Бесценный дар собаки. История лабрадора Дейзи, собаки-детектора, которая спасла мне жизнь - Клэр Гест

Когда Ашер заболела, я была очень расстроена, ведь я научила ее делать всякие разные вещи, и к тому же очень любила ее. В то время я была типичной студенткой, вечно сидела без гроша в кармане и не могла позволить себе платное посещение ветеринара. Но я не могла видеть страдания маленького животного, поэтому все же пошла к хирургу-ветеринару, кабинет которого находился неподалеку от того места, где я жила. Он открылся совсем недавно. Этот ветеринар оказался настоящим «человеком-оркестром».

– Не буду вам врать, у меня нет денег, – сказала я, – но если вы вылечите моего хомяка, то я сделаю все, что потребуется. Буду мыть полы и ассистировать. Пожалуйста, помогите мне.

Джулиан Хадсон был отличным парнем, и он сделал все, что от него зависело, чтобы спасти Ашер. К сожалению, я по незнанию содержала ее в дешевой китайской клетке, она содрала краску с решетки и пострадала от отравления металлом. В результате он ничем не смог ей помочь, и ему пришлось усыпить ее.

Я начала работать в его ветклинике. Сначала просто мыла полы, подсчитывала, сколько собачьей еды осталось, а также вела картотеку. Но со временем Джулиан стал больше доверять мне, и я начала присутствовать на операциях, следить, как дышит животное, пока действует наркоз. Джулиан всегда рассказывал мне, что именно он делает. Кроме того, я ухаживала за животными в послеоперационный период.

Иногда работа была удручающей и печальной: я видела собак, пострадавших от чумки просто потому, что они не были привиты.

Постепенно я пришла к пониманию необходимости гуманного прекращения страданий животного, – того, чего мы не можем сделать для людей.

Врачу приходится порой принимать это тяжелейшее решение, и по сей день подобные ситуации приводят меня в ужас, но зачастую это единственный правильный выход.

Джулиан понял, что я могу помочь ему, просто посидев с людьми, особенно пожилыми, у которых умерли их питомцы. У него не хватало на это времени. Часто они рассказывали мне истории своей жизни, о том, что их муж или жена умерли, о важности отношений с их любимцами. В то время, когда я работала в хирургии, мне доводилось даже посещать пожилых людей на дому – для того, чтобы убедиться, что с ними все в порядке. Иногда после потери питомца, они заводили еще одно животное, иногда нет – только потому, что не чувствовали в себе силы пережить еще одну смерть.

Я стала лучше понимать, насколько сильна связь между владельцами и домашними животными, особенно собаками. Я неоднократно наблюдала, как здоровенные мужчины рыдают из-за болезни своей собаки. Я все это видела и теперь, оглядываясь назад, понимаю, что это подталкивало меня к моей будущей работе. Да, пока я не могла подобрать правильную формулировку, но была уверена, что мы недостаточно используем всю мощь этой удивительной взаимосвязи – собаки могут дать нам намного больше, так же, как и мы им.

Жена Джулиана была ветеринарным фельдшером. Как только появлялась такая возможность, она работала в хирургии, и в течение некоторого времени я серьезно задумывалась о том, чтобы стать медсестрой в ветклинике. Джулиан же считал, что это будет пустая трата времени, поскольку после окончания университета я должна буду получить аналогичную степень по ветеринарии.

Я всерьез размышляла о профессии медсестры, так как в тот момент уже начала беспокоиться о том, чем буду заниматься после завершения учебы.

Я никогда не переставала думать о собаках, хотя тогда у меня еще не было Раффлза. Я знала, что с помощью издевательств и жестокости никто не смог ничему научить свою крысу, например, поднимая высоко над землей, а затем бросая на пол, или наступая на хвост. Это никогда не срабатывало. Однако я отлично знала и то, что подобные приемы люди всегда использовали при работе с собаками. Я не могла понять, зачем мы пытаемся доминировать и запугивать это животное, умное, способное легко обучаться и запрограммированное на то, чтобы доставлять нам радость? Опыт показал, что вознаграждение – наилучший способ научить чему-то крысу. Кроме того, опираясь на свои наблюдения за лошадьми в детстве, я также сделала вывод, что, действуя жестокими методами и издеваясь над животным, добиться ничего не удастся. Нужно научиться их понимать и работать, опираясь на характер каждого из них.

***

В то время в СМИ часто говорили о том, что в основе обучения собаки лежит тотальный контроль и доминирование. Мол, собаки – это «мини-волки», или «волки в гостиной».

Мы уже давно признали, что нет необходимости бить и терроризировать детей, но считали само собой разумеющимся такое поведение по отношению к собакам.

Столетия одомашнивания создали животное, генетически предрасположенное к тому, чтобы жить с людьми. Собаки хотят с нами общаться и хотят делать то, что нужно нам. И вот все это почему-то отбрасывается, и нам снова проповедуют этот бред о том, что наши домашние животные – дикие волки.

Так что у меня была еще одна причина взять Раффлза. Да, он был недисциплинированным, невоспитанным, и его первоначальные владельцы считали его проблемным. Мне очень хотелось суметь обучить его без угроз и насилия.

Джулиан осмотрел моего пса, сделал все необходимые уколы и исследования, не требуя денег, потому что я бесплатно работала в его хирургическом кабинете. Раффлз ходил со мной в университет. По утрам мы вместе с ним делали длительную пробежку, и по вечерам он тоже повсюду путешествовал вместе со мной: и в пабы, и на студенческие вечеринки.

Однажды вечером я была на одной из таких вечеринок. И обнаружила, что Раффлз куда-то пропал, я тут же пошла поискать его. Оказалось, что он возлежал на матрасе вместе с группой молодых людей, которые курили сигареты с весьма характерным ароматом. Бог знает, чем он там надышался, но плохо ему явно от этого не стало.

Казалось, у него было врожденное ощущение того, что правильно, а что нет. Я брала его с собой на долгие прогулки вдоль побережья. В это время пляж Суонси просто заполонили эксгибиционисты. Все были отлично осведомлены об этом – власти университета предупреждали молодых студенток, советуя им не ходить на пляж в одиночку. Меня это не беспокоило, я без проблем игнорировала этих ненормальных, но Раффлз преследовал их, каким-то образом понимая, что их поведение было неправильным.

Одна из моих подруг, также студент-психолог, заинтересовалась ими и решила изучить их поведение. Она хотела поговорить с ними, чтобы попытаться понять их мотивацию. Мы с ней решили пойти вместе на пляж. Когда мы увидели эксгибициониста, подруга побежала за ним, пытаясь поговорить, а Раффлз присоединился к ней, негодуя на поведение этого человека. Полагаю, что сочетание преследующего его пса и безумно гоняющейся за ним женщины, которая хотела проанализировать его поступки, заставили его какое-то время не появляться в районе пляжа.

Поскольку университет располагался практически на морском побережье, мы часто устраивали пляжные вечеринки, которые Раффлз очень любил. Студенты на пляже с удовольствием подбрасывали мяч вверх, чтобы он мог ловить его и приносить обратно, и Раффлзу никогда не надоедала эта игра. Отключался он только на ночь, а в остальное время это был настоящий сгусток энергии.

Его способность и готовность искать предметы, находить их и приносить обратно хозяину, побудила меня внимательно изучить его родословную и почитать о том, на что способны спрингер-спаниели. Я начала выводить его на небольшие соревнования, где демонстрировалось послушание собаки, и он всегда одерживал победу.

Когда я посещала лекции, нам приходилось разлучаться, ему не разрешали входить вместе со мной в аудиторию. Тем не менее у меня была пара отличных способов решения данной проблемы.

С раннего возраста я любила верховую езду. Я была очень застенчивым ребенком, настолько стеснительным, что молчала, даже когда стучали в дверь или звонили по телефону, потому что не могла заставить себя поговорить с тем, кого я не знаю. Я слишком близко к сердцу принимала критические замечания учителей или других учеников. У меня не было друзей, так как меня определенно больше интересовали животные, чем люди. Верховая езда стала для меня прекрасной отдушиной, которая спасала меня на протяжении всего детства.

В Суонси мне повезло познакомиться с человеком, нуждавшимся в уроках верховой езды. В конюшне, где обитала его лошадь, нашлось уютное местечко для Раффлза, и конюхи были рады позволить ему оставаться там на пару часов, когда я посещала лекции.

Другим вариантом был мой бойфренд Дэйв, который сопровождал меня в Суонси и жил в меблированной комнате, работая садовником. Это означало, что иногда он мог взять Раффлза с собой на работу. Я познакомилась с Дэйвом в Девоне, где провела целый год перед тем, как отправиться в Суонси.

***

Когда я училась в школе, на любой вопрос о своем будущем я всегда отвечала, что хочу работать с животными. Однако мне довольно категорично заявили, что подобную работу я могу получить только в питомнике: уход за животными, уборка вольеров или работа ветеринара. К тому же требования к аттестату о среднем образовании в ветеринарной академии были очень высокими, даже выше того минимума, который необходим для поступления в медицинское училище. Я реалистично оценивала свои возможности и понимала, что вряд ли попаду в ветеринарную академию, так что мне пришлось крепко задуматься о том, что еще я могу делать, чтобы проводить жизнь с животными. По-видимому, для меня оставался открытым только один вариант – сельское хозяйство.