Осужденные и глупые женщины (сборник) - Геннадий Юленин

Такой психологический ход не сработал, субъекта жестоко избили, но всё же основную массу книг не тронули, забрав несколько.

В дальнейшем субъект со всеми остальными с подъёма до отбоя вне погодных условий находился на улице. В определённое время по желанию лидеров заходил в помещение опорожниться и за ложкой для «шествования» в столовую.

Чтобы избежать такой участи отбывания наказания, от старшего лидера поступило предложение приобрести какую-нибудь должность. Понимая безвыходность положения, так как платили все, даже бедные изыскивали средства через друзей, знакомых, названивая по телефону. Субъект на небольшую сумму резервных средств, оставшихся на свободе, через родственников заплатил за рабочую должность плотника в клубе, с желанием выйти в жилую зону учреждения, осмотреться, а там видно будет…

В клубе он познакомился со многими людьми. Разговаривая с ними, он во всё вникал и понял всю «пирамиду» данного учреждения.

Платили все – от бездельника до старшего лидера (СО):

– Рядовые осуждённые платили за меньшее пребывание на улице, за ненормированные хозяйственные работы грузчиков, уборщиков и т. д.

– Рабочие платили за свои рабочие места, чтобы меньше бывать на отряде, испытывая придирки лидеров (СО).

– Младшие лидеры (СО), различные председатели секций – досуга, быта, дисциплины и порядка, дневальные, платили за безделье и возможность командовать основной массой осуждённых.

Сборы средств во всех вышеперечисленных производили:

– На производстве – бригадиры.

– В жилой зоне отрядов – старшие лидеры самодеятельных организаций (СО).

Бригадиры и старшие лидеры часть денег оставляли себе, условно ремонт каждые полгода на отряде, остальную часть отдавали руководству учреждения, деля их на доли, – от начальника отряда до начальника учреждения.

Так происходило в каждом отряде – по всей колонии.

От поступившего предложения старшего лидера клуба внести плату на ремонт субъект отказался, понимая бесконечность данного процесса. Решив списаться в нерабочий отряд и платить там мизер за ненормированность хозяйственных работ.

Прибыв в нерабочий отряд второго этажа длинного здания, разделённого на четыре отряда, субъект для себя отметил.

На первом этаже был рабочий отряд швейного производства, дальше ещё два нерабочих отряда в таком же расположении. У всех отрядов были свои огороженные участки, называемые локальным сектором.

Из локального сектора отряда, в который прибыл субъект, просматривалась практически вся колония.

Напротив было здание в виде буквы «Г» закрытого типа, в нём на первом этаже размещался карантин, отряд строгих условий содержания (СУС), инвалидный отряд, на втором этаже новое изобретение УФСИН – помещение, функционирующее в режиме следственного изолятора (ПФРСИ), которое субъект никак не мог понять, глядя, как оттуда лидеры (СО) выводили строем в столовую людей в рабочей одежде с нагрудными знаками, так называемой биркой, официально свободных, так как являлись следственными с приговорами без вступления в законную силу. На второй половине здания отряд хозяйственной обслуги, рабочие столовой, банно-прачечного комбината, клуба и так далее, за ним медицинская часть.

Перед этим зданием находился раскинутый плац, на котором строилась вся колония для общей проверки.

На другом конце плаца здание дежурного пункта, совмещаемое с проходной на рабочую территорию и административных зданий, с выходом на длительные, короткие свидания с родственниками.

Вдоль аллеи, примыкавшей к дежурному пункту и отделяющей плац от остальной колонии, находилась столовая, церковь, футбольное поле, за ним банно-прачечный комбинат, клуб, и ещё одно здание, аналогичное тому, в которое прибыл субъект, располагалось рядом. Тем самым здания образовывали полукольцо вокруг плаца, примыкавшего к огороженной территории колонии.

Отряд имел длинный коридор, разделённый на три жилых секции, в конце коридора умывальник, туалет, напротив вход в большую секцию, где содержалась основная масса осуждённых, семьдесят человек при общем количестве сто двадцать.

В обратном направлении с одной стороны коридора две маленькие секции, на другой стороне кабинет начальника отряда и помещение в расположении старшего лидера.

Стандартно решив все вопросы со старшим лидером, субъект платил немного, за ненормированность хозяйственных работ, и расположился в общей секции основной массы осуждённых. Решив обжаловать приговор, подавая бумаги через спецчасть учреждения, стал обнаруживать постоянные возвраты вышестоящих инстанций. То не хватает нескольких листов, то бумаги не заверены гербовой печатью, понял, обжаловать приговор в данном учреждении не дадут. И он стал косвенно подавать жалобы в надзорные инстанции, используя знакомых в учреждении, родственников, на деятельность в данном учреждении, с желанием выехать для отбывания наказания и возможности заниматься своими делами в другом учреждении.

Поступали угрозы уничтожить, затронуть его родственников, но всё безрезультатно, субъект ловил всё на лету, чуть его касалось, как сразу подавал жалобу.

Хоть они и были бесполезны, но подстёгивали надзорные инстанции к приезду, давая понять – что все они кормятся с одного «котла» государственных субсидий на реконструкции учреждений.

И так продолжалось несколько лет.

За свой тридцатипятилетний возраст субъект имел колоссальные знания и мог бы преуспеть в любых направлениях, но, ведя одинокий образ жизни, на который мало кто обращает внимание, предложений не поступало. Чем он только ни занимался, но основное направление это было воровство. Понимая, что воровать становилось всё труднее, ввиду большей защищённости граждан, субъект был довольно изобретателен, прибегая к различным средствам химических реактивов, как то устранение препятствий как из металла, так и стекла. И как только в какой-нибудь передаче «криминала» – думающих только в привлечении зрителей, опрокидывалась хоть малейшая подсказка, как субъект молниеносно использовал данную разновидность на практике.

Тем не менее данная деятельность, так или иначе, приводила субъекта к неоднократным попаданиям в места лишения свободы. Что не особо удручало субъекта, так как, освобождаясь, он старался найти что-то более новое, разнообразнее, интереснее. Он даже занимался предпринимательством, которое быстро его утомило своим однообразием дебета, кредита в передаче данной деятельности своему другу, который со своей девушкой быстро обанкротился, вытеснением более предприимчивыми дельцами.

Занимаясь кражами, субъект находил не только материальное обеспечение.

Больше ему нравилось видеть и оценивать разнообразие жизни людей, их скупость, нищету, деловитость, демонстративность – которая удивляла и вносила непонимание людей, живущих на грани бедности, но приобретающих дорогую машину, «отражая» преуспевающего человека.

Доходность субъекта в последние годы была минимальна, люди, поверившие в защищённость банков от инфляции, хранили деньги на счетах, довольствоваться приходилось золотом и ценными вещами быстрой реализации. Но если находил неординарный предмет, то обязательно забирал себе, получая удовольствие от восприятия.

По этой причине субъект задавался вопросом, почему не заняться разбоем – проще, примитивнее, доступнее, а главное – прибыльно. И тут же понимал, что ненавидит насилие, хотя и отбывал данное наказание за умышленное убийство.

Но это был странный случай, случайное стечение обстоятельств. Субъект был влюблён. Эта чудная девушка Наташа, имеющая выраженную несимметричность, так называемую рыхлость лица, обретала яркую привлекательность при улыбке на лице. Становилась такой очаровательной, что просто до безумия могла обволакивать мужчину своей скрытой красотой. Внешне при улыбке на лице напоминала эстрадную певицу Черникову, худощавую и угловатую, притягивающую своей вневозрастной детской внешностью. Которая напоминала какую-то крайнюю беспомощность.

И вот, возвращаясь глубокой ночью от гостей, к субъекту с Наташей пристали двое. Один, невзирая на присутствие субъекта, стал домогаться сексуальных отношений от Натальи, стремясь увлечь её с собой. Субъект, растерянный происходящей ситуацией, понимая, что ранее судим и во всём будет крайний, словесно старался прекратить данное. Но это игнорирующее хамство и наглость вывели субъекта из равновесия, он уже не понимал происходящего, это было как замыкание сети, он набросился на обидчика и в пылу ярости бил. Бил бы и бил, но шум толпы, к которой удалился собутыльник, пришедшей к торговому павильону, стоящему поблизости, за очередной дозой алкоголя, вернула субъекта в реальность.

Судья, явно ущемлённый хулиганами подросткового периода, внутренне произвёл сравнение – потерпевший был офицером Российской армии, а субъект бывший зек с погашенными судимостями. Ёрзая на стуле с демонстрацией заинтересованности уголовным делом, он никого не слушал, заранее определив виновность, назначив длительный срок.