Розалия (СИ) - Кляйн Амалия

— Ишь, разлеглась, — тем временем орал кузен. — Ни стыда, ни совести. Я все расскажу отцу! Бездельница!

«Как же ты мне надоел», — раздраженно подумала я, продолжая молча смотреть на своего кузена, в глубине души надеясь, что Ларенц поорет и просто уйдет. Но он упорно кричал о том, что я отлыниваю от работы и заслуживаю жестокого наказания, обзывал меня, оскорблял, и в какой-то момент мое терпение лопнуло.

— А тебе какое дело? Проваливай отсюда, — вскочив на ноги, прокричала я, глядя в его противное, наполненное гневом лицо. — Кто ты такой, чтобы указывать мне, что делать?

— Я, Ларенц, младший и любимый сын, главного ведьмака Арио, его наследник, будущий правитель клана.

— Ой, сейчас упаду, — громко рассмеялась я. — Не забывай, что у твоего отца ещё два сына и, кстати, оба старшие. Так что, если сила стихий так и не проснется, тебе уж точно никогда не встать во главе клана.

В глазах кузена засверкали молнии. Его и так некрасивое лицо исказилось от гнева. Подскочив ко мне, он больно дернул за волосы. От неожиданности я пошатнулась и упала. Ларенц увидев это громко и мерзко расхохотался, и стал резко топтать траву и цветы на моей поляне, при этом выкрикивая гадости в мой адрес. Потом он внезапно начал шептать какое — то заклинание против меня, чего мы никогда не делали, общаясь друг с другом. Стало холодно, сыро, подул леденящий ветер, и цветы на поляне съёжившись, опустили свои прекрасные головки. Казалось, за секунды пропало очарование этого чудесного уголка природы.

— Что ты делаешь? — в ужасе закричала я. — Не смей! Я все расскажу Арио!

Я попыталась встать, но мерзкий Ларенц не дал мне этого сделать. Он шагнул ко мне, и со всего размаху ударил меня по лицу. От неожиданности и боли, я вновь упала навзничь, почувствовав металлический привкус крови во рту, и поняла — гаденыш разбил мне губу. Дальнейшее я помню плохо, единственное, что осталось в памяти — это перепуганное лицо мерзавца и его мольбы о пощаде …

Внутри бушевал невероятный мощный коктейль эмоций: злость, ярость, гнев, обида и полное бессилие… Хотелось вцепиться в лицо Ларенца, ударить его, отомстить за нанесенное оскорбление, но он был старше и сильнее, чем сейчас и пользовался. Никто и никогда меня не бил, а он… В груди появилась непонятная тяжесть, сменившаяся почти сразу же на распирающую тугую боль, которая растекалась по венам, буквально обволакивая мое тело. Перед глазами все потемнело. Мир вокруг будто исчез.

Я видела только яркую ослепляющую точку, которая была похожа на звезду. Послышался тихий зов, будто нежный шепот, обещающий мне помощь и чувство облегчения. Ведомая непонятной силой я сделала шаг навстречу к сиянию и тут же почувствовала, как внутри меня будто лопнула натянутая леска. Почти сразу наступило чувство безграничного облегчения, какая-то легкость, похожая на невесомость. А потом я ощутила, как меня окутывают непонятные энергетические потоки, и услышала голос земли, бормотание ветра, ворчание огня, шелест воды. Неповторимая сила наполняла меня, придавая уверенности в том, что я смогу дать отпор своему обидчику. Я вскинула взгляд на Ларенца, охваченная желанием отомстить противному кузену…

— Нет, Розалия! Нет! Не надо, — раздался его перепуганный крик будто бы издалека. — Пожалуйста, нет! Это шутка! Я просто неудачно пошутил. Пощади! Умоляю!

Но во мне не было ни капли жалости. Мысленно, со всей силы, ударила Ларенца, и не знаю, как мне это удалось, но гаденыш отлетел в сторону. Послышался какой-то жуткий треск, но я уже потеряла к кузену всякий интерес, потому что вдруг поняла — мир вокруг меня изменился. Все привычное — лес, зеленую траву, голубое небо, я видела в виде разноцветных переплетенных нитей — синих, зеленых, серых, красных, и каждая тянулась ко мне, и каждую я чувствовала, как саму себя. Никогда такого не бывало раньше. Энергия переполняла мое тело, и буквально выплескивалась через край. Мне стало казаться, будто за спиной распахнулись огромные невидимые крылья, и я вот-вот взлечу. Необычная эйфория охватила меня… но уже через мгновение она сменилась невероятной усталостью. Коленки задрожали, ноги стали ватными, и я упала, уткнувшись лицом в зеленую траву. Буквально сразу же меня окружили зеленые потоки энергии, которые укутывали, ластились, и будто убаюкивая меня. Я на секунду закрыла глаза…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Доченька моя, Розалия. Моя замечательная хорошая малышка, — услышала я ласковый мамин голос, доносившийся откуда-то издалека. — Когда же ты проснешься? Когда?

— Каролина, — тут же раздался грозный голос Арио. — Девочка была не готова к подобному, впрочем, как и все мы. У нее перенасыщение силой. Как только организм справится с этим, Розалия проснется. Сейчас сон для нее — лучше любого лекарства. Иди, займись делами.

— Арио, это моя дочь, и я буду рядом с ней. Ты не можешь мне этого запретить…

— Ты забыла, о чем мы договорились? Она ничего не должна знать!

— Арио я не страдаю отсутствием памяти, все будет так, как ты хочешь. А сейчас уйди, позволь мне побыть с дочерью.

Глава клана что-то ответил, но его слов я не расслышала. Туманная дымка вновь окутала меня, погружая в сладкую негу волшебного сна, дарующего тишину, умиротворение и спокойствие.

Когда я проснулась, за окном светило яркое солнце и слышалось приветливое щебетание ранних пташек. Сев на постели, сладко потянулась, осмысливая свой сон. «Приснится же такое», — покачав головой, бодро вскочила с кровати, и тут же поморщилась от резкой боли в левой половине груди. Не понимая, что происходит, рухнула на постель и невольно застонала.

В это же мгновение дверь распахнулась и в мою комнату вошла мама. В руках она держала медный таз, над которым поднимались клубы пара. В воздухе появился сладковатый аромат ромашки с примесью душистых лесных трав.

— Доченька, — охнула она и бросилась к моей постели. Поставив таз на тумбочку, помогла мне удобно лечь причитая. — Зачем же ты встала, моя хорошая? Лежать тебе надо, лежать. Кто же знал, что так все выйдет. Кто же знал…

— Мама, а что случилось? — спросила я, немного отдышавшись. Боль отступила, и больше ничего не напоминало о ней.

— Девочка моя, — мама присела на край постели и ласково погладила меня по волосам. — Неужели ты ничего не помнишь?

— Ну, почему же, — возразила я. — Ты ушла, а мне безумно захотелось прогуляться по лесу. Там на меня наткнулся Ларенц…

Я осеклась на полуслове, понимая, что мои воспоминания обрываются на том моменте, когда мерзкий гаденыш ударил меня по лицу, а дальше мою память, будто кто-то стер. Абсолютно белое пятно.

— Почему я ничего не помню? — испуганно прошептала я, подняв глаза на маму. — Что же это такое? Что случилось?

Сердце затрепыхалось в груди, и я вновь поморщилась от боли.

— Милая, — мама опустила в таз полотенце, — сейчас тебе станет легче.

Слегка отжав мягкую ткань, она отбросила одеяло в сторону и помогла мне снять ночную сорочку. От прикосновения горячего полотенца к коже я невольно зашипела.

— Потерпи немного.

Я попыталась разглядеть на своем теле синяки, но ничего не обнаружила. Почему так болело в груди было, непонятно. Прикрыв глаза, постаралась вспомнить, что же случилось. Единственная мысль, которая пришла в голову, что Ларенц избил меня до потери памяти, и именно поэтому я нахожусь в таком плачевном состоянии. Но тогда почему нет синяков?

— Сейчас намажу тебя заживляющей мазью. Это поможет снять боль, — предупредила мама прежде, чем я почувствовала аромат мяты, и последующие за этим холодные прикосновения. Намазав мне грудь и плечо, мама туго меня забинтовала и помогла надеть свежую ночную сорочку.

— Что со мной? — спросила я, когда со всеми процедурами было покончено. — Не молчи!

— Розалия…, - мама присела рядом. — Вы с Ларенцом повздорили, и ваша ссора разбудила в нем силу четырех стихий. Это произошло так внезапно…

— Что? — от удивления я вскрикнула. — Этого не может быть.

— Может, родная, еще как может, — мама тяжело вздохнула. — Сила Ларенца так велика, что он не смог справиться с ней, и она, переполнив его резерв, выплеснулась вокруг. Сияние бушующих стихий видели все жители клана.