Поступь Империи (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич

— Ладно… — покивал Иосиф. — А мастеровые училища кого готовят?

— Мастеров. Это считай рабочие высокой выучки, которых ставят на самые ответственные дела. Или руководить обычными. Их уже двадцать восемь заведений. Если в ремесленных изучают ремесло. Плотно. Основательно. Дополняя его кратким курсом мировой истории и основами естествознания. То в мастеровых уже крепкий курс серьезных предметов. Тут и основы физики, и химии, и прочее. Здесь также изучают расширенный курс российской и мировой истории, географию, логику, риторику. На выходе получается не инженер, но очень и очень компетентный работник. Да. Что еще? Высшая школа. Там почти все то же самое, только больше и шире. Ну и всего 10 заведений. Пока.

— Мда…

— Если же говорить в целом, то образовательная система хоть и странная, но грандиозная и вполне практичная. Упорядочена и стандартизована, она стабильно выдает ежегодно больше компетентных кадров, чем сейчас готовит вся Европа вместе взятая.

— А чиновники? Она их тоже готовит?

— Разумеется. Уже с ремесленных училищ идет специализация на ремесле. Они не только рабочих готовят, но и чиновников малых чинов, и законников, и переводчиков, и военных, и прочих. Да, уклон в технические специальности, но и об остальном не забывают. Например, за прошлый год было подготовлено 417 переводчиков всех рангов. Одно из высших заведений даже выделили под гуманитарные специальности. И у них там даже есть исторический факультет, при котором постоянно действует три археологические экспедиции.

— Четыреста семнадцать переводчиков? — удивился Иосиф, проигнорировав мало интересующую его историю.

— На будущий год ожидают выпуск шестисот двенадцати человек. Они наращивают их количество.

— Зачем?

— Мы не знаем. Принц настаивает на том, чтобы каждый офицер в армии получил как минимум ремесленный аттестат переводчика. По любому языку. Обычный выбор это немецкий, французский, испанский, турецкий и персидский. Турецким, правда, они называют скорее какой-то его восточный диалект, а не прямо обычный османский, хотя последним он вполне понятен. В некоторых школах можно изучать еще десяток других языков, но это основа. Есть и специальные переводчики, даже уровня мастеров и с высшим образованием. Но их мало. Обычно это дополнительная подготовка. — произнес министр и замолчал.

— Интересно… — тихо произнес Иосиф, отвернувшись в задумчивости к окну. — Это все?

— Еще есть монастыри. Но они стоят особняком. Их сейчас 422 в России. На их базе развернуты приюты для сирот. В первую очередь для семей служивых. Хорошее питание. Начальное и ремесленное образование, включая изучение языка. Там не очень много людей находится, но все же их можно считать такими своеобразными школами. Насколько мне известно, на текущий момент монастыри в состоянии вместить где-то шестьдесят две тысячи человек, из которых там едва две.

— Я слышал, что в России сирот забирают родственники. Неужто не справляются?

— Да, это так. Но Петр и принц явно готовятся к большой войне. А где война, там и сироты. Эти работы по монастырям проводятся демонстративно, подкрепляя уверенность солдат в том, что их семьи не бросят. И детей, и жен, которым тоже, в случае необходимости, готовы выделить небольшой, но гарантированный пансион в монастырях.

— Большая война… — покачал головой Иосиф. — Они словно бы ей одержимы.

— Это так. — не стал возражать министр. Но и развивать эту тему не стал, поэтому замолчал.

— Что-то еще? — после затянувшейся паузы спросил император.

— Да все вроде. — пожал плечами докладчик. — Разве что… Да нет. Оно к делу не относится.

— Что именно? Говори, раз вспомнил.

— У них поиск одаренных налажен. Священник, обнаружив такого в своем приходе, докладывает в Москву. В специальное ведомство. Где на этих всех людей заводятся дела. И дальше их стараются пристраивать к делу. Ищутся очень разные люди. Не только талантливые в нашем понимании. Например, по всей стране подбираются люди с очень острым зрением, способным видеть как можно дальше. Вблизи они чуть ли не на ощупь передвигаются, но вдаль видят невероятно. Из них готовят наблюдателей для флота или в приморские крепости. Принца интересует все необычное. Любые сильные стороны, пусть и странные.

— И сколько у них сейчас эти необычных людей найдено?

— По последним данным — 8221. Это ведомство, кстати, также ведет учет всех людей с квалификацией образовательной третьей и четвертой ступени.

— А как вам удалось это все узнать? — прищурился Иосиф, заподозрив ложь.

— Как это ни странно, но подобные сведения не секретны. В России выпускается Статистический временник с открытыми сведениями о стране. Сейчас уже за 1712 год есть. К апрелю за 1713 выпустят. Свежие же сведения можно в кабинетах чиновников невысокого полета. И подкупить их несложно, сведения-то не секретные, в общем-то.

— А это не может быть обман? Выглядит все крайне дико.

— Поэтому мы подкупили с дюжину разных чиновников малого ранга, у которых доступ мог быть к таким сведениям. В разных местах. Сверили результат. Он совпадал и вполне увязывался с данными из Статистического временника за 1712 год. Россия действительно развивается какими-то невероятными темпами. И какие планы! Еще какие-то шесть лет и каждый русский мужчина будет уметь читать, писать и считать…

— В это сложно поверить. — перебил его император.

— Понимаю. Но факты говорят, что вряд ли здесь имеет место ошибка…

[1] В данном случае слово «честно» употреблено в архаичном значении высокого статуса. «Выехать честной службой» — выехать в снаряжении для наиболее высоко-статусной службы.

Часть 1

Глава 2

1714, март, 9. Москва — Париж

— Молдавии нужна ваша помощь! Мы восстали! Мы отбились от османов! Но теперь нас давят австрийцы. И наших сил уже не хватает. — с подавленным видом произнес Дмитрий Кантемир, прибывший в Москву вместе с довольно крупным молдавским посольством.

— Пока, насколько я знаю, Габсбурги пытаются подавить восстание болгар, — заметил Алексей.

— Это так, но мы — следующие. Кроме того, их войска эпизодически заходят на нашу территорию уже сейчас. Да и вообще — ведут так, будто бы их владения.

— Хорошо. Допустим. И что вы хотите от нас?

— Помощи.

— Еще поставок оружия? Денег? Чего конкретно вы хотите?

— Введение в Молдавию войск.

— Вы же понимаете, что это война с Габсбургами?

— Они не решатся.

— И откуда у вас такая уверенность?

— Воевать еще и с Россией? — мягко улыбнулся Дмитрий. — Это безумие. Они и так все свои силы бросили на подавление болгарского мятежа. Из-за чего прекратили наступать на османов. Россия сама по себе очень сильна. Воевать еще и с ней они просто не решатся. Да, несколько стычек возможны. Для прощупывания. Но они почти наверняка потом сделают удивленное лицо и скажут, что не признали.

— А если решатся?

— То вы их легко победите!

— Мне приятно, что наши друзья в нас так верят… — вяло улыбнулся царевич…

Беседа явно шла не туда, куда Алексей хотел.

Петр бил копытом.

С Дмитрием приехала его дочь — юная Мария Кантемир. Совсем молоденькая. Однако достаточно яркая для того, чтобы царь оказался ей пленен. Если с алкоголем он с трудом, но справился и пить стал сильно меньше былых лет, то вот с женщинами удержу себе не давал.

Царица на это закрывала глаза.

Бесилась, но подчеркнуто терпела. В том числе и потому что царь своих любовниц часто менял. Специально и осознанно. Тот легко и страстно увлекался. Не только всякими техническими новинками, но и дамами. Что приводило к непрерывной череде придворных скандалов самого разного пошиба.

Единственную вещь, которую он по-настоящему любил, был флот. Женщин же… с женщинами у него были довольно сложные отношения. Он их в основе своей считал условными разумными и пригодными только для того, чтобы скрашивать тяжелые будни мужчин. Не всех. Но в основном.