Перекресток - Сергей Лисицын

— Вы так увлечены чтением? Неужели Перекресток настолько интересен?

Гладкая кожа, легкий загар, полученный в солярии, карие глаза, которые могли бы показаться теплыми, если бы не искорки холодного оценивающего интереса, проскальзывающие в томном взоре. Чуть за тридцать, хорошо сложена и осознает это. Откровенно скучает. Это может быть опасным, если муж (колечко с безымянного пальца левой руки она снять не удосуживается) на борту или встречает на Перекрестке.

Оказывается — нет.

Ночью, лежа в каюте, я гляжу в потолок и рассеянно поглаживаю гладкое бедро попутчицы. Дамочка оказалась техничной и не претендовала на продолжение отношений. Глядя в темноту, я вспоминаю прочитанное и услышанное.

Почти одновременно с Промышленным Альянсом свои права на Перекресток заявили ученые мужи из Университетского Союза. Просматривая запись их высадки, я хмыкал. Мужи оказались на редкость грамотно экипированы, а действовали не хуже подразделения рейнджеров при взятии местности под контроль. В дальнейшем, видимо, среди них появилось много настоящих ученых и прочих университетских деятелей, но, казалось мне, судя по уровню финансирования, количество мужей с погонами было равно количеству научной братии и по сей день. Грамотно, грамотно, ничего не скажешь.

Не меньший интерес представляли и биониты с Небесными Сестрами. Первые были наиболее активным крылом экологистов, необыкновенно популярного на центральных планетах Федерации научно-религиозного учения, считающего строителей Перекрестка древними богами, покинувшими оскверненную землю в поисках Абсолютного Знания. Были биониты людьми странными, замкнутыми, но техниками концентрации и управления организмом владели фантастически. На Перекрестке, судя по всему, они искали в первую очередь информацию о прародине цивилизации, создавшей это диковинное место, и координаты их эвакуации.

Самая забавная ситуация сложилась с Небесными Сестрами. Поначалу это был небольшой исследовательский отряд, направленный на Перекресток вскладчину несколькими планетами, на которых установился матриархат.

Узнав о нем, на штурм неизведанного и для поддержки отважных единомышленниц рванули барышни, удравшие из частных школ и закрытых пансионов, авантюристки, наемницы без контракта, феминистки с горящими глазами и даже парочка беглянок из гаремов топливных шейхов.

Сейчас это было хорошо структурированное, жестко управляемое соединение, больше всего напоминавшее военный орден времен Первых Войн. Интересовались они прежде всего технологиями мутаций, анабиозом и генной инженерией.

— Вы не хотите составить нам компанию? — Я делаю вид, что потерял координацию, промахиваюсь мимо мяча и разворачиваюсь. Их двое. Обе подтянутые, с хорошими фигурами, обе в неброских, очень удобных спортивных костюмах. Рыженькая застенчиво улыбается, вторая, черноволосая, стоит на полшага позади подруги, смотрит внимательно, контролирует территорию. Ведь только вчера о них думал. Сестрички.

Вежливо кланяюсь и соглашаюсь на пару партий.

Ох, как здорово кто-то этих девочек готовил! Великолепная пластика, грациозные экономичные движения, инстинктивный контроль окружающего пространства и скорость, скорость… Я чуть заметно ускоряюсь, моя соперница тоже. Вторая сидит на лавочке и незаметно наблюдает. Это она думает, что незаметно. Я позволяю себе еще три минуты сопротивления и разыгрываю композицию «безнадежно отстающий».

— Сударыня, вы великолепно играете. Стоило предупредить, что занимаетесь теннисом профессионально!

Рыженькая очаровательно краснеет и обменивается взглядами с подругой.

Так-так… интересно, зачем это меня прощупывали? Впрочем, я не собираюсь паниковать. Скорее всего, они так или иначе просвечивают всех пассажиров, летящих к Перекрестку. Это правильно, надо знать возможности потенциальных конкурентов. Я тяжело дышу, еще раз благодарю за прекрасную игру и ухожу в душ.

Оттуда — в библиотеку. Я ловлю себя на том, что мне нравится эта работа с документами, я чувствую, как постепенно отступает Майор и потихоньку возвращается Мартин Чарный, с отличием закончивший Имперскую Военную Академию. Воспоминания о последующих годах я ворошить не стал.

Были на Перекрестке и представители армии и флота, действовавшие через отряд рыцарей Пламени — бодрых отставников, половина из которых, я уверен, имела отношение к военной и научной разведке. Я прикинул, что у них, скорее всего, преобладали контрольные функции, уж больно плотно их должны были опекать конкуренты.

Наибольший же интерес для меня представляли независимые сталкеры.

Строго говоря, они не даже не являлись организацией. Это была вольница, союз авантюристов, романтиков, циников и неудачников, живших добычей артефактов и технологий, не брезговавших откровенным наемничеством и постоянно ходивших по узкой тропке между законом и… всем остальным. Дисциплина поддерживалась только внутри отдельных экспедиционных команд, а единое руководство, если оно и было, никак себя не проявляло.

Пожалуй, стоило присмотреться к ним повнимательнее.

За чтением и тренировками минули две недели.

И однажды в смотровом визоре пассажирской палубы появился Перекресток.

* * *

— Скучаете, мисс?

Анна-Беата Брель, для друзей и семьи — Анита, для некоторых — сестра Анна, с немым удивлением подняла глаза от своего стакана.

Не по делу приставать к сестрам обычно рисковали или вконец упившиеся старатели, с неделю обмывающие какую-нибудь удачную находку, или новички, еще не успевшие сообразить, что к чему. Последнюю категорию Анита искренне и от души не любила. Особенно если новенького принесло с какой-нибудь замшелой планеты с «традиционным укладом жизни», как правило, сельскохозяйственной. Такие просто обожали нести в массы свет сокровенного знания о том, что «бойцовые бабы — это же просто курям на смех». И несли этот свет до первого выставленного зуба или сломанной конечности.

Впрочем, их стоило пожалеть — идиотам выживать на Перекрестке было совсем непросто.

И даже если задавший вопрос мужик не относился ни к первой, ни ко второй категории, сейчас он всерьез рисковал попасть под горячую руку. Потому что настроение у «мисс» на данный момент оставляло желать много лучшего. По самым разным причинам. Первой из которых, естественно, была развороченная грудная пластина симбота. Теперь одной из разведчиц Небесных Сестер предстояло минимум неделю проторчать под куполом. И даже винить было некого — сама нарвалась, не рассчитав, насколько хватит боекомплекта. Вторая причина логически вытекала из первой: раз уж Анита все равно застряла «на базе», ей и принимать пополнение. И проверять навыки этого пополнения. И инспектировать их экипировку. И дополнять ее. И отказывать в приеме некоторым ни на что не годным дурочкам. Этих, последних, еще следовало хотя бы попытаться уболтать отправиться домой. А ведь была еще и третья. И четвертая.

— Мисс не скучает. Мисс отдыхает. От общения — в том числе.

Это бармен, спасибо ему большое человеческое. Бережет нервную систему постоянных клиентов и клиенток. И правильно делает — случись что, к кому пойдет? К ним же, вчерашним клиентам, и пойдет, некуда ему деться.

В любом месте, где сколько-нибудь долго проживает орава народа, существенную часть которой составляют авантюристы разных мастей, рано или поздно, помимо сугубо функциональных зданий и сооружений, возникают различные развлекательные заведения. Даже если ресурсы строго ограничены. Купол (а точнее — множественные купола) в стабильной зоне Перекрестка исключением не был. Даже старожилы не могли припомнить, как и когда в Гагарине начали появляться кабаки (они же — салуны, рюмочные, закусочные, бары — в общем, каждый называл так, как ему ближе и роднее), какие-то сомнительные «массажные кабинеты» и прочее в том же духе. Это не говоря уже о лавках, лавчонках, магазинчиках, ремонтных мастерских и меняльных конторах. Не хватало только цирка, но с точки зрения Аниты — весь Гагарин можно было смело считать таковым. Разве что животные без клеток и клоуны без грима.

Услышав от ремонтниц вердикт «Неделя — это минимум, и ты еще легко отделалась», именно в кабак Анита и направилась. Нет, не напиться с горя. Скорее, узнать новости, получить почту из дома, спокойно посидеть и подумать, прежде чем ввязаться в сортировку сбежавших из дому соплячек, которым свет феминизма окончательно затуманил прекрасные очи, и с головой в этой сортировке увязнуть. В сообщениях от старшей сестры содержались разом третья и четвертая причины паскудного настроения.

Краем глаза проследив за осторожным отступлением незваного собеседника на заранее подготовленные позиции — за дальний стол, к компании таких же парней, чьи лица еще сохраняли здоровый румянец, свидетельствующий о недавнем пребывании обладателей в искусственной атмосфере, сестра Анна молча протянула стакан обратно бармену. Тот, кивнув, налил еще той бурды, которую он называл соком. Точнее, воды, подкрашенной концентратом. Да и бог с ним, питьевая вода — тоже ценный продукт.