Узел - Кэрол Кларк

Такси остановилось напротив выкрашенного в бледно-розовый цвет фасада отеля «Оушн-Вью». Тут же раскинуло свои столики кафе на открытом воздухе. «Слава Богу, через пару минут я буду уже в номере с кондиционером и со стаканчиком прохладительного в руках», — мечтательно подумала Риган.

* * *

Барни Фризер беспокойно ждал в обитой плюшем приемной «Калла-Лили Хоузиери компани». На стене напротив висел большой плакат с рекламной фотографией, появившейся недавно во всех модных журналах. На рекламе была изображена пара красивых женских ножек в сверкающих черных колготках. Под снимком виднелась надпись:

Ноги от «Калла-Лили» вновь в моде.

Фриз прекрасно знал, что именно компанию «Калла-Лили» предпочитали все состоятельные женщины в Америке и за ее пределами, то есть именно те женщины, которые были не прочь заплатить сумасшедшие деньги, чтобы их ножки смотрелись прекрасно.

Барни внимательнее пригляделся к рекламному снимку.

— «Колготки Бёрди» смотрятся гораздо лучше, — пробормотал он себе под нос. Он подтянул собственные носки и ладонью смахнул пыль с ботинок «Хаш паппиз». — Да уж, если бы я сам был женщиной, то был бы просто счастлив заполучить себе парочку этих самых «колготок Бёрди». Они действительно представляют собой нечто особенное.

Тут Барни быстро поднял голову. «Мне надо прекращать постоянно так вот вслух разговаривать, — подумал он. — Иначе они меня прижмут точно так же, как это сделали с кузеном Винсом. Так его прижали, что он, бедняга, совсем свихнулся».

Из невидимого динамика лилась тихая музыка. Одна композиция сменяла другую. Сейчас звучала песня: «Везение, будь со мной сегодня вечером!». Барни не удержался и стал напевать себе под нос. Да, ему действительно повезло. Иначе что, если не везение, заставило его, Барни, в ту ночь пойти прогуляться мимо старой фабрики по изготовлению колготок? На этой фабрике он проработал много лет в ремонтной бригаде, а девять месяцев назад предприятие взяло да закрылось. Дела уже не шли так хорошо, как раньше. А все потому, что владельцы предприятия не могли понять, что работа по изготовлению колготок для монахов перестала быть достаточно престижной и по нынешним временам уже не приносила должного дохода. Теперь фабрику собирались сносить.

Пока этого, правда, еще не произошло, и один из товарищей Барни, некто Ричи Блоссом, устроил себе тут нечто вроде исследовательской мастерской, где он постоянно ошивался, возился со станками, пытаясь, как всегда, изобрести что-нибудь эдакое. Обычно у него получались вещи совершенно бесполезные. Когда же в тот самый примечательный вечер Барни заглянул в окно этой мастерской и увидел, как Ричи возится с какими-то обрезками материи, ему вдруг показалось, что на сей раз дело может обстоять несколько иначе.

Барни разобрало любопытство, однако он знал, что если просто постучит в дверь мастерской, то Ричи ни за что не расскажет ему о том, чем занимается. Поэтому он отправился домой, обшарил карманы всех своих старых рабочих комбинезонов, которые сентиментально хранил в углу шкафа, и нашел то, что надеялся найти: ключ от служебного бокового входа в здание фабрики колготок.

Следующим вечером он дождался, пока оттуда уйдет Ричи, посидел еще минут пятнадцать, опасаясь, что тот еще может вернуться, и только потом вошел внутрь. Вооружившись заранее приготовленным фонарем, Барни принялся обыскивать помещение.

Старый раздвижной стол, за которым в свое время рабочие пили кофе в пятиминутный перерыв, так и стоял на привычном месте. Ричи, видимо, использовал его в качестве командного пункта при осуществлении своего проекта. Барни было трудно даже припомнить, сколько раз за годы работы на фабрике ему приходилось, сидя за этим столом, обжигать себе язык, когда нужно было поскорее проглотить горячее пойло, которое все почему-то называли кофе.

На своем месте, на стене, остались и большие, все еще тикающие часы серого цвета. Барни подошел к ним и со всей силы треснул рукой по циферблату, вспомнив, сколько неприятностей было связано у него с этими часами.

— Вот так, — усмехнулся он, — я гадостей не прощаю!

На столе лежали пачки дешевой бумаги. На каждом из листочков было напечатано несколько строчек рекламного текста. Такие листочки вам все время норовят вручить на улице незнакомые люди, и делают это именно тогда, когда вы, например, опаздываете на какую-нибудь встречу. Барни взял в руки один из листочков и при свете фонаря принялся читать текст объявления, которое Ричи составил для рекламы своего нового изобретения:

«Один размер подходит для всех! Высшего качества колготки, которые не будут ни рваться, ни „ехать“, ни цепляться! Вы просто не можете пройти мимо и не воспользоваться столь заманчивым предложением!».

«Господи, опять он за свое, — подумал Барни. — Наверное, целый вечер тут сидел и, потея, сочинял всю эту ерунду. Не может быть, чтобы все эти завлекательные фразочки просто так взяли и пришли ему в голову! Если ты, друг мой Ричи, вдруг захотел попытаться продать нечто такое же невозможное, как не рвущиеся, не едущие и не цепляющиеся колготки, то тебе нужен именно такой человек, как я, — размышлял Барни. — Я врожденный распространитель, торговец от природы, способный продать мороженое эскимосам. Именно я смог бы тебе написать текст твоей рекламы, а то и изобразить, сыграть этот текст в случае необходимости».

Барни всегда считал, что из него мог бы получиться замечательный специалист по рекламе, по распространению товаров, однако мать его сказала, что в их семье одного Вилли Ломана более чем достаточно, и заставила сына при первой же возможности вступить в профсоюз ремонтников. «Ладно, не буду поминать ее плохим словом, — рассуждал он, — пусть земля будет пухом ей, глупой женщине».

Барни подался вперед и порылся в стопках бумаг на столе. Кроме рекламных листочков, здесь лежали еще фотокопии написанных от руки писем в различные колготочные компании с просьбой уделить Ричи Блоссому всего несколько минут их драгоценного времени. Судя по всему, ни одного ответа на эти письма так и не поступило. Короче, у Ричи не было никаких оснований заводить отдельное досье под названием «Ответы». Скорее всего, бедняге, проще было бы добиться аудиенции у Папы Римского.

Барни выпрямился и прошелся лучом фонаря вокруг, по стенам фабрики, затем направился в сторону станков. Он не заметил под ногами картонную коробку, споткнулся о нее и грохнулся на пол, не успев даже вскрикнуть. Фонарь упал, стекло разбилось вдребезги, усыпав осколками все вокруг. Сам Барни больно ударился коленкой и подбородком.

— Черт подери! Черт подери! Черт! Черт! — выругался Барни. В неожиданно наступившей темноте он откинулся на спину, поджал ушибленную коленку к животу и одновременно принялся растирать отдававший острой болью подбородок. Пошарив рукой он случайно вновь наткнулся на край картонной коробки, подтянул ее к себе для опоры. И вдруг пальцы почувствовали то, от чего он мигом забыл про боль. Пальцы погрузились в ворох самой нежной, самой шелковистой ткани из всех, каких он когда-либо касался.

Кряхтя, Барни поднялся на ноги, присел рядом с коробкой «по-турецки», поджав под себя ноги, и жадно сунул обе руки внутрь. На ощупь он установил, что там лежала вовсе не куча мягкой, прямо-таки роскошной материи, а пара дюжин готовых колготок. «Видимо, это и есть его изобретение, — решил Барни. — Новое изобретение Ричи!». Зная, что Ричи никогда не был слишком уж организованным и внимательным, Барни прихватил с собой несколько пар. Он был твердо уверен, что Ричи их не хватится. «Я отнесу их к себе домой и там сам проверю, посмотрю, действительно ли они такие крепкие, как утверждает Ричи».

И он и впрямь проверил их. Насколько он мог судить, товар в самом деле оказался именно таким, как о нем рассказывал Ричи.

Колготки действительно оказались нервущимися. К тому же они совершенно не «ехали» и не цеплялись!

Поэтому-то Барни и явился теперь в «Калла-Лили Хоузиери компани». Сюда он пришел потому, что здесь дворником работал его племянник. Это в любом случае была единственная компания, помимо упомянутой обанкротившейся компании «Колготки для священников», у которой был свой офис в Майами. В первый раз Барни заглянул сюда месяц назад. Сегодня был его второй визит. Прошла уже целая вечность, и теперь Барни поджидал некую Рут Креддок, которая должна была сообщить ему результат лабораторных исследований.

— Мистер Фризер, мисс Креддок задерживается еще на какое-то время, — сообщила Барни секретарша, вернув его к действительности. — Могу я предложить вам чашечку кофе?

Слова эти, правда, прозвучали бы совсем иначе, если бы она действительно хотела услужить ему.

«Может, ты еще мне страхование жизни предложишь на случай, если я тут у вас издохну от ожидания?» — подумалось Барни, но вслух он сказал совершенно иное: