В ледяном аду - Сергей Зверев

В небе послышался стрекот мотора. Изящный гидроплан без опознавательных знаков заложил круг, сел на льдину и подрулил к Кате и Николаю. Те исчезли в открытом люке. Затем гидроплан заскользил поплавками по снегу, приблизился к Саблину. Тот на прощание махнул рукой своим противникам и скрылся внутри салона. Гидроплан, поднимая облака снега, разогнался и взмыл в небо.

Гринписовцам не оставалось ничего другого, как только проводить его взглядом.

— Все в порядке? — Нагибин смотрел на гарпун, торчащий из плеча Саблина.

— Насколько я понял по звуку, водяная помпа системы охлаждения раскололась. Мина на шарнире руля сработала исправно. Теперь им без сухого дока ледокол не реанимировать.

— Я не об этом. — Контр-адмирал усмехнулся. — Ты вроде бы ранен, каплей.

— Ерунда, товарищ контр-адмирал. Только поцарапало. — Саблин ухватил гарпун правой рукой и осторожно выдернул его. — Теплый свитер помог.

Вслед за острием потянулись грубые шерстяные нитки.

— А разрешите поинтересоваться, товарищ контр-адмирал, что нас ждет впереди? — спросила Сабурова.

— Всемирная слава, — абсолютно серьезно ответил Федор Ильич, а затем с улыбкой добавил: — Но, конечно же, не за те мелкие гадости, которые вы сегодня умудрились сделать. Происшествие с ледоколом «Гринписа» так и останется тайной для мировой общественности.

— Так за что нам мировая слава? — удивился Саблин.

— Потому что я слово свое держу. — Контр-адмирал гордо вскинул голову. — В ближайшие дни вы, как я и обещал, отправляетесь на международные соревнования боевых пловцов. Они пройдут совсем недалеко, на Огненной Земле. Надеюсь, вы обеспечите первое место команде Российской Федерации. Только вот жаль, каплей, что там нельзя будет продемонстрировать твой способ выходить на поверхность из-под пакового льда, а то какие-нибудь умники сразу вычислят, чьих рук дело порча ледокола.

— Ничего, товарищ контр-адмирал, у меня есть в запасе множество всяческих собственных разработок.

— Эффектных или эффективных? — Нагибин усмехнулся.

— И тех и других, — ответил каплей.

— Это мой вам подарок за отличную службу. — Федор Ильич продолжал улыбаться. — Вы весь мир объездили, но повсюду бывали лишь при исполнении.

— Положим, и соревнования, и показательные выступления боевых пловцов — это тоже вроде как служба, — произнес Саблин.

— Так я же не спорю и время на отдых вам гарантирую. 

Глава 2

Шумела вода. Скрежетал металл. Натужно гудела помпа. Моторный отсек научно-исследовательского судна «Профессор Молчанов», которое терпело крушение в водах Антарктики, был затоплен почти под самый потолок.

Оттуда доносились отчаянные крики и возгласы, перемежевывающиеся отборным матом:

— Потонем же! Надо отсюда выбираться! Все сматываемся! Живо!

Из приоткрытого люка показалась голова главного механика. Он буквально вынырнул из моторного отсека и заскользил по дощатому настилу палубы. Следом за ним оттуда один за другим стали выбираться и его многочисленные помощники.

Тут судно, медленно кренившееся на правый борт, вздрогнуло, дернулось. Один из механиков оказался не таким проворным, как его товарищи. Он не успел вовремя ухватиться за леер и упал в ледяную воду. Его моментально накрыла с головой волна, по которой скользила громоздкая льдина, толстая, но прозрачная, как стекло. Под ней показалось скованное ужасом посиневшее лицо. В широко открытых глазах читалась полная безысходность.

Младший механик несколько раз моргнул, словно бы прощаясь со своими товарищами, затем раззявил рот. В легкие хлынула вода. Обмякшее тело стало медленно погружаться в темную, непроглядную морскую пучину.

Если все те люди, которые оказались на палубе, уже мысленно попрощались с жизнью, то вот капитан Владимир Ерохин с радистом Николаем Леоновым, находившиеся в рубке, все еще не теряли надежды на спасение. Первый безуспешно пытался выровнять крен, перекачивая воду в балластную цистерну левого борта. Второй же посылал сигналы SOS, пока безответные.

— Ну и что там у тебя? — прошипел сквозь стиснутые зубы капитан, не отводя глаз от приборной панели, на которой мигали тревожные красные вспышки и противно попискивали датчики.

— Глухо, как в танке, — бросил радист и прикусил до крови нижнюю губу.

— Давай, Коля, давай!.. Кто-то же должен откликнуться.

— Надеюсь.

Вскоре старания Леонова были вознаграждены. На сигналы SOS, подаваемые им, откликнулся норвежский рыболовецкий сейнер. Но эйфория, охватившая радиста с капитаном, быстро прошла. Оказалось, что норвежцы находились слишком далеко и не могли вовремя прийти на помощь команде судна «Профессор Молчанов». Правда, при этом они пообещали, что свяжутся со своими соотечественниками, которые недавно разбили на берегу научно-исследовательскую станцию, и попросят тех выслать вертолет на место крушения корабля.

После этого связь с сейнером неожиданно оборвалась. Все попытки Леонова возобновить ее ни к чему не приводили. Складывалось впечатление, что норвежцы отключились нарочно.

— Вот же черт! — рыкнул радист и в сердцах ударил кулаком в стенку так сильно, что костяшки в кровь сбил.

— Без паники! — с напускной невозмутимостью бросил Ерохин, успокаивая то ли себя, то ли своего подчиненного. — Если они сказали, что нам помогут, значит, так и будет. Скандинавы слов на ветер не бросают.

— Почему вы в этом так уверены? — Леонов прищурился и тут же с подозрением добавил: — И вообще, они какие-то странные, эти норвежцы. Вроде обычные рыбаки, которым до науки никакого дела нет, а знают, что где-то неподалеку находится их научно-исследовательская станция. Да и есть ли она на самом деле?..

— Что ты имеешь в виду? — насторожился капитан.

— Может, они нам лапши на уши навешали, чтобы успокоить, а сами тем временем, пока мы будем тонуть, продолжат рыбку и крабов из воды таскать? Это же промысловики, для них улов важнее всего на свете.

— Брось о дурном думать! — шикнул на него Ерохин, который даже в мыслях не мог допустить чего-то подобного.

Вдруг через отчаянные возгласы на палубе, скрежет металла и гул помпы до слуха капитана донеслись приглушенные крики о помощи. Они исходили откуда-то снизу.

— Ученые! — спохватился капитан, который во всей этой суматохе забыл о том, что на борту вверенного ему судна помимо экипажа находится еще и научно-исследовательская группа. — Похоже, они в каюте застряли, не могут выбраться. — С этими словами Ерохин бросился к двери и скрылся за нею.

Радист Николай Леонов остался наедине с самим собой, но думал недолго. Он что-то пробормотал себе под нос, махнул рукой и побежал следом за Ерохиным.

Для любого капитана отдать команду о прекращении борьбы за живучесть судна — это почти то же самое, что решиться покончить жизнь самоубийством. Дается такое чрезвычайно трудно. Но капитан ответственен не только за судно, но и за жизни команды и пассажиров. Люди дороже любого железа. Ерохин наконец-то сделал свой нелегкий выбор и приказал всем организованно покидать судно.

— Почему бездействуете? Живее спускайте плоты на воду! — срывающимся голосом командовал Владимир.

Он с трудом удерживал равновесие на кренящейся палубе и шаг за шагом приближался к надстройке, в которой располагалась кают-компания.

Властный и решительный голос Ерохина отрезвлял механиков, заряжал их энергией. Словно выведенные из гипноза, они хватались за леера, карабкались по кренящейся палубе, начинали отвязывать спасательные плоты и спускать их на воду.

— Товарищ капитан, постойте, я с вами! — неожиданно услышал капитан, моментально обернулся на голос и увидел радиста, спешащего к нему.

Обычно Ерохин не прибегал к чьей-либо помощи, всегда и во всем полагался исключительно на свои силы. Но сейчас был не тот случай. Лишняя пара рук ему не помешала бы. Вдобавок капитан не знал, что ждет его там, внизу, под надстройкой, где располагалась кают-компания.

— Давай, только быстрее. Эти ученые уже наверняка по горло в воде сидят.

— Есть быстрее, товарищ капитан, — бросил радист и ускорился, рискуя упасть за борт тонущего судна.

В скором времени Ерохин с Леоновым уже спускались по винтовой лестнице.

До их слуха долетали встревоженные голоса ученых:

— Спасите! Замок заклинило! Мы не можем выбраться!

Спустившись по лестнице, капитан с радистом оказались в узком, слабо освещенном коридоре. Воды в нем было уже по колено, при этом она довольно быстро прибывала. Ерохин с Леоновым моментально оценили обстановку, поняли, что в лучшем случае у них есть пять-шесть минут, после чего весь коридор будет полностью затоплен.

— Поспешим! — обронил капитан и, увязая ногами в воде, двинулся по коридору, в дальнем конце которого виднелась дверь с иллюминатором, ведущая в кают-компанию.