Империя боли. Тайная история династии Саклеров - Patrick Radden Keefe

тяжесть этих ожиданий: он был первопроходцем, первенцем Америки, и все ставили на него свои мечты.

Средством достижения этой мечты стало образование. Однажды осенним днем 1925 года Арти Саклер (он называл себя Арти) пришел в среднюю школу Эразмус Холл на Флэтбуш-авеню. Он был молод для своего класса - только что исполнилось двенадцать лет - и прошел тестирование по специальной ускоренной программе для способных учеников. Арти был не из тех, кого легко запугать, но Эразмус был пугающим учебным заведением. Построенная голландцами в восемнадцатом веке, она представляла собой двухэтажное деревянное здание школы. В первые годы двадцатого века вокруг старинного здания школы появился четырехугольник в стиле Оксфордского университета с неоготическими зданиями, похожими на замки, увитыми плющом и украшенными горгульями. Это расширение было задумано для того, чтобы принять большой поток детей иммигрантов в Бруклине. Преподаватели и студенты Эразмуса считали себя авангардом американского эксперимента и серьезно относились к идее восходящей мобильности и ассимиляции, обеспечивая первоклассное государственное образование. В школе были научные лаборатории, преподавались латынь и греческий. Некоторые из преподавателей имели докторскую степень.

Но Эразмус был еще и огромен. На сайте училось около восьми тысяч человек, это была одна из самых больших средних школ в стране, и большинство учеников были такими же, как Артур Саклер, - нетерпеливыми отпрысками недавних иммигрантов, детьми "ревущих двадцатых", с яркими глазами, накрашенными до блеска волосами. Они выбегали в коридоры: мальчики - в костюмах и красных галстуках, девочки - в платьях с красными лентами в волосах. Когда они встречались под большой сводчатой аркой входа во время обеденного перерыва, это выглядело, по словам одного из одноклассников Артура, как "голливудская коктейльная вечеринка".

Артуру это нравилось. На уроках истории он обнаружил, что восхищается отцами-основателями, в особенности Томасом Джефферсоном, и сроднился с ними. Как и Джефферсон, Арти имел эклектичные интересы - искусство, наука, литература, история, спорт, бизнес; он хотел заниматься всем, и Эразм уделял большое внимание внешкольным занятиям. В школе было, наверное, сто клубов, практически для всех. Поздним зимним вечером, когда занятия заканчивались и наступала темнота, вся школа освещалась, окна горели по всей площади, и, проходя по коридорам, вы слышали звуки созываемых тех или иных клубов: "Господин председатель! По порядку!"

Позже, рассказывая о первых годах учебы в Эразмусе, Артур говорил о "большой мечте" . Эразмус был великим каменным храмом американской меритократии, и большую часть времени казалось, что единственным практическим ограничением того, что он мог ожидать от жизни, было то, что он лично был готов в нее вложить. Софи подкалывала его по поводу школы: "Ты задал сегодня хороший вопрос?". Артур вырос крепким и широкоплечим, с квадратным лицом, светлыми волосами и голубыми близорукими глазами. Он обладал огромной выносливостью, и она была ему необходима. В дополнение к учебе он стал редактором студенческой газеты и нашел вакансию в школьном издательстве, , занимавшемся продажей рекламы для школьных изданий. Вместо того чтобы согласиться на стандартную оплату, Артур предложил получать небольшие комиссионные с каждой проданной рекламы. Администрация согласилась, и вскоре Артур начал зарабатывать деньги.

Этот урок он усвоил рано, и именно он во многом определил его дальнейшую жизнь: Артур Саклер любил делать ставки на самого себя, прилагая огромные усилия для того, чтобы разработать схему, в которой его собственные грозные силы будут вознаграждены. Он также не довольствовался одной работой. Он организовал бизнес по производству фотографий для школьного ежегодника. Продав рекламные площади сети бизнес-школ Дрейка, специализирующейся на послешкольном канцелярском образовании, он предложил компании сделать его - ученика старших классов - своим менеджером по рекламе. И они согласились.

Его неиссякаемый пыл и неугомонная креативность были таковы, что казалось, он всегда кипит новыми инновациями и идеями. Эразм выдавал своим восьми тысячам студентов "программные карточки" и прочую рутинную учебную документацию. Почему бы не продавать рекламу на их обратной стороне? Что, если бизнес-школы Drake оплатят линейки с названием компании и будут выдавать их студентам Erasmus бесплатно? К пятнадцати годам Артур уже приносил достаточно денег от различных подработок , чтобы содержать семью. Новые задания появлялись у него быстрее, чем он успевал их выполнять, поэтому он начал передавать некоторые из них своему брату Морти. Поначалу Артур считал, что Рэй, как самый младший, не должен работать. "Пусть парень развлекается", - говорил он. Но в конце концов Рэй тоже нашел работу. Артур устроил братьев продавать рекламу в "The Dutchman", студенческий журнал Эразма. Они уговорили сигареты "Честерфилд" разместить рекламу, ориентированную на их сокурсников. Это приносило неплохие комиссионные.

При всей своей ориентации на будущее, Эразмус также имел яркую связь с прошлым. Некоторые из отцов-основателей, которых так почитал Арти Саклер, были сторонниками школы, в которой он теперь учился: Александр Гамильтон, Аарон Берр и Джон Джей пожертвовали средства на Эразмус. Школа была названа в честь голландского ученого XV века Дезидерия Эразма, и в библиотеке витраж воспевал сцены из его жизни. Витраж был закончен всего за несколько лет до приезда Артура и был посвящен "великому человеку, чье имя мы носим уже сто двадцать четыре года". Каждый день Артуру и его товарищам внушали мысль о том, что со временем они займут свое место в длинной череде великих американцев, непрерывной череде, которая тянется от самого основания страны. Не имело значения, что они живут в тесных каморках, носят каждый день один и тот же поношенный костюм или что их родители говорят на другом языке. Эта страна принадлежала им, и за одну жизнь можно было достичь настоящего величия. Они проводили дни в Эразмусе, окруженные следами великих людей, которые пришли раньше, - образами и именами, наследием, высеченным в камне.

В центре квартала все еще стояло ветхое здание старой голландской школы - реликвия тех времен, когда в этой части Бруклина были только фермерские угодья. Когда зимой дул ветер, деревянные балки старого здания скрипели, и одноклассники Артура шутили, что это призрак Вергилия, стонущий от звуков его прекрасных латинских стихов, произносимых с бруклинским акцентом.

 

Гиперактивность Артура в эти годы, возможно, отчасти объясняется беспокойством: пока он учился в Эразмусе, состояние его отца стало ухудшаться. Некоторые инвестиции в недвижимость оказались неудачными, и Саклеры были вынуждены переехать в более дешевое жилье. Айзек купил обувной магазин на Гранд-стрит, но он потерпел неудачу и в итоге был закрыт. Продав бакалею, чтобы финансировать свои инвестиции в недвижимость, Айзек теперь вынужден был устроиться на низкооплачиваемую работу за прилавком в чужом продуктовом магазине, чтобы оплачивать счета.