Антракт Смерти - Нора Робертс

Он держал невысокий бокал, наполненый янтарной жидкостью. Тяжелое золотое кольцо, говорившее о полувековом браке, мерцало на пальце.

Ева оценила его за несколько секунд, и он, как она заметила, сделал то же самое.

— Лейтенант Даллас.

— Командир Скиннер. — Ева пожала протянутую руку — прохладную, сухую и более слабую, чем она ожидала. — Моя помощница, офицер Пибоди.

Его пристальный взгляд ещё ненадолго задержался на Евином лице, а затем переместился на Пибоди. Его губы изогнулись в улыбке.

— Офицер, всегда приятно встретить одного из наших сотрудников, носящих мундир.

— Спасибо, сэр. Для меня большая честь встретиться с Вами, командир. Вы — одна из причин, по которой я пошла в полицию.

— Я уверен, Нью-Йоркскому департаменту полиции и безопасности повезло с Вами. Лейтенант, я бы…

— Мой муж, — перебила Ева. — Рорк.

Его лицо не дрогнуло, но взгляд Скиннера стал холоднее.

— Да, я узнал Рорка. В последние десять лет я потратил какое-то время изучая Вас.

— Я польщен. Полагаю, это Ваша жена. — Рорк переключил свое внимание на женщину стоявшую позади Скиннера. — Рад с Вами познакомиться.

— Спасибо. — У неё был мягкий голос уроженки южных штатов. — Ваш Олимпус поистине восхитителен. С нетерпением ожидаю увидеть как можно больше всего, пока мы здесь.

— Буду рад организовать Вам экскурсию и транспортное средство.

— Вы так любезны. — Она слегка погладила руку мужа ладонью.

Она была поразительной женщиной. Ева решила, что она должна была быть примерно одного возраста со своим мужем, ведь их долгое супружество было частью безупречной репутации Скиннера. Но либо превосходная ДНК, либо великолепная команда косметологов и массажистов сохранили её красоту моложавой. У неё были иссиня-черные волосы, а изумительный цвет кожи выдавал смешанную расу. Она носила облегающее серебряное платье и сверкающие бриллианты так, словно была рождена для этого.

Она взглянула на Еву с вежливым интересом.

— Мой муж восхищается Вашей работой, лейтенант Даллас, а его восхищение не просто заслужить. Рорк, почему бы нам не дать этим двум полицейским немного поговорить о работе?

— Спасибо, Белль. Вы простите нас, офицер? — Скиннер указал на столик, охраняемый тремя мужчинами в черных костюмах. — Лейтенант? Доставьте мне удовольствие.

Когда они сели, мужчины отступили на шаг.

— Охрана на съезде полицейских?

— Привычка. Держу пари, что Ваши табельное оружие и значок лежат в вечерней сумочке.

Она подтвердила это легким кивком. Она бы предпочла надеть их, но платье не сочеталось с такими аксессуарами.

— К чему всё это, командир?

— Белль была права, я восхищаюсь Вашей работой. Я был заинтригован, узнав, что мы участвуем в одной программе. Вы ведь обычно не соглашаетесь выступать с лекциями.

— Нет. Я люблю улицы.

— Я тоже. Это как вирус в крови. — Он откинулся назад, перекатывая бокал в руках. Ева удивилась, заметив, что руки у него слегка подрагивают. — Но работать на улицах вовсе не означает обязательно находиться на улицах. Кто-то должен командовать — сидя за столом, в офисе, в оперативном центре. Хороший полицейский — умный полицейский — продвигается по карьерной лестнице. Как Вы, лейтенант.

— Хороший полицейский — умный полицейский — раскрывает дела и сажает за решетку плохих парней.

Он усмехнулся:

— Думаете, этого достаточно для капитанских погон, для командирской звезды? Нет, слово «наивная» никогда не проскальзывало ни в одном из донесений, что я прочёл о Вас.

— А зачем Вы читали донесения обо мне?

— Я могу быть уволен с действительной службы в полиции, но я всё ещё консультант. Я по-прежнему держу руку на пульсе. — Он снова наклонился вперед. — Вы вели очень громкие дела об обийствах и успешно раскрывал их. Хотя, я не всегда согласен с Вашими методами, но результаты бесспорны. Для меня это редкий случай — судить достойна ли женщина-офицер должности командующего.

— Простите. Ещё раз и поподробнее. Женщина?

То, как он поднял руку, сказало ей, что подобные дискуссии он вёл уже не раз и они ему наскучили.

— Я считаю, что основные функции у мужчин и женщин разные. Мужчина — это воин, добытчик, защитник. Предназначение женщины рожать и заботиться о потомстве, скажем так, быть матерью. В поддержку этого существует множество научных теорий, подкреплённых общественным строем и религией.

— И это на самом деле так? — ласково спросила Ева.

— Откровенно говоря, я никогда не одобрял женщин в полиции или на службе в определенных гражданских областях. Они часто являются отвлекающим раздражителем и редко полностью отдаются работе. Замужество и семья — как и должно быть у женщин — быстро становаться первоочередной задачей.

— Командир Скиннер, в данном случае самое вежливое, что я могу сказать, из того, что приходит мне в голову — это то, что Вы полное дерьмо.

Он расхохотался громко и от души.

— Вы оправдываете свою репутацию, лейтенант. В Вашем досье также значится, что Вы умны и, что жетон для Вас не просто украшение костюма. Это сама Ваша суть. Или, по крайней мере, так было. В этом мы с Вами похожи. В течении пятидесяти лет я изменял мир к лучшему, я хорошо с этим справлялся и ничем не запятнал свою репутацию. Я делал то, что было необходимо сделать, а затем брался за следующее. Я стал командиром в возрасте сорока четырёх лет. Хотели бы Вы иметь возможность сказать подобное и о себе?

Она поняла, что игра началась и хранила выражение лица и тон голоса нейтральными.

— Я не думала об этом.

— Если это правда, то Вы разочаровали меня. И если это правда, то Вам пора задуматься. Знаете ли Вы, лейтенант, насколько ближе Вы были бы сейчас к званию капитана, если бы не приняли несколько неблагоразумных решений, касающихся Вашей личной жизни?

— Неужели? — В её животе начала подниматься волна жара. — А откуда Вы знаете у кого из полицейских отдела по расследованию убийств в Нью-Йорке какие шансы на повышение в звании?

— Я взял себе за правило знать подобные вещи. — Свободной рукой, сжатой в кулак, он легко и ритмично постукивал по столу. — У меня осталось одно незаконченное дело со времен службы. Один объект, который мне никак не удавалось удержать в поле моего зрения достаточно долго, чтобы засадить за решетку. Но вместе мы смогли бы сделать это. Я добуду для Вас капитанские погоны, лейтенант. Вы сдадите мне Рорка.

Она посмотрела вниз на свой бокал вина, медленно провела пальцем по ободку.

— Командир, Вы посвятили полвека своей жизни работе. Вы проливали за неё кровь. Это единственная причина, по которой я не дам Вам по физиономии за это оскорбление.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});