На границах реальностей - Виталий Бриз

этот бурлящий весельем улей.

Одно дело — наблюдать, как развлекаются другие. Совершенно другое — быть полноправным участником действа. Находясь среди шумной толпы, я умело сочетал обе позиции: был вовлеченным, не вовлекаясь. Этот архиважный для сновидца навык приходит с годами практики и железной самодисциплиной, позволяя сохранять трезвый рассудок и адекватное восприятие реальности, в которой пребываешь в данный момент времени. В противном случае сновидца ожидают страстные и несокрушимые объятия гипнозии [3].

Мимо меня пронеслась стайка орущей ребятни. Бегущий первым держал в руке сахарный бублик, выхваченный у менее расторопного товарища, судя по возмущенным выкрикам преследователей. Справа надрывался зазывала, настойчиво предлагая отведать «лучших в Арсии натуральных мясных деликатесов». Я не был голоден, поэтому спокойно прошел мимо источающей аппетитные ароматы лавки. Вдалеке, над шатрами, то и дело взмывали в небо монгольфьеры, парапланы и небольшие дирижабли, охотно катающие желающих насладиться чувством полёта и лицезреть столицу с высоты.

Краем глаза я приметил неброскую вывеску возле одного из шатров, скромно гласившую: «Напитки обители Сейтуса».

«А сюда, пожалуй, загляну».

Обитель Сейтуса входила в состав ордена траппов — закрытого сообщества исследователей трансцендентных материй и состояний. Я не особо интересовался их научно-экспериментальной деятельностью, а вот эль члены ордена варили отменный, за что и были горячо любимы истинными ценителями этого напитка.

Отодвинув полог, я вошёл в шатёр и осмотрелся. В центре стояло кольцо барной стойки, гости могли подойти к ней с любой стороны. По пространству шатра были разбросаны немногочисленные деревянные столики с лавками, сейчас полупустыми. Публика здесь собиралась солидная и вполне приятная, что немудрено: траппский эль — удовольствие не из дешёвых, и до него ещё нужно «дорасти». Обычному городскому работяге или клерку милее простое, как две шульди [4], пиво низового брожения, которое пивные аристократы глумливо именовали «шульдьским пойлом».

— Добрый день, господин! Что вам налить? — вежливо, но с достоинством поинтересовался дородный представитель обители Сейтуса из-за барной стойки.

— Денек и впрямь хороший, но уж больно прохладный, — поёжился я. — Хочется чего-нибудь плотного и согревающего. Ришфор десятый есть?

— Вижу настоящего ценителя сейтусского эля, — трапп слегка улыбнулся, что в его случае было равносильно безмерному радушию. — К сожалению, закончился, завтра подвезут. Попробуйте Штрас-Хенрек — он тоже из квадров, сваренный аккурат к Осенней ярмарке. Вполне достойный аналог «десятке».

— Уговорили. Пинту, будьте любезны.

Выверенными, отточенными до автоматизма движениями трапп подхватил с полки фирменный бокал, промыл его под струёй ринзера и наполнил тёмно-шоколадным элем, покрыв сверху обязательной пенной шапкой.

— Прошу вас, — мужчина поставил передо мной бокал, предварительно подложив бирдекель.

— Благодарю.

Я взял бокал и направился к столику в углу шатра, откуда был хороший обзор помещения, удобно уселся там, и принялся за дегустацию эля. В аромате преобладали тона сливы, карамели и мускатного ореха с лёгкими нотами цитрусов. Сделав большой глоток, я зажмурился от удовольствия: сильные солодовые ноты дополнялись нюансами тёмных сухофруктов, конфет и пряностей. Сладость была хорошо сбалансирована острыми нотками горького шоколада и ржаного хлеба, оставшееся послевкусие — гладкое, сухое, затяжное. Напиток, достойный древних!

Не без сожаления я покатал на языке последние капли божественного сейтусского эля и поднялся, готовый продолжить прогулку. Тепло густой приятной волной растеклось по телу, голова при этом осталась ясной — верный признак подлинного траппского напитка.

— Братия постаралась на славу — эль превосходный! — Я отблагодарил траппа щедрыми чаевыми. — Благополучия и процветания вашей обители!

— Да услышат вас древние, господин! Заходите ещё, мы тут до окончания ярмарки будем.

— Непременно. — Я приподнял трость в знак прощания и, развернувшись, пошёл к выходу.

У самой стенки шатра я внезапно остановился, уловив боковым зрением нечто странное: словно легчайшая рябь прошла по пространству, всколыхнув ткань реальности. Я обернулся, чтобы развеять закравшиеся подозрения… и едва не отлетел от неожиданного удара в плечо: в шатер стремительно шагнул незнакомый мужчина.

— Прошу прощения, господин, я не заметил вас, — его глубокий баритон завораживал. — Вы в порядке?

Потирая ушибленное плечо, я обернулся, чтобы взглянуть на своего невольного обидчика. Обладатель баритона был примерно моего роста, худощав, седые волосы и борода выдавали зрелый возраст, глаза… Два пылающих угля буквально пригвоздили меня к полу. Я не мог даже моргнуть, не то что пошевелиться. Казалось, время и пространство застыли глыбой льда, и всё, что оставалось, — глядеть в эти глаза-угли… всегда… вечно…

«Через час в Нижнем парке Мон-Мартэ возле фонтана. Дело Альваро», — прозвучало в моей голове.

Мир снова ожил, хлынув на меня бурным потоком, мне едва удалось сохранить равновесие. Проморгавшись и с силой потерев руки, как после затяжного сновидения, я начал приходить в себя. Загадочный незнакомец, оказавшийся сновидцем-телепатом, как сквозь землю провалился. Более того, окружающие, похоже, даже не заметили происшествия: брат обители Сейтуса увлечённо протирал бокалы за стойкой, немногочисленные посетители были заняты поглощением эля и беседами.

«Проклятье!»

Бережно выстраиваемый карточный домик моего хорошего настроения в мгновение ока сдуло порывом ветра. Злополучное дело Альваро совершенно не считалось с моими чувствами и не собиралось давать мне передышку.

«Назвался Гераклием — вычищай дерьмо из Авгуровых конюшен».

Покинув шатёр обители Сейтуса, я неспешно пошёл в случайно выбранном направлении, размышляя на ходу. Неведомая сила, устранившая во сне Туана Альваро и выкравшая перстень и письмо его отца, скорее всего, не имела отношения к инциденту с телепатом. Иначе какой смысл покупать моё бездействие столь весомой суммой? Нелогично. Судя по возможностям, которые были продемонстрированы, эти ребята легко могли убрать меня, однако предпочли откупиться. Это тешило моё самолюбие, но я не обольщался на свой счёт. Меня сметут, словно крошки со стола, вздумай я копаться в делах старейшего семейства столицы. Значит, сновидец-телепат, назначивший мне встречу, — представитель другой заинтересованной стороны. Которая тоже в курсе моей причастности к этой истории и, по-видимому, желает распутать клубок, причём с моей помощью. Или лучше сказать — моими руками? Да тут древние зубы обломают!

Я вынул из жилетного кармана цепочку с золотыми часами и взглянул на циферблат: десять минут третьего пополудни. До предполагаемой встречи с телепатом оставалось чуть менее часа. Решение нужно принимать прямо сейчас. В принципе, я уже его принял, осталось договориться с собственными опасениями. Чем я рискую? Максимум своей жизнью. Вполне справедливая ставка, когда играешь по-крупному. К тому же у меня в рукаве было несколько козырей, способных удивить возможных убийц, кем бы они ни оказались. Зато, рискнув, я мог получить весьма ценные сведения и, возможно, приподнять завесу тайны над исчезновением старика Альваро и скоропостижной смертью его сына. Кто знает, когда и где это может пригодиться. В любом случае этим людям что-то