Спасибо, мой ангел! - Алиса Рудницкая

все же».

- Вы, люди, такие странные, - сказал Кристоф. - Я, увы, дал клятву. Не могу рассказать. Считай просто, что я очень издалека.

***

Они топтались у входа в отель, и никак не могли сообразить, как бы им попрощаться. Точнее не знал, как прощаться, Кальц. Он понимал, что Николь теперь навсегда останется частью его воспоминаний о Париже. Может, правда, она забудет. Хотя умрет, наверное, быстрее чем забудет. Если она еще не передумала, разумеется. А вот Кальц будет помнить. Демоны вообще редко о чем-либо забывают.

- Прости, это наглость, наверное, с моей стороны... - начинает девушка. - Но, может, завтра еще увидимся? Сходим в Лувр, просто по городу погуляем? Что думаешь?

- Увы, я здесь всего на сутки, - улыбнулся ей Кальц. - Завтра утром мне нужно в университет. Да и долго здесь, у вас, мне находится нельзя.

Последнее было правдой. И не потому, что на Землю демонов пускали исключительно редко. Нет. На Земле было очень мало магии, а Кальц и так порядком истощился, спасая Николь с утра. Его скромное путешествие он сам сравнивал с нырянием под воду. Зажал нос и уши, нырнул, коснулся дна рукой - и уже нужно выныривать, иначе потеряешь сознание от недостатка кислорода. И недостаток магии уже начинал ощущаться.

О том, что с ним будет, если он не вернется в магические миры раньше, чем через двое суток, Кальц предпочитал не думать. Он знал, что потеряет контроль над телом, и будет валяться до тех пор, пока оно не умрет от истощения. Потом же тело начнет гнить, его, возможно, похоронят. А он будет все еще внутри, неспособный покинуть свой личный крошечный медный сосуд, вшитый в грудь. Беспомощный и напуганный, он со временем истлеет, сойдет с ума и растворится в небытие. Не лучшая судьба.

- Жаль, - печально улыбнулась ему Николь. - Тогда...

И она, вдруг придвинувшись близко-близко, импульсивно поцеловала его в губы. Кальц сориентировался быстро. Притянув девушку к себе за талию, он не дал ей так быстро отстраниться. Его аура снова потянулась к ней, и на этот раз окутала целиком, наполняя собственной благодарностью. Он и сам был не прочь ее поцеловать, да только не до конца был уверен, что можно. Люди же такие привереды в плане близости, многие считают что день знакомства - это маловато. Будь Николь с Плутоса, Кальц и задумываться бы не стал, но тут боялся оскорбить.

- Спасибо, мой Ангел, - улыбнулась ему Николь, когда, наконец, отстранилась. - Я запомню тебя... обещаю.

- Может, сделаем этот день еще более незабываемым? - кивнул Кальц на отель, решив все же попытаться. - Я, правда, еще не спал с человеческими девушками, только с ангелськими... но могу попробовать.

- Ты невыносим, - засмеялась Николь, а потом вдруг уверенно, чуть напряженно кивнула.

***

Номер утопал в роскоши. Николь, чувствуя себя героиней любовного романа, пригубила вино. Она бы опрокинула его в себя, выпила залпом, чтобы набраться смелости... да момент не располагал. Слишком уж мило они сидели и болтали. Если быть точнее - глупо обсуждали жизнь. Судя по рассказам Кристофа он жил в каком-то очень странном месте, не имеющем ничего общего не то что с Парижем или Францией, со всей планетой в целом. Там где он жил не было гомофобии или расизма, все жили в гармонии. Там где он жил каждому члену общества давали жилье сразу же по достижении совершеннолетия. Там где он жил никто ни о чем не беспокоился.

- Ты все врешь, - только улыбалась Николь. - Но если бы такое место существовало, я бы хотела туда попасть. Особенно если там есть еще такие милые и беззаботные парни как ты.

- Вряд ли бы мне разрешили взять тебя с собой, - разочаровал ее Кристоф.

- А ты сам? - с надеждой спросила девушка. - Ты еще приедешь в Париж?

- Думаю, да, - благосклонно кивнул ей парень. - Но не скоро, это уж точно. И если приеду - обязательно к тебе загляну. Хотя...

Он чуть погрустнел и посмотрел на нее выжидающе:

- Ты ведь покончишь с собой, да?

- Нет, - удивившись тому, с каким возмущением это вырвалось из нее, сказала Николь. - Ты что, разумеется нет! Я... передумала кажется.

- Ну и замечательно, - выдохнул Кристоф. - Тогда года через два, я снова смогу к тебе вырваться. Что скажешь?

- За то, чтобы я тебя дождалась, - подняла фужер Николь.

- За то, чтобы я еще раз побывал в Париже, - чокнулся с ней парень.

- На брудершафт? - предложила Николь.

- А это как?

И Николь научила на свою голову. Они встали. Переплели руки. Выпили. Поцеловались. Потом еще немного поцеловались. Кристоф потрясающе целовался, язык у него был узким и каким-то непривычно прохладным, будто он страдал от пониженной температуры. Отставив фужеры на стол, парень увлек ее за собой на кровать. Повалил, навис сверху. Еле дыша, боясь спугнуть чудо, Николь принялась расстегивать его рубашку. Любовник на это лишь усмехнулся и, отстранив ее руки, стащил одежку через верх. Стащил, и застыл, красуясь. А Николь как зачарованная провела по ровному животу с четко очерченными мышцами. Кристофа сложно было назвать мускулистым, скорее, он поражал утонченностью. Казалось, у него нет ни единого изъяна.

«Сделано небесами с любовью», - метнулась у нее в голове глуповатая мысль.

Парень же своей красоты словно совершенно и не осознавал. Он стянул с нее платье через голову, отбросил его в сторону, полюбовался несколько секунд на старое застиранное белье, и наклонился за поцелуем.

- Постой, - вдруг вспомнила Николь. - Нам бы... защиту... я давно не пила противозачаточные.

- Можешь об этом не беспокоиться, - ласково погладил ее по щеке Кристоф. - Я не могу иметь детей. Вообще. Если бы мог, то давно бы осчастливил детишками половину своего города.

- С... сочувствую, - не зная, как реагировать на такое заявление, сказала девушка, но все же решила поверить.

Не могло же быть с ним все идеально.

А потом она будто утонула. Ее обволокло его нежностью, окутало любовью и лаской. Казалось, она каким-то чудом ощущала его эмоции. И она поддалась. Ответила на поцелуи - сначала нежные, а потом все более и более требовательные. Тяжело задышала, когда он нежно искусал и осыпал поцелуями ее шею. Застонала, когда его мягкие губы