Меч, павший в глубины отчаяния (СИ) - Shiroi Si

Тогда же, активистка начала свою длительную, но громкую речь.

— Мы прекрасно понимаем, доверить свою жизнь незнакомым людям без высокого положения в обществе и специальной подготовки — задача нелегкая. Но помните, что в желании изменить мир, вы должны начать с себя, — продолжала та, жестикулирую по ходу речи. — Все мы знаем, что Фумецу весьма лояльна по отношению к соседним государствам, и без явной на то причины никогда не разожжет пламя войны. Предыдущие правители старались разрешать конфликты мирным путем, прекрасно осознавая, что сила не заработает доброе имя нашей империи. Помимо этого, мы также помним об особенности Цанахина, что подразумевает жажду крови и ожесточенный подход, ссылаясь на менталитет. Однако ни в чем неповинное государство получило удар со спины своего соседа, с коим не сулили плохие взаимоотношения. Долгие годы Фумецу старалось вести тихий образ жизни, находясь в своем заточении. Никто из правителей соседних государств не посмел бы сказать-что плохое о нем, ведь все прекрасно видели, что мы не заинтересованы в добыче новых земель и славы сим образом. Но, как оказалось, мирная и спокойная жизнь сыграла на руку захватчикам, и приложенные усилия стали ничем. Помимо изувеченных улочек да районов, прибывшие цанахинцы не выказывают и малейшего уважения к гражданским, не принимая нас даже за людей. Женщины и дети подвергаются насилию, а мужчины обязываются работать в поте лица на благо другого государства. Ассимиляция идет полным ходом, и вскоре мы станем лишь тем, что было когда-то давно, но чего больше нет и не будет. Мы не последуем их примеру, ни в коем случае не сотворим нечто схожее с народом Цанахина, не уничтожим их культуру, ведь корень всех проблем идет от правителя. Нашей целью был и есть Александр Цымыш в совокупности со своими вооружёнными силами, ведь правосудие должно восторжествовать. Если вы боитесь кары небесной, следуя принципу «око за око, зуб за зуб», то вам следует незамедлительно выбросить сию мысль из головы. В своей жизни, я — Бог, для верующих же Ками всегда открыт. Тех, кто следует моему примеру, я взываю вершить собственноручно правосудие, а поклоняющимся Великому — помочь ему. Помните, что от всех нас зависит судьба государства, а может и всего мира. На этой земле будут ходить ваши дети, что не смогут увидеть ясного неба, здесь жили ваши предки, что воевали во имя государства, и здесь будете вы — ходить, петлять и умирать с достоинством или же в безнадежности. Вы — будущее для самих себя, потому я, вместе с наследниками престола и своей сестрицей, взываю каждого взять в руки меч, стрелу иль нагинату, и бросить вызов небесам под покровительством сиюминутно созданной группировки «Death 2»! Избавим же мир от желающих подчинить его!

Публика ошарашенно выслушивала мятежницу, что столь уверенным говором внушала доверие. Они, недоумевая, глядели по сторонам в ожидании какой-либо реакции, но буквально за считанные секунды прозвучали одобрительные возгласы, опосля чего счинился настоящий гвалт из аплодисментов и восхваляющих криков.

— Запомните каждый: битва состоится в 79 день года близ Сихонского залива под денным светом, что осветит нам путь к победе!

За несколько дней речь молодицы в маске разошлась по всем новостям, и вертелась у всех на устах. Весть дошла и до верховного правителя, что не воспринял всерьез говор девушки, ссылаясь на «бурный нрав». Однако за короткий промежуток времени, ожидаемое число товарищей превзошло все ожидания, и уже в первые дни на сторону повстанцев стали десятки тысяч человек, а за три недели их численность перевалила за сотню тысяч, включая добровольцев из Дунфана, Сынгыля, Фуа и прочих государств, что сочли поведение царя абсурдным. Во время подготовки, число воинов увеличилось ещё на несколько тысяч.

Конечно, Ландарин, как и любой активист, имела как сторонников, так и тех, кому такая идея была не по нраву. Например, больше чем две трети чиновников со всех уголков империи приняли решение стать под защиту царя, ссылаясь на его благонадежность, а около двух миллионов решили сохранить абсолютный нейтралитет. Одна часть по возможности мигрировала в близлежащие страны, другая осталась на родине, а третья не смогла ни мигрировать, ни остаться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Говоря честно, сто тысяч в сравнении с миллионами жителей империи — капля в море, но даже так это количество более чем подходит для гражданской войны, учитывая размеры войска Цанахина, приведенного на эти земли, ведь двадцать тысяч воинов — число смехотворное. Однако не стоит забывать, с кем принялись воевать, ведь эта нация полна сюрпризов, и может оказаться так, что сто тысяч — всего лишь ничтожные цифры, что будут стерты в прах. Но мечники старались не думать о подобном исходе.

На протяжении месяца, Куро усердно тренировала воинов вместе со своим возлюбленным Катакуити. Их занятия проходили днями ночами, а своим уровнем подготовки больше походили на полноценную войну, ежели на гражданскую. Так, на глазах всех жителей и в частности дизов, погибали люди. С каждым днем Фумецу терял свой уникальный яркий цвет, что грел душу и вызывал улыбки на лицах граждан, кои души не чаяли в своей империи. Теперь же оно вызывает лишь боль, страдания и страх неизвестности.

Александр Цымыш, что обязывался уехать на две недели в Цанахин, вернулся на земли Фумецу в 77 день года. И вот, 20 марта, День весеннего равноденствия стал началом Войны Иносиси, что продлилась всего-навсего день.

Под ясным светом дня, что, казалось бы, не сулил ничего опасного, Ландарин, вместе с Божьим вестником, дожидалась оставшихся генералов в совокупности с дивизиями. Всего их было семь. Наиболее успешными и прославившимися считались генералы первой дивизии «Белокрылая нимфа» Куро и «Меч правосудия» Ландарин, третьей — «Око дьявола» Сайго Такамори, четвертой — «Божий вестник» Камацуй Ранбон и седьмой — «Вдова погибели» Иноуэ Сецуна. Трое из них показали неимоверные результаты по ходу подготовки, благодаря чему смогли возглавить целые дивизии, в число которых входит до пятнадцати тысяч воинов.

На дворе был уже полдень, а значит, что совсем скоро настанет час продемонстрировать навыки, кои генералы вместе с подчиненным оттачивали на последнем издыхании. Семь дивизий стояли на бухте, взирая на одного-единственного Цымыша, звучание коего сливалось с шумом тихоокеанских волн. Огромная дистанция разделяла их, но сей звонкий смех доносился до каждого. Высокомерное поведение злило воинов, наращивая их жажду крови, но главы тут же успокаивали их. Вдруг, неожиданно, царь начал хлопать в длани, урывчато, однако до чего же скверно.

— Браво, Меч правосудия! Ты поистине оправдала мои ожидания. Невероятная женщина, — гласил тот, продолжая хохотать и восхвалять девицу, после чего едко выказал. — Но, к сожалению, не смогла превзойти их.

С этими словами царь начал постепенно удаляться, продолжая дразнить вражескую сторону. Его действия и поведения вызывали не столь агрессии, как недоумения, но всего лишь спустя нескольких хлопков, из-за горизонта начал проявляться отряд цанахинцев, облаченных в весьма странное белое одеяние, что покрывало даже их лица.

Армия направлялась так медленно, словно в любую секунду собиралось свершить беспрецедентный ход, однако стоило Цымышу произнести свою коронную фразу, как воины рванули вперед. Этими словами стало:

— Увидимся в аду, прелестный цветок зла! — и раздался громкий хохот, заполняющий пространство, но слышно его уже не было, ведь все были вовлечены лишь в бой.

— В атаку! — огласил Меч правосудия, после чего и сам ринулся атаковать противников.

Звон клинков доносился отовсюду. Умелые воины сражали противников одним взмахом меча. Однако наяву, было в этой битве нечто странное. Цанахинцы отлетали один за другим, но стоило им коснуться хотя бы краешком лезвия тканной одежды воинов, как те вмиг разъедались, опосля чего самураи падали ниц. Но этим не заканчивалось, ведь каждый, кто находился подле пораженного неведомой силой, ниспадали вслед за ним. Когда численность воинов значительно уменьшалось, становилось ясно: смех царя был подсказкой. Цымыш подослал безумно слабых воинов, что едва держали меч в своих руках, и, тем не менее, стоило им невзначай коснуться противника, как те погибали, яко от средства массового поражения. Костюмы цанахинцев же помогали им продержаться в бою как можно дольше, но не выжить.