь к ведру дерьма, которое он выльет на меня.

Но Стерн не стал ругаться или советовать смотреть, куда идти. Он сверлил меня взглядом долго. Его зеленые глаза прожигали во мне дыры. Стало тепло, даже горячо. Клим открыл рот, но снова ничего не сказал, продолжая держать меня еще какое-то время.

На нас стали оглядываться. Он заметил это и тряхнул волосами.

– Все нормально, – бросил Стерн, отпустил меня и ушел по своим делам.

Я осталась стоять в коридоре, уверенная, что сказать он собирался совсем не это. Меня долго терзала догадка. Не Клим ли оплатил нашу ипотеку? Он знал проректора лично, достаточно близко и вполне мог слышать о моих проблемах. С деньгами у Стерна тоже не было проблем. Его байк стоил как две наших квартиры, и фонд мог принадлежать его семье.

Спрашивать у него об этом я, конечно, не стала. Узнать больше мне тоже не удалось. От лишних переживаний снова спасла учеба. Я вернула себе возможность быть студенткой МГУ чудом. Спустя год многое забылось. Но я точно больше не собиралась соглашаться с мамиными бредовыми идеями и брать новый кредит.

Квартира принадлежала мне наполовину. Это, кстати, тоже было условием погашения кредита от того странного фонда. Таким образом я могла влиять на любые сделки с нашей недвижимостью.

Ни за какие пряники я не соглашусь на новый кредит. Лучше синица в руке – мое кредо по жизни.

Глава 3. Профессор и я

Лера

Я ждала четверга изо всех сил. Обычно мне не нравился конец недели, выходные или каникулы. Когда учеба – смысл жизни, очень непросто радоваться вынужденной пустоте. Я любила лекции, еще больше обожала практические работы, регулярно заказывала дополнительные часы на кафедральном компьютере, с удовольствием проводила время в библиотеке. Универ был всей моей жизнью. Лучший день недели – это понедельник. В четверг я начинала грустить, что завтра пятница.

Но сегодня я торопила время и в пол уха слушала преподавателей, заставляя Лену посмеиваться.

– Можно подумать у вас свидание, – дразнила она на последней паре. – Ты такая взволнованная.

Я прекратила щелкать ручкой, изобразила невозмутимость.

– А если и свидание? – дерзко обернула я против Лены ее любимое оружие.

Она прыснула.

– Ага, с Бергом. Кто-кто, а он точно не в твоем вкусе.

Мне даже стало обидно. Я стала возмущаться шепотом:

– Симпатичный ботаник, интеллигентный, успешный. Что еще надо?

– Я думала, тебе больше нравятся плохие парни на байках, – поддела Лена.

Я прищурилась, отвернулась, и она тут же поняла, что перегнула.

– Прости, Лер. Идиотская шутка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Нормальная, – амнистировала я ее жестковатое чувство юмора.

– Но Берг реально странный персонаж, – продолжила болтать подружка, едва я снова посмотрела на нее. – У меня от него мороз по коже.

– Он очень вежливый и милый, – не согласилась я.

– Это – да, но что-то есть у этого мужика в шкафу. Как будто даже не скелеты, а трупы. Много трупов. Свежих и гнилых. Склад мертвечины. Жутковатый он.

– Это ты жутковатая, поморщилась я и махнула рукой. – Глупости все. На фоне Стерна просто лапочка, между прочим.

Это сравнение звучало так нелепо и жалко. Мне не с кем было сравнивать, поэтому везде я лепила фоном Клима. Идиотская привычка, от которой пора избавится.

– Тебе придется пересекаться с ним, да? – сочувствующе спросила Лена.

– Не сразу, но придется.

– Дерьмово.

– Нормально, – отважно крепилась я.

Лена помолчала некоторое время, а потом все же не выдержала и сказала:

– Ты ведь знаешь, что про них говорят. И про эту… Матильду что ли? Эрика и Клима.

Я вздохнула. Верить сплетням, даже слушать их не в моих правилах. Но я сама все это слышала, когда застала Клима с его Мати в погребе Берга.

– Они втроем трахаются, – закончила Лена, едва дыша.

– Мне все равно. Я точно не собираюсь спать ни с Бергом, ни тем более со Стерном.

– Соответственно, и с обоими – тоже нет, – закончила за меня Лена.

– Да, – уверенно кивнула я, и мы захихикали.

Препод сделал нам замечание и пришлось слушать его монотонный бубнеж. Поразительно, как человек может испортить интересный предмет. Мне нравилось изучать учебник намного сильнее, чем слушать лекцию. Обычно в МГУ уникальные профессора, но в каждом правиле есть исключение.

Время снова стало тянуться, как кисель. Я пыталась конспектировать, порисовала, проверила телефон и листнула тайком соцсети. Наконец, нас отпустили.

После разговоров о Берге и Стерне я ехала в "Рэдиссон" с тревогой в сердце. Переступить порог квартиры Эрика было тем еще испытанием. Меня встретила все та же скромная, почти пустая гостиная в строгих формах и тонах. Следуя указаниям портье, я прошла сразу в кабинет Эрика.

Он ждал меня в этот раз и встал, как только я вошла. Мои тревоги испарились, едва он начал рассказывать о своей работе. Берг вещал два часа о своем первом прорыве еще студентом и предпочтениях как инвестора. Оказывается, большую часть капитала он делал, вливая свои деньги в чужие проекты.

Мне было невероятно интересно слушать его. Это как персональная лекция, личный мастер-класс по достижению успеха. Берг очаровывал, зачаровывал и вдохновлял.

– Когда меня пригласили в Кремль я вообще не понимал, что происходит, – дошел он до российской части своего пути. – Я был в гостях у бабушки, когда мне позвонил помощник Громова. Думал, что буду обсуждать с ним какие-то свои проекты, но неожиданно оказался один на один с президентом.

– Эх, Громов классный, – блаженно проговорила я. – Он у нас крутой.

– Очень, – согласился Эрик. – Когда он предложил разработать приложение по тендерам, я думал шутит. Но – нет.

– Как вы отстояли глобальную версию для разработки?

– Торговался, как дьявол. Думаешь, я от любви к России вложился в десяток стартапов на базе Сколково?

Я хмыкнула.

– Они все еще не тянут?

– Не сравнить с Силиконовой долиной, но уже что-то начинает получаться. Без Громова так и сидели бы на окладах, работая по восемь часов, а не головой.

Я откинулась в кресле и залюбовалась этим невероятным человеком. Сегодня он был одет в простую толстовку с капюшоном и джинсы, но все равно выглядел как профессор. Мне было поразительно спокойно рядом с ним.

В этом спокойствии и тишине мой желудок заурчал просто оглушительно. Эрик засмеялся и тут же встал из-за стола.

– Я уморил тебя разговорами. Пойдем поужинаем. – Он взглянул на часы. – Я всегда ужинаю в шесть.